Читать онлайн «Любил ли фантастику Шолом-Алейхем? (сборник)». Страница 35

Лютерин Шокерендит родом из богатой и знатной семьи, его отец – Хранитель Колеса, т. е. занимает одно из высших постов в церковной иерархии города-государства Панновала. Путь Лютерина – долгое и мучительное самопознание: из армейского офицера, беспрекословно выполняющего все приказы начальства, отважного, но не очень далекого, профессионального военного «винтика» он становится человеком думающим, сомневающимся, приходящим к позиции убежденного противника олигархии, управляющей Панновалом.

С олигархией герои пытаются бороться разными способами: капитан Фэшнелгид становится на путь вооруженной борьбы с режимом (и в конце романа погибает), Верховный жрец пытается воздействовать на правителя страны словом убеждения – и также находит смерть. Лютерин, неожиданно узнавший, что олигарх, это воплощение зла, – его отец, в исступлении убивает его. Но на трон садится другой властолюбец, проводящий, хоть и иными средствами, практически ту же политику, цель которой осталась неизменной – держать жителей страны в повиновении.

Роман заканчивается тем, что Лютерин, выйдя на свободу после десятилетнего заточения в подземной тюрьме, узнает, что у него есть сын, рожденный Трес Лал. Жизнь продолжается. И герои, пройдя через тяжелые испытания, осознали цену верности, поняли, что в этом суровом мире они не могут прожить друг без друга.

От романа к роману все отчетливее в трилогии звучит тема Земли. В заключительной части Олдисс куда больше, чем в предыдущих, рассказывает о событиях, происходящих как на Земле, так и на построенной землянами космической станции «Аверн» [254] , находящейся на орбите Хелликонии. В течение нескольких тысяч лет земляне вели за Хелликонией постоянное наблюдение и передачи о жизни Хелликонии демонстрировались по всей Земле на гигантских экранах. Ситуация, в которой оказался экипаж станции, – это робинзонада наоборот, и не потому, что герой Дефо находился на острове один, а землян изначально было пять тысяч человек. Если Робинзон жил в окружении богатой природы, то «Аверн» не имел и не мог иметь никаких контактов с окружающей средой, как в космосе, так и на Хелликонии; кроме того, если у «моряка из Йорка», пусть и подсознательно, сохранялась надежда на появление на острове людей, то на станции знали, что никто никогда не прилетит к ним с Земли.

В сущности, у них не было никакой иной задачи, кроме как обеспечивать бесперебойную работу аппаратуры. Жизнь в течение столетий без смысла и цели привела в конце концов к психической и физиологической деградации; потеря контакта с реальностью разрядилась вакханалиями, разгулом низменных инстинктов, убийствами. Одичание экипажа и последовавшее самоистребление обитателей «Аверна» – символ неминуемой разрушения сообщества, замкнутого самое на себя.

Впечатляюще решает Олдисс тему предупреждения, рисуя последствия ядерной войны между Землей и Марсом, также заселенным землянами. …Гигантские пожары, вызванные ядерными взрывами, начали выделять в атмосферу колоссальное количество сажи, пепла, ядовитых газов. Сплошные облака этих мельчайших частичек закрыли доступ солнечной радиации. Нарушился тепловой баланс планеты, температура на ее поверхности в течение нескольких дней понизилась на 30–50 градусов. Климатическая катастрофа вызвала гибель той части флоры и фауны, которые уцелели во время ядерной бомбардировки. Лишь спустя три тысячелетия на Земле появилась жизнь…

Прямое следствие ядерной войны – гибель земной цивилизации и самой жизни на Земле. Впервые, пожалуй, в современной фантастической литературе эта мысль выражена не только с большой художественной силой, но и столь научно обоснованно. Здесь Олдисс исходил, судя по всему, из концепции «ядерной зимы», разработанной в 1980-е гг. российскими и западными учеными, выступавшими против ядерной угрозы [255] . Картины последствий ядерной войны опираются на достижения современной научной мысли, разработавшей математическую модель возможной катастрофы и показавшей ее глобальность, что придает антимилитаристской направленности романа силу научного документа.

