Читать онлайн «Богини никогда не стареют. Как всегда оставаться молодой и сияющей». Страница 15

А теперь давайте посмотрим на это со стороны. Общепризнанный подход к раковым заболеваниям – «максимально ранее выявление», потому что считается, что удаление раковой опухоли с помощью хирургического вмешательства, радиации или медикаментов на как можно более ранней стадии – лучший способ излечения.

К сожалению, такой подход далеко не самый лучший. Не забывайте, что наш организм ежедневно производит раковые клетки, но мы об этом не знаем, потому что он излечивает себя сам. В ноябре 2008 года в журнале Archives of Internal Medicine были опубликованы результаты исследования, которое длилось два года и в котором участвовало более 200 тысяч норвежских женщин в возрасте от 50 до 64. Половина участниц регулярно проходили обследование груди, включая маммограммы, а второй половине никаких процедур не проводилось. В результате у женщин, которые проходили обследования, было выявлено на 22 % больше раковых опухолей, чем у группы, которая никаких обследований не проходила. Исследователи пришли к выводу, что, вполне возможно, у второй группы количество раковых опухолей было таким же, они просто не были выявлены и их организмы самостоятельно с ними справились.[21]

Что происходит, когда мы начинаем агрессивную борьбу с состоянием, с которым наш организм вполне может справиться и самостоятельно? С 1980 года, с тех пор как маммография стала массовым явлением, у 1,3 миллиона женщин был выявлен так называемый рак груди – по сути, протоковая карцинома in situ, которая никогда и никак бы себя не проявила. Слишком много женщин получили сначала такой диагноз, а следом за ним – и ненужное лечение в виде двусторонней мастэктомии, облучения или медикаментов, чтобы избавиться от рака. Несмотря на то что в каких-то случаях такая ранняя диагностика, несомненно, оказалась спасительной, для большинства она была бесполезной.[22]

Мы все знаем женщин, которые умерли от рака груди, поэтому угроза нашему здоровью кажется реальной. И все же большинство женщин переоценивают собственный риск умереть от рака груди. От 60 до 80 процентов рака груди происходит после менопаузы, этот тип рака редко агрессивен и не дает метастаз. Рак груди, который встречается у более молодых и может быть агрессивным, – это чрезвычайно редкий вариант развития событий. Об этом легко забыть во время кампаний типа «Месяц борьбы против рака груди»: такие просветительские программы информирования и просвещения о любом заболевании могут привести к искаженному восприятию реальных рисков и вызвать ненужный и необоснованный страх.

Если уж мы и хотим повышать информированность, то никогда не стоит забывать вот о чем: ваше тело – это волшебное творение, которое по задумке Создателя находится в состоянии непрерывной регенерации, чтобы все системы работали нормально. Организм умеет вмешиваться в процессы развития заболеваний и предотвращать, замедлять и обращать эти процессы вспять, возвращаясь к естественному состоянию здоровья. Иммунная система рассчитана на то, чтобы включаться и бороться с любыми патогенами или микробами, которые попадают в организм. Когда вы сознательно укрепляете иммунную систему – например, постоянно находите поводы для радости, – она становится сильнее и более эффективно окружает, ослабляет и убивает патогены.

Методами западной медицины надо пользоваться, когда они действительно нужны, но не в качестве первого и единственного средства сохранения здоровья и пути к жизни без оглядки на возраст. Терапевт может помочь в отслеживании симптомов или обратить внимание на сигналы о том, что надо уделить больше внимания здоровью, но настоящее исцеление исходит от Божественной любви и наполняет тело жизненной силой.

Три четверти населения в возрасте старше 65 постоянно принимают медикаменты – в среднем около 6 разновидностей,[23] причем в большинстве этих лекарств нет необходимости. Когда мы, особо не задумываясь, соглашаемся с лозунгами типа «даешь медикаменты для каждого пожилого гражданина», это формирует менталитет, при котором взросление превращается в неизбежный процесс износа и упадка.

Если у вас действительно есть хронические заболевания, которые нельзя оставлять без внимания, то, скорее всего, регулярный прием медикаментов для контроля симптомов действительно пойдет на пользу, приостановит воспаление или поможет контролировать некоторые состояния, такие как высокое давление. Но сделайте себе одолжение: каждый день, принимая лекарства, убеждайте себя, что способны снова стать цельной и здоровой и чувствовать себя хорошо. Вполне вероятно, что необходимость в таблетках просто исчезнет сама собой. (А пока это не произошло, будем благодарны, что такие лекарства, которые могут облегчить жизнь, существуют.)

