Читать онлайн «Личностный потенциал. Структура и диагностика». Страница 66

Maddi S., Harvey R. Hardiness Considered Across Cultures // Handbook of Multicultural Perspectives on Stress and Coping / P.T.P. Wong, L.C.J. Wong (Eds). N.Y.: Springer, 2005. P. 403–420.

Maddi S., Harvey R., Khoshaba D., Lu J., Persico M., Brow M. The Personality Construct of Hardiness III: Relationships with Repression, Innovativeness, Authoritarianism and Performance // Journal of Personality. 2006. Vol. 74. № 32. P. 575–598.

Maddi S., Harvey R., Resurreccion R., Giatras C., Raganold S. Hardiness as a performance enhancer in  firefighters // International Journal of Fire Service Leadership and Management. 2007. Vol. 1. P. 3–9.

Maddi S., Hess M. Personality Hardiness and Success in Basketball // Journal of Sport Psychology. 1992. Vol. 23. P. 360–368.

Maddi S., Hightower M. Hardiness and Optimism as Expressed in Coping Patterns // Consulting Psychology Journal: Practice and Research. 1999. Vol. 51. № 2. P. 95—105.

Maddi S., Kahn S., Maddi K. The Effectiveness of Hardiness Training // Consulting Psychology Journal: Practice and Research. 1998. Vol. 50. № 2. P. 78–86.

Maddi S., Khoshaba D. Hardiness and Mental Health // Journal of Personality Assessment. 1994. Vol. 63 (2). P. 265–274.

Maddi S., Khoshaba D . PVSIII-R: Test development and Internet instruction manual. Newport Beach (CA): The Hardiness Institute. 2001.

Maddi S., Khoshaba D . Hardiness Training for Resiliency and Leadership // Posttraumatic Psychological Stress: Individual, Group and Organizational Strategies for Resilience / D. Paton, J.M. Violant, L.M. Smith (Eds.). Springfield (IL): Charles C. Thomas, 2002. P. 43–58.

Maddi S., Khoshaba D . HardiTraining. Managing Stress for Performance and Health Enhancement. – Irvine (CA): The Hardiness Institute. 2004.

Maddi S., Khoshaba D . Resilience at Work. N.Y.: American Management Association, 2005.

Maddi S., Khoshaba D., Persico M., Lu J., Harvey R., Bleecker F. The Personality Construct of Hardiness, II: Relationships With Comprehensive Tests of Personality and Psychopathology // Journal of Research in Personality. 2002. Vol. 36. P. 72–85.

Maddi S., Kobasa S . The Hardy Executive: Health under Stress. Homewood (IL): Dow Jones-Irwin. 1984.

Maddi S., Wadhwa P., Haier R. Relationship of Hardiness to Alcohol and Drug Use in Adolscents // Journal of Drug and Alcohol Abuse. 1996. Vol. 22 (2). P. 247–257.

Mathews L., Servaty-Seib H . Hardiness and grief in a sample of bereaved college students // Death Studies. 2007. Vol. 31. Р. 183–204.

Sansone S., Wiebe D., Morgan C. Self-Regulating Interest: The Moderating Role of Hardiness and conscientiousness // Journal of Personality. 1999. Vol. 67. № 4. P. 701–732.

Sheard M. Hardiness and undergraduate academic study: The moderating role of commitment // Personality & Individual Differences. 2007. Vol. 43. Issue 3. Р. 579–588.

Solcava I., Sykora J . Relation between psychological Hardiness and Physiological Response // Homeostasis in Health and Disease. 1995. Vol. 36. № 1. Feb. P. 30–34.

Понятие личностной автономии

В последние 30 лет все больший интерес психологов и философов привлекает понятие автономии личности. В самом общем виде под личностной автономией понимаются такие проявления в поведении, сознании, чувствах и мыслях человека, которые обусловлены именно его личностными побуждениями и решениями, а не ситуативными факторами, социальными требованиями или интроецированными правилами. М.К. Мамардашвили определяет автономию как «нечто, производимое на своих собственных основаниях, что является само для себя основанием» ( Мамардашвили , 2000, с. 253). Личностная автономия означает выбор поведения на основе собственных внутренних критериев. При этом проявления личностной автономии следует отличать от слепого следования внутреннему импульсу или желанию человека, которое далеко не всегда приводит к позитивному для развития личности результату. Личностная автономия рассматривается как интериоризированная форма внешней регуляции, ставшая саморегуляцией и приобретшая качественно иную форму. Тем самым связь автономии с личностным потенциалом, понимаемым как потенциал саморегуляции, настолько очевидна, что вряд ли нуждается в специальном обосновании. Автономия фактически выступает как суть или основа личностного потенциала, его стержень.

Само это слово берет начало из политического контекста, в котором оно возникло в античности. В те времена оно означало независимость древнегреческих городов-государств (полисов), выражающуюся в наличии у полиса собственного закона, по которому он живет, и дословно «автономия» переводится с древнегреческого как «своезаконие» ( там же ).