Но Олдисс не завершает трилогию мрачной картиной выжженной Земли. Планета спаслась – и при описании того, как это произошло, Олдисс опирался на теорию английского биолога Джеймса Лавлока, автора работы «Гея: Новый взгляд на жизнь на Земле» [256] . Суть теории в том, что все живое на Земле, совокупность ее флоры и фауны представляет собой саморегулирующееся единство, названное ученым по имени древнегреческой богини Геи. В романе Гея – своего рода дух биосферы возрожденной планеты, на которой вновь возникает человеческая цивилизация, построенная, по мысли автора, на принципах полного равенства всех людей, отсутствии насилия в любых формах и полном слиянии с природой. А идея эмпатического (эмоционально-психологического) контакта между Геей, возродившей Землю в восьмом тысячелетии, и душами умерших обитателей Хелликонии нужна автору для утверждения мысли о всеобщности идеалов добра и справедливости во Вселенной.

Олдисс не идеализирует своих героев, показывая в них и высокое, и низкое, и добродетель у писателя побеждает далеко не всегда, но он не стремится никогда выносить героям приговор, более того, подчеркнуто отказывается от того, чтобы дать их поступкам какую-либо нравственную оценку. Цель автора иная – попытаться увидеть в человеке его лучшие свойства, подлинно человеческое, то, что делает человека человеком.

Милосердие и предательство, доброта и коварство, самоотверженность и лицемерие, мужество, верность, честь – все эти свойства человеческой натуры присущи героям трилогии. Суровые испытания выпадают на их долю: разлука и потеря близких, нашествия врагов, стихийные бедствия, пандемии. Пройдя через физические страдания, одиночество и унижения, отчаяние и тоску, герои Олдисса не просто сумели выстоять, но и победить, оказавшись сильнее не только в схватках в природой и внешними врагами, но прежде всего с самими собой.

Суть трилогии – без сомнения, одного из наиболее значительных произведений в мировой фантастике XX в. – история борьбы человека за освобождение от мрака и невежества, духовной униженности, защита и утверждение человеческого достоинства… К этим книгам Олдисса полностью подходят замечательные слова Станислава Лема, сказавшего, что он пишет о земном, но одевает его в «космические одежды» [257] .

За полвека работы в литературе Олдисс достиг, казалось бы, всего, о чем может мечтать английский писатель (за исключением, пожалуй, Букеровской и Нобелевской премий). Весной 2005 г., в преддверии юбилея, он был удостоен одной из высших наград Великобритании – Ордена Британской Империи. Но по-прежнему работает каждый день, по-прежнему находя в этом радость.

А о заслугах и его вкладе в национальную культуру исчерпывающе, как мне представляется, сказал самый, пожалуй, яркий и парадоксальный английский прозаик последнего времени, Йан Бэнкс: «Брайан Олдисс – один из наиболее значительных – и один из самых лучших – фантастов в английской литературе» [258] .

Закончить разговор об Олдиссе хотелось бы интервью, которое я взял у него накануне его 80-летия [259] .

Дорогой Брайан, я хочу от имени многочисленных почитателей твоего творчества в России поздравить тебя с присуждением одной из почетнейших наград Великобритании – Ордена Британской империи. А кто еще из английских фантастов может похвастаться такой наградой?

Терри Прэтчетт. Еще Артур Кларк удостоен рыцарского звания. Кажется, и все…

Ты – обладатель практически всех литературных наград в фантастике: от «Хьюго» и «Небьюлы» до премии Джеймса Блиша и «Пилигрима». Ты – автор более тридцати романов, около двадцати сборников рассказов, нескольких сборников стихов (по-моему, совершенно замечательных!), фантастиковедческих книг, множество составленных сборников фантастики. Ты объездил весь мир, постоянно посещаешь конференции в разных странах. Как ты находишь для всего время?..

Сначала о наградах, которые ты перечислил. Мне они нравятся – и вообще я считаю их безвредными для человека на склоне лет. Но вот в Америке дело обстоит иначе. Там многие молодые писатели, авторы одной книги, буквально хватают награду, лучезарно улыбаясь и думая про себя: «Я сделал это!» Но того, кто начинает писательскую карьеру с мыслями о наградах, ждет жестокое разочарование. Ведь награды сами по себе означают немного. Тому, кто хочет выбрать писательскую карьеру, надо понимать, что он должен быть готовым и к одиночеству, и к забвению. Да, писателю необходимы талант и удача. Но еще необходимо иметь мужество, силу духа, а если их у тебя нет, то никакие награды не помогут…

В одном из твоих писем ко мне есть замечательные слова: «Моцартами рождаются – с писателями обстоит иначе. В нашей работе никогда не поздно начинать и никогда не поздно учиться…»