Читать онлайн «Пробуждение барса». Страница 34

Ксанский Эристави, незаметно сжав талисман — высохшую лапку удода на цепочке, вдруг засмеялся:

— Наконец его бесцветная княгиня выползет из стиснутой горами марабдинской норы.

Не успокаивалась Картли. Высказывалось много предположений, шумели замки, крутили усы азнауры, шептались купцы, почему-то спешно готовили подковы амкары. Но ничего из ряда вон выходящего не произошло. И князья с удивлением наблюдали, как даже в значительные праздники никто из Марабды не посещал Метехи. И когда через несколько лет после смерти своей робкой запуганной матери, именуемой «бледной тенью», оба сына Шадимана сбежали в Грецию, никто из князей их не осудил.

Напротив, узнав о захвате молодыми Барата множества ценностей Марабды, князья почти вслух хвалили их за догадливость.

От души смеялись, когда насмешливый Вахтанг, придворный царя Георгия, передал князю Липариту содержание не совсем изысканного прощального послания сыновей к отцу. Заза и Ило клялись прахом зажаренного барана, что им надоела зловещая Марабда, где они, как брошенные в башню для малоопасных преступников, растрачивали свою юность на погоню за черепахами или на оскопление пауков.

Лишь спустя много лет княжеские фамилии по достоинству оценили гибкую политику, проводимую в их пользу государственным мужем Шадиманом Бараташвили, стремившимся укрепить сильно расшатавшуюся власть княжеств, дабы обуздать ею навек власть царя.

В Метехском замке все больше проникались уважением к князю Шадиману за его мягкую речь, обширные знания и беспрестанно восхищались его красивым персидским разговором, и никого не удивляли его частые посещения царского книгохранилища. Страсть к изучению рукописей особенно развилась у Шадимана года за два до выступления Георгия X на войну.

Редкостные рукописи на пожелтевшем пергаменте и лощеной бумаге, сказания на грузинском, персидском, греческом и армянском языках хранились в нишах из черного дерева с перламутровыми инкрустациями.

За позолоченными решетками выделялся кожаный переплет астрологического трактата XII века, украшенный фантастическими изображениями двенадцати знаков зодиака и фаз луны. Не раз Шадиман объяснял любознательному Луарсабу содержание красных букв, и Луарсаб любовался красивым стрельцом, кентавром, который натягивал лук и пускал стрелу в свой вздыбленный хвост, увенчанный головой рогатого дракона. Дракон извергал пламя и вращал огромным красным глазом.

Особенно охранялось Ванское евангелие — личный экземпляр царицы Тамар. Над ровными рядами каллиграфических букв, выведенных золотыми чернилами, изгибались, очаровывая зрение необычайными красками, тончайшие рисунки. Серые чертенята в красных и зеленых колпачках карабкались на ярко-синее дерево за причудливой птицей, а стройная сирена с манящим лицом и с фигурой крылатого тигра играла на кифаре.

Рядом красовались: «Витязь в тигровой шкуре» Шота Руставели с переливающимися орнаментами и легендарными рисунками: научный трактат на пергаменте о грузинском летосчислении IX века; медицинский трактат начала XIII века; сборник произведений второй половины VI века; пергаментная рукопись XI века, писанный невмами сборник Микаэла Модрекили X века, основной памятник грузинской музыки, и другие ценные рукописи на папирусе, пергаменте, бумаге.

Стены книгохранилища украшали фрески из жизни тринадцати отцов церкви, распространителей христианства, пришедших в Грузию в VI веке из Сирийской пустыни.

Метехское книгохранилище считалось редкостью: других книгохранилищ, кроме монастырских, в Картли почти не было. Царь хотя и редко посещал «источник мудрости», но тщательно охранял его. Стража день и ночь оберегала вход в узком коридоре, примыкающем к его личным покоям.

От наблюдательного Шадимана не укрылась странная любовь Георгия X к рукописям, и однажды, войдя почти вслед за ним в книгохранилище, он усмехнулся, не найдя там царя.

О существовании тайных ходов в замке было известно, но о них знали только те, кому надлежало знать.

Шадиман убил два года на «исследование персидских рукописей», и, вероятно, ему в конце концов пришлось бы стать великим мудрецом, если бы не счастливый случай для Шадимана и роковой для царя.

Однажды, углубившись за низким столиком в изучение рукописи, Шадиман услышал шаги и еще ниже опустил голову. Георгий X мерными шагами направился к угловой нише, но по привычке оглянулся. Заметив Шадимана, царь подозрительно покосился на него и с деланным равнодушием поинтересовался, чем князь так увлечен. Шадиман быстро встал и почтительно ответил:

— «Пещерами Уплисцихе».

Поговорив о троглодитах, царь пристально посмотрел на Шадимана и как бы невзначай упомянул о цели своего посещения книгохранилища. Шадиман любезно отыскал понадобившуюся царю «Картлис Цховреба» — «Историю Грузии».

— Почему интересуешься Уплисцихе?

— Царевич Луарсаб должен знать о Грузии все, а я подбираю для чтения летописи.

Георгий X, заинтересованный, перелистывал пожелтевшие листы рукописи, длинные пальцы разглаживали на страницах вековые морщины, и круглый изумруд кольца прыгал по строчкам.

— Существуют ли другие сказания о родоначальниках Грузии?

— Нет, царь, грузины привыкли считать своим родоначальником Картлоса.

Шадиман, раскрыв летопись, с увлечением прочел:

— «…и поселился Таргамос, правнук сына Ноя, Иафета, на реке Куре с семьей и животными своими, и время было 2100 лет до рождестве Христова. И внушил Таргамос сыновьям своим Хайосу и Картлосу помнить веру праведного Ноя, приплывшего на ковчеге к горе Арарат. И верили картлосы в невидимого творца неба и земли…»

— Видишь, царь, летопись найдена в древней церкви Горисцихе.

— Да, да. А какое государственное устройство было у картлосов? — ехидно спросил Георгий.

— Как всем известно, — весело начал Шадиман, — сын Картлоса Мцхетос выстроил новый город, назвав его своим именем, а два сына Мцхетоса, Уплос и Джавахос, разойдясь в разные стороны, образовали две общины. Старший в роде — мамасахлиси — пользовался неограниченной властью над своей общиной и…

— Спокойно тогда жилось в Картли, — вздохнул царь.

— Тогда, царь, местность называлась Картлос. — У левого глаза Шадимана дрогнула морщинка. — Это после первого нашествия дикарей с севера в седьмом веке до рождества Христова страну переименовали в Картли.

Георгий X поморщился. Считая себя знатоком грузинской истории, он не любил поправок и, решив блеснуть перед Шадиманом, равнодушно произнес:

— Что же, иногда и нашествие врагов приносит пользу. Дикари охотно подчинились духовным силам Грузии, а со своей стороны передали следующему поколению воинственность и храбрость.