Читать онлайн «Личностный потенциал. Структура и диагностика». Страница 79

Самоэффективность и успешность в деятельности

Несмотря на то, что роль представлений субъекта о себе в успешности в области академических достижений признавалась достаточно давно, их измерение и научное исследование затруднялось в связи со множеством понятийных и психометрических проблем (см. Zimmerman , 1989). Теория самоэффективности, предложенная Бандурой, способствовала выходу из этого тупика.

Было показано, что представления о самоэффективности влияют на качество выполнения сложных когнитивных заданий. Люди, верящие в свою эффективность, демонстрируют более высокие достижения в когнитивно сложных лабораторных задачах, решая каждодневные проблемы и задачи, требующие запоминания ( Cervone , 2003), более успешно справляются со стрессовыми заданиями на память ( Berry, West, Dennehey , 1989). При выполнении сложных заданий, требующих особых знаний и выработки оптимальных стратегий, они более аналитично разрабатывают и проверяют стратегии ( Cervone , 1993; Wood, Bandura , 1989).

В проведенном на материале решения математических задач исследовании Д. Коллинс было показано, что достижения субъекта в интеллектуальной деятельности обусловлены не только уровнем его способностей, но также и представлениями о них (самоэффективностью); при этом последние не являются простым отражением первых, а вносят свой независимый вклад в успешность деятельности ( Collins , 1982 – цит. по Bandura , 1997). Коллинс разделила школьников, участвующих в эксперименте, на три группы в соответствии с их математическими способностями (высокие, средние и низкие) и в каждой из этих групп выделила две подгруппы – с высокой и низкой самоэффективностью. Как и ожидалось, дети из сильной группы (более способные) успешнее справились с решением предложенных трудных математических задач, чем дети со средним и низким уровнем способностей. Но самоэффективность также сыграла свою роль и весьма существенную. Внутри каждой из трех групп дети, более уверенные в своих способностях, быстрее отвергали неправильные способы решения задач, решали больше задач, охотнее соглашались решать те задачи, с которыми им не удалось справиться, чем дети с низкими оценками собственной эффективности. Первые также имели более положительное отношение к математике, чем вторые. Именно самоэффективность, а не актуальный уровень математических способностей была предиктором позитивного отношения к математике и интереса к ней.

В области учебной деятельности был проведен метаанализ тридцати восьми опубликованных и неопубликованных исследований, охвативших около 5 000 испытуемых и посвященных изучению связи самоэффективности с академическими достижениями ( Multon, Brown, Lent , 1991). Двадцать пять из них оценивали базовые когнитивные умения, 9 – учебную успеваемость и в 4-х использовались стандартизированные тесты достижений. Была обнаружена средняя позитивная связь (размер эффекта 0,38), указывающая на то, что самоэффективность отвечает приблизительно за 14 % дисперсии в академических достижениях. Эти эффекты были выражены сильнее у старшеклассников (0,41) и студентов (0,35), чем у учащихся начальной школы (0,21).

Было также обнаружено, что самоэффективность является большой поддержкой для студентов с низкими способностями (0,56), и меньшей для хорошо (нормально) успевающих учащихся (0,33). Это свидетельствует о том, что роль самоэффективности в учебных достижениях относительно невелика для учащихся с высокими и средними способностями, но для учащихся с низкими способностями она оказывается важным фактором, способствующим улучшению достижений.

Связь между СЭ и достижениями также зависела от того, как операционализировались последние. Так, наибольший эффект был обнаружен между уровнем самоэффективности и базовыми когнитивными навыками (0,52), а также учебными достижениями (оценками) (0,36) и наименьший – для стандартизированных тестов достижений (0,13), что хорошо согласуется с содержательно-специфичной природой суждений о самоэффективности.

В тех исследованиях, где СЭ анализируется на уровне отдельных задач и соотносится с успешностью выполнения этих задач, корреляции между СЭ и академическими достижениями варьируют от 0,49 до 0,70, а прямые эффекты в исследованиях, использующих путевой анализ, варьируют от 0,35 до 0,55 (B – бета). Эти связи имеют тенденцию быть выше в области математики, в отличие от других академических областей, таких как чтение и письмо, но даже и в этих областях связи значительно выше, если критерии, по которым учащиеся оценивают свою СЭ, соответствуют тем критериям, которые используются для оценки сочинений или понимания прочитанного (см. Pajeres, Schunk , 2001).