Хотя западная медицина чересчур зациклена на медикаментах и хирургии, наблюдаются и сдвиги к лучшему. Хорошее нововведение – лечение под присмотром команды врачей: например, в гинекологии сейчас собирают акушерские группы из медиков разной узкой специализации. В мединститутах будущим врачам рассказывают о воспалениях и процессе формирования заболевания. А гинекологи наконец подняли вопрос слишком высокого процента родов через кесарево сечение и родовозбуждение, из-за которых в последние тридцать лет материнская смертность возросла в два раза. Стимуляция родов также оказалась повинна в рождении повышенного количества недоношенных детей – только потому, что мы не можем не вмешаться! Беременность отлично демонстрирует, что у тела – собственное расписание, и мы должны прекратить агрессивное вмешательство и попытки его контролировать. Постепенно это понимание проникнет в систему здравоохранения, но вряд ли слишком скоро. Начните пользоваться вашими целительными силами уже сейчас – они ждут вас.

Гены – общий эскиз, а не решенная участь. Я переживаю о том, сколько женщин подверглось ненужным хирургическим операциям только потому, что они боялись, что гены их подведут. В наши дни удаляют обе молочные железы не только после обнаружения рака, но и из-за его высокой вероятности, если женщина оказывается носителем генной мутации и в группе высокого риска. Мы должны уважать выбор каждой женщины, касающийся ее собственного здоровья, но в каждом конкретном случае неизвестно, как был проведен расчет риска развития рака, и при том объеме знаний, которым мы обладаем сегодня, точно рассчитать этот риск очень сложно. А то, о чем забывают упомянуть и вовсе, – так это роль эпигенетики, или подавления генов, при развитии заболевания. Сегодня ученые знают, что ДНК содержит не только код в виде генов, но и определенные триггеры, которые «запускают» конкретные гены в конкретное время и на определенную «мощность». Наша власть над эпигенетикой выше, чем принято считать.

Когда в 1990-х годах получил начало проект «Геном человека», ученые считали, что смогут определить более 120 тысяч генов. К собственному удивлению, они выяснили, что генов у нас только около 25 тысяч – меньше, чем в початке кукурузы. Нашу жизнь по большей части определяют не гены, а их экспрессия. Наука эпигенетика все еще в самом начале пути, но мы уже знаем, что на экспрессию генов сильное влияние оказывают убеждения и эмоции, а также выбор образа жизни. Так называемая «мусорная» ДНК, которую ученые сначала считали ненужной копией кода, может быть ключом к понимаю экспрессии генов и способов воздействия на нее. Сам факт, что мы изначально сочли эту важнейшую часть нашей ДНК «мусором» – только потому, что не обнаружили для нее явной функции, – показывает, насколько зашоренно мы можем мыслить, когда речь идет о невероятных механизмах работы нашего собственного тела.[24]

Ученые знают, что в ДНК отражается генетическое наследство, перешедшее к вам от родителей и их предков. Возможно, там находят отражение и эмоциональные переживания. Эксперимент на мышах показал, что отвращение к определенному запаху передается детенышам от мышей-родителей, которых натренировали избегать некоторых запахов с применением электрошока – он подавался каждый раз, как этот запах добирался до носа мыши.[25] Мы знаем, что часто встречающиеся в семье заболевания сердца могут отражаться в общих генах и генетических маркерах, но если присмотреться, мы часто можем увидеть целую семейную историю сердец разбитых, или обуреваемых конфликтом, или не имевших возможности любить в полную силу. В моей семье многие рано умерли от заболеваний сердца. Бабушка по маминой линии умерла от сердечного приступа в 68 лет. Но моя мама, которой почти 90, говорит: «Ко мне это не имеет никакого отношения». Она не переживает те же эмоциональные тяготы, что пришлись на долю ее матери, и живет полноценной и активной жизнью. Если у нее и есть «плохой ген» склонности к заболеваниям сердца, то он еще не нашел своего выражения и, скорее всего, так никогда и не найдет.