Читать онлайн «Г. В. Плеханов и задачи марксистской литературной критики». Страница 8

Пролетариат, сознательно стремясь к своим классовым целям, тем самым действует по линии исторического развития. Пролетарский теоретик, освещая действительность с точки зрения интересов пролетариата, тем самым освещает ее об'ективно-верно. Это об'ясняется тем, что: 1) этот пролетарский теоретик рассматривает все явления диалектически и 2) линия развития общества совпадает с устремлениями передового класса эпохи, — пролетариата, чьим идеологом является наш теоретик. То же самое сочетание научной об'ективности и классовой оценки мы встречаем и в научной эстетике. «До сих пор, — пишет Плеханов, — мы предполагали, что люди, занимающиеся научной критикой, должны и могут оставаться в своих писаниях холодными, как мрамор, невозмутимыми, как дьяки, поседелые в приказе. Но такое предположение, в сущности, излишне. Если научная критика смотрит на историю искусства, как на результат общественного развития, то ведь и сама она есть плод такого развития. Если история и современное положение данного общественного класса необходимо порождает в нем именно такие, а не другие эстетические вкусы и художественные пристрастия, то у научных критиков тоже могут явиться свои определенные вкусы и пристрастия, потому что ведь не с неба же сваливаются и эти критики, потому что ведь и они тоже порождаются историей. Возьмем… опять того же Гизо. Он был научным критиком, поскольку он умел связать историю литературы с историей классов в новейшем обществе. Указывая на такую связь, он провозглашал вполне научную об'ективную истину. Но эта связь стала заметна для него единственно потому, что история поставила его класс в известное отрицательное отношение к старому порядку. Не будь этого отрицательного отношения, исторические последствия которого вообще неисчислимы, не была бы открыта и об'ективная истина, очень важная для истории литературы. Но именно потому, что самое открытие этой истины было плодом истории и происходивших в ней столкновений реальных общественных сил, оно должно было сопровождаться определенным суб'ективным настроением, которое, в свою очередь, должно было найти известное литературное выражение» (там же, стр. 196).

Этого мало. Научная эстетика, по словам Плеханова, имеет право не только подходить к современной ей литературе с точки зрения симпатии своего класса, но также давать художникам определенные советы: «Гизо говорит не только о связи литературных вкусов с общественными порядками. Он осуждает некоторые из этих порядков; он доказывает, что художник не должен (курсив автора) подчиняться капризам высших классов; он советует, поэтому, не служить своей лирой никому, кроме „народа“. Научная критика настоящего времени имеет полное право походить в этом отношении на критику Гизо. Разница только в том, что дальнейшее историческое развитие современного общества точнее определило нам, из каких противоположных элементов состоял тот „народ“, во имя которого Гизо осуждал старый порядок, и яснее показало нам, какой именно из оных элементов имеет действительно прогрессивное историческое значение» (там же). И, естественно, чем острее классовая борьба, чем большее общественное значение приобретает искусство, тем острее классовая враждебность и, наоборот, классовые симпатии в научной критике. «Об'ективная критика, — говорим мы, — оказывается публицистической (курсив автора) именно постольку, поскольку она является истинно-научной… Если существуют действительно вечные законы искусства, то это те, в силу которых в известные исторические эпохи публицистика неудержимо врывается в область художественного творчества и распоряжается там, как у себя дома. То же и с критикой. Во все переходные общественные эпохи она пропитывается духом публицистики, а частью и прямо становится публицистикой. Дурно это или хорошо? C'est selon! Но главное — это неизбежно, и против этой болезни никакого медицинского снадобья никто еще не придумал» (там же, стр. 192–193).

Плеханов не ограничился общей формулировкой принципов марксистской эстетики и некоторыми конкретными исследованиями. Он дал также исчерпывающую формулировку метода марксистской критики: «Литературный критик, берущийся за оценку данного художественного произведения, должен прежде всего выяснить себе, какая именно сторона общественного (или классового) сознания (курсив автора) выражается в этом произведении. Первая задача критика состоит в том, чтобы перевести идею данного художественного произведения с языка искусства на язык социологии, чтобы найти то, что может быть названо социологическим эквивалентом данного литературного явления». Этим основным заданием задачи марксистского критика, однако, не ограничиваются. «Стремясь найти общественный эквивалент данного литературного явления, критика эта (материалистическая критика, Г. Л.) изменяет своей собственной природе, если не понимает, что дело не может ограничиться нахождением этого эквивалента, и что социология должна не затворять двери перед эстетикой, а, напротив, настежь раскрывать их перед нею. Вторым актом верной себе материалистической критики должна быть, как это было у критиков-идеалистов, оценка эстетических достоинств разбираемого произведения. Если бы критик-материалист отказался от такой оценки под тем предлогом, что он уже нашел социологический эквивалент данного произведения, то этим он только обнаружил бы свое непонимание той точки зрения, на которой ему хочется утвердиться» (предисловие к 3-му изданию «За двадцать лет»).

Итак, критик-марксист обязан не только вскрыть социальную природу (найти социологический эквивалент) художественного произведения, но также и оценить художественные достоинства последнего. Иначе критик будет не марксистом, а просветителем 60-х годов. Но нельзя забывать, что эстетическая оценка это — все же вторичная производная задача марксиста критика. Первой и основной задачей все-таки остается нахождение социологического эквивалента. Да и как же может быть иначе, если в основе искусства лежат идеи? Как же иначе, если в основе понятия «прекрасное» лежит общественная полезность: «Главная отличительная черта эстетического наслаждения — его непосредственность. Но польза все-таки существует; она все-таки лежит в основе эстетического наслаждения (напоминаем, что речь идет не об отдельном лице, а об общественном [8] человеке); если бы ее не было, то предмет не казался бы прекрасным» («Искусство», стр. 127).

Для того чтобы показать читателю, как забываются многими марксистскими критиками основные заветы Плеханова, я приведу выдержку из статьи тов. А. Лежнева о журнале «Красная Новь». Автор говорит о литературной линии «Красной Нови»: «Ошибки, безусловно, были; попадал на ее страницы и негодный материал, но „перепахивать“ „Красную Новь“ так же мало оснований, как перепахивать, скажем, „Молодую Гвардию“. Если, например, стихотворный отдел „Молодой Гвардии“ идейно более выдержан, зато он и более сер, тускл (курсив мой, Г. Л.). Несомненным достоинством „Красной Нови“ является то, что она сумела сделать свой литературно-художественный и в частности беллетристический отдел ярким, талантливым, об'единить вокруг него большинство современных и крупных писателей» («Коммунист», N 28 за 1924 г., стр. 337). Это ли не плехановский подход? Пусть читатель внимательно перечтет выделенные курсивом слова тов. Лежнева. Правда, здесь идейно выдержанно, но тускло, зато там, талантливо, хоть и невыдержанно. Типичный образчик метафизической эстетской критики. Неужели Лежнев не понимает, что для марксиста-критика, да еще в эпоху революции, прежде всего важна идейная ценность художественного произведения и уже затем художественное мастерство? Ведь этой своей похвалой он закапывает литературную линию «Красной Нови»! А еще на каждом шагу ссылается на Плеханова! Воистину, не всякий, говорящий «господи, господи», внидет в царствие небесное.

Плеханов сформулировал также и принципы литературной политики правящей партии (не думая, разумеется, что этими принципами так скоро сможет воспользоваться правящий пролетариат): «Всякая данная политическая власть всегда предпочитает утилитарный взгляд на искусство (курсив мой, Г. Л.), разумеется, поскольку она обращает внимание на этот предмет. Да оно и понятно: в ее интересах направить все идеологии на служение тому делу, которому она сама служит» («Искусство», стр. 141).

Нет, таким образом, ни одной острой проблемы современной марксистской литературной критики, которой не предвосхитил бы гениальный пионер русского марксизма.

Август 1924 г.

См. ее книгу «Литературные очерки».

См. цит. книгу «Красной Нови».

См. сборник статей Плеханова «Искусство».