В психологии понятие автономии только начинает обретать свой статус. Проблематика автономии личности периодически «всплывает» в научных работах, но подробной проработки до сих пор не получила. «Автономия представляет собой конструкт, для которого отсутствуют как теоретическая гомогенность, так и устойчивые и общепризнанные операциональные определения» ( Hmel, Pincus , 2002, р. 279). В профессиональной литературе наиболее часто встречаются такие трактовки этого понятия, как своезаконие, самоуправление (саморегуляция, самодетерминация), сепарация и дифференциация от других людей, психологическая уязвимость как индикатор склонности к депрессии. Вместе с тем практически общепризнано, что проявления личностной автономии служат показателями достижения личностной зрелости, а также личностного здоровья и психической устойчивости, индикатором позитивного направления личностного развития. И наоборот, дефицит личностной автономии как одной из базовых составляющих личностного здоровья может приводить к психическим нарушениям разной степени тяжести.

Автономная личность имеет самостоятельную позицию и точку зрения, не склонна следовать за толпой, ей не свойствен ни конформизм, ни протестный нонконформизм. Люди с выраженной личностной автономией часто становились во главе исторических процессов нового этапа (например, Мартин Лютер или Махатма Ганди). Понимание их поступков возможно при рассмотрении в контексте «системы координат» ценностей, присущих не конкретной ограниченной группе людей, а «базирующихся на общечеловеческой культуре» ( Зинченко, Моргунов , 1994, с. 269).

При этом, безусловно, нельзя отрицать позитивную роль общества в формировании и осуществлении автономии личности. Этот вклад реализуется в форме того психологического содержания, которое человек усваивает и реализует в течение всей своей жизни.

Как и многие другие личностные характеристики, основы личностной автономии формируются еще в раннем детстве. Для того чтобы в человеке сформировалась личностная автономия как зрелая форма саморегуляции, необходимы соответствующие способы воспитания и образования, использующиеся с самого раннего детского возраста. Ребенок должен расти в условиях, способствующих поддержке его инициативности и самостоятельности. В противном случае возникают разного рода деструктивные проявления, приводящие к дисгармоничному развитию личности. Однако данные неконструктивные изменения не являются фатальными. Нарушения, возникающие в сфере личностной автономии, могут быть устранены посредством психотерапевтической работы.

Автономия связана с высоким уровнем интегрированности Я , с открытостью опыту, с дифференцированным отношением к событиям и к собственному поведению (его внешним и внутренним проявлениям). При высоком уровне автономии наблюдается меньше защитных механизмов и фильтров при восприятии информации, человек способен открыто выражать «отрицательные» эмоции и при этом меньше «проецироваться» на других людей. Также у людей с развитой личностной автономией преобладают переживания, связанные с непосредственной реальной ситуацией, выше проявления честности во всех типах межличностных отношений, а совершаемый выбор воспринимается ими как действительно самостоятельно сделанный ( Hodgins, Knee , 2002).

Из сказанного очевидно, что личностная автономия не означает психической изоляции человека, отсутствия у него контакта с внешним миром. Наоборот, автономия характерна для личности, смело и открыто принимающей внешние вызовы и зрело взаимодействующей с внешними по отношению к ней составляющими. Автономный индивид, в отличие от аутичного индивида, обладает способностью коммуницировать с другими людьми, включаться в различные ситуации и адекватно действовать в них, не боясь при этом потерять целостность собственного Я , поскольку его личность является целостной и гибкой одновременно.

Личностная автономия не означает напряженного противостояния миру, столь характерного для подросткового возраста «выпячивания» собственных индивидуальных особенностей или позиции. Автономный человек сам выбирает, какую позицию в каком конкретном случае ему следует занять. В одной ситуации он может согласиться с существующим порядком и нормами, в другой – отстаивать свою точку зрения, несмотря на кажущуюся абсурдность подобных действий. Автономия дает возможность избавиться от двух видов «рабства»: подчиненности внешним стимулам и подчиненности собственным ранее принятым решениям ( Леонтьев Д.А. , 2002).

История понятия личностной автономии

Исторически проблема личностной автономии берет начало в исследованиях философских понятий свободы выбора и свободы воли, а также в отраженных в этических концепциях представлениях об идеальной направленности человеческой жизни. Предпосылкой появления этого психологического конструкта можно считать работы многих философских направлений, разрабатывавших проблемы наличия у человека свободы воли, свободы выбора и т. п. Подобного рода проблемы считаются вечными. Их истоки имеют место даже в самых древних концепциях. Так, идеи, близкие к содержанию понятия личностной автономии, обнаруживаются еще в древнеиндийских источниках. В философии раннего буддизма ( Абаев , 1989) подчеркивается необходимость самостоятельного выбора для себя образа жизни. Этика Конфуция ( Лукьянов , 2001) постулирует значимость таких характеристик, как управление собой и сознательная организация всех сфер собственной жизни; в даосизме значимыми являются естественность и гармоничная включенность в природу и социум и т. д.