Метанализ 109 исследований, посвященных связи СЭ с академической успешностью студентов вузов, показал, что СЭ является наилучшим (из всех психологических и социальных переменных) предиктором академической успешности (GPA), а также завершения учебы у студентов ( Robbins, Lauver, Le et al., 2004).

Центральный вопрос любой когнитивной теории мотивации и регуляции действий – это вопрос о причинности. Действительно ли вера в собственную эффективность вносит вклад в функционирование индивида? Наиболее убедительными, безусловно, выглядят экспериментальные исследования вклада СЭ, в которых экспериментатор не просто измеряет текущий уровень СЭ, а активно вмешивается и управляет им. Так, Т. Буффард-Бучард ( Bouffard-Bouchard , 1990) и Д. Сервон и П. Пик ( Cervone, Peake , 1986) манипулировали уровнем представлений студентов о собственной эффективности, давая им фиктивные нормы достижений других. Студенты, которым давалась позитивная обратная связь (то есть обеспечивался высокий уровень СЭ), демонстрировали более высокие ожидания, показывали большую гибкость в поиске стратегий решения задач, а также более высокие результаты деятельности и были более точны в оценке своих результатов, чем студенты, которые получали менее позитивную обратную связь.

В области профессиональной деятельности метаанализ 114 исследований, охвативших почти 22 тысячи человек, проведенный А. Стайкович и Ф. Лутанс, также продемонстрировал достаточно выраженную связь показателей специфической (контекстуализированной) самоэффективности с успешностью в деятельности (0,38) ( Stajkovic, Luthans , 1998). Этот общий коэффициент корреляции был основан на результатах как лабораторных экспериментов, так и исследований, проведенных в естественных условиях, включавших задания разной степени сложности. Более высокий коэффициент корреляции был получен по заданиям меньшей сложности (около 0,5), чем по заданиям средней и высокой степени трудности (см. также Judge, Jackson, Shaw et al., 2007).

Нельзя не согласиться с авторами метаанализа, отмечающими, что эта прогностическая сила контрастирует с типичными результатами, получаемыми при попытке связать успешность выполнения заданий с личностными чертами. Кроме того возможно, что в анализировавшихся результатах реальное влияние представлений о самоффективности на поведение недооценивается, поскольку неуверенность в собственной эффективности не только ухудшает результаты деятельности, но и приводит к бездеятельности. Следовательно, люди, избегающие работы по причине низкой самоэффективности, оказываются исключенными из исследований.

Таким образом, простое владение знаниями и умениями не гарантирует, что они будут эффективно использованы, применены в трудных ситуациях ( Ваndura , 1993). Во время освоения любой новой деятельности люди часто сталкиваются с препятствиями, такими, как шумная среда, мешающие отвлекающие мысли, негативные эмоциональные реакции и плохие умения организовать свое время. Вера в свою способность справиться с этими препятствиями, как правило, является надежным предиктором успешности в деятельности. Ряд исследований убедительно показывают, что СЭ является предиктором достижений в школе ( Pietsch, Walker, Chapman , 2003; Schunk , 1981; Schunk, Miller , 2002), в университете ( Chemers, Li-tze, Garcia , 2001; Robbins, Lauver, Le et al., 2004), в профессиональной деятельности ( Stajkovic, Luthans , 1998), а также в спорте ( Moritz, Feltz, Kyle et al ., 2000).

СЭ, психологическое благополучие и физическое здоровье

СЭ связана с поведением, направленным на поддержание здоровья, адаптивными копинг-стратегиями и более здоровыми привычками. Метаанализ исследований, проведенный Холденом ( Holden , 1991), обнаружил, что СЭ связана с более здоровым функционированием.

Исследования свидетельствуют о том, что низкая самоэффективность является предиктором депрессии, как у взрослых, так и у детей ( Bandura, Pastorelli, Barbanelli et al., 1999). Один из механизмов, обеспечивающих влияние СЭ на депрессию, состоит в том, что неверие в собственную способность к установлению социальных отношений приводит к сокращению социальных контактов, обеспечивающих поддержку, радость общения и помощь в противостоянии различным жизненным стрессорам. В одном из таких исследований было показано, что надежное чувство социальной СЭ способствует позитивным социальным отношениям, в то время как воспринимаемая социальная неэффективность может приводить к социальному отчуждению и уходу от контактов ( Bandura, Barbanelli, Caprara et al., 1996). В другом исследовании было также обнаружено, что низкое чувство социальной СЭ вносит свой вклад в депрессию как прямо, так и через сокращение развития социальной поддержки ( Holahan, Holahan , 1987).