Читать онлайн «Газета Завтра 516 (41 2003)». Страница 11

Виктор Шапинов, секретарь по идеологии Революционного коммунистического союза молодежи — РКСМ(б). В середине 90-х в категорию "молодежь" входили те, кто вырос в период крушения социализма и прихода капиталистических отношений. Эти люди, с одной стороны, застали только горбачевскую "перестройку" с ее очередями, талонами и прочими "прелестями", с другой стороны, они смогли как-то устроиться во время первоначального накопления капитала, поскольку были молодыми, быстрее соображали и приспосабливались. Теперь подросло новое поколение молодежи. Они видели только капитализм. И большинство из них уже знало, какое место приготовлено для них в этой системе. Именно это поколение сейчас валом валит в левые молодежные организации, а когда подрастет еще чуть-чуть — будет голосовать за левых на выборах. Почему КПРФ остается "партией стариков"? Потому что мало кто из современной молодежи поверит, будто отнять собственность у капиталистов и построить общество на принципах равенства можно без революции, "парламентским путем" или путем "врастания во власть".

Василий Колташов, секретарь Новосибирского обкома СКМ. Имидж КПРФ продолжает оставаться несовременным, хотя некоторые сдвиги, особенно за истекшие два года, произошли. В ряды КПРФ устремились сегодня лучшие представители российской молодежи. Талантливые философы, художники и журналисты, музыканты и дизайнеры. Мыслящие смело и удивительно свободно, это, безусловно, наиболее передовые и наиболее профессиональные представители коллегии творческих ремесел. Это колоссальный потенциал. Его нужно использовать, только эти люди, а не пресловутые буржуазные специалисты, способны создать новое актуальное лицо КПРФ.

Лапшин. Не думаю, что симпатии определенной части молодежи к СПС или "Яблоку" имеют причины чисто политического характера. Дело скорее в психологической ориентации на идеал общества потребления, который предлагают эти партии. Поскольку человек-потребитель — главный герой, влияющей на молодежь поп-культуры, персонажи вроде Немцова вполне могут использовать электорат, "выбирающий пепси". Более же сознательные сторонники "правых сил" — это интеллектуально сформированные глобалисты, принципиально враждебные любой форме "левой идеи".

Что касается КПРФ, то несмотря на разговоры о притоке в ее ряды молодежи, идеологию и эстетический образ партии по-прежнему формируют "старики". Очень сомневаюсь, что стиль "серых пиджаков" сможет привлечь значительное число молодых творческих людей, желающих реально изменить систему. К тому же, вряд ли КПРФ поможет только внешнее омоложение кадров. Пока действия партии остаются обусловленными положением ее номенклатурной элиты, интеллектуальный потенциал "левой" молодежи не будет востребован.

Очевидна разница между политическими предпочтениями молодежи в России и на Западе. Там молодые демонстрируют левые установки, в то время как старшее поколение тяготеет к правым, консервативным ценностям. У нас в стране все наоборот. Это относится и к деятелям культуры. Как вы можете объяснить этот феномен?

Карелин. Во-первых, не совсем корректной представляется формулировка вопроса. Например, в современных США левые силы вообще очень слабы, большинство населения открыто поддерживает весьма "правую" политику администрации Буша, а компартия крайне малочисленна и по среднему возрасту далеко перегнала КПРФ. В то же время очень сильные компартии, включающие много молодежи, имеются в Италии, Испании, Франции, Греции и т.п. Однако тридцать-сорок лет назад в Штатах было повальное молодежное увлечение левыми идеями (хотя компартия была не сильнее, нежели сейчас — просто массовое "новое левое" движение было внепартийным). Многие свидетели говорят, что США стояли тогда на грани мощной "молодежной революции" (так же, как и Франция — "парижский май 1968-го"). Что же касается Востока, то там имеется своя левая традиция — Китай, Вьетнам, Корея и т.д., не менее мощная, и кстати, более успешная, чем на Западе. И эту традицию следует изучать и использовать в практике левого движения в России не в меньшей степени, чем западную.

Шапинов. Старшее поколение всегда более консервативно. Отличие в том, что на Западе старшее поколение не жило при социализме, а у нас жило. Поэтому и получается, что "консерватизм" наших стариков на деле прогрессивен. Но ситуация быстро меняется, молодежь все больше левеет. Это заметил даже один из ведущих идеологов режима — Глеб Павловский. И если уж даже московские мажоры надели майки с надписью "СССР", то что говорить о рабоче-крестьянской молодежи? Она будет леветь, деваться ей некуда.

Колташов. Необходимо уметь различать тяготение к левым политическим ценностям и тяготение к левым этическим и эстетическим ценностям. Эти векторы не всегда совпадают. Российская молодежь, к примеру, проявляет тяготение к левой эстетике и морали, но еще не демонстрирует такой политической ориентации, в то время, как "левое" старшее поколение враждебно относится к этим ее стремлениям и интересам. Картина на Западе схожая, но не столь противоречивая, так как моральный разрыв поколений там меньше, чем в России. У нас, как и во всем мире, есть поп-культура и есть культура протеста — контркультура с явным революционным уклоном в развитии. Поп-деятели лояльны, контрдеятели конфликтны, их творчество направлено на обнажение противоречий общества. Сегодня есть немало удачных попыток компартии наладить сотрудничество с левыми художниками, музыкантами, поэтами и другими творческими людьми.

Пономарев. Во все времена быть левым означало быть прогрессивным, передовым. Однако начиная с конца 1960-х КПСС постепенно перестала быть передовой силой. Оторвавшиеся от широких масс руководители партии завели страну в тупик, закономерным итогом чего стали перестройка и развал СССР. Поэтому у нас "быть передовым" в какой-то момент стало означать "быть против компартии". Отсюда средствами пропаганды в конце 1980-х была сделана вполне логичная подмена понятий, и массовое сознание была внедрена установка: "быть коммунистом, значит быть ретроградом". Это позволило разделить граждан России на две категории: тех, кто хотел двигаться вперед, и тех, для кого идеалом были семидесятые годы прошлого века. Первых "демократы" автоматически записали в группу своей поддержки (хотя взгляды этой категории были далеко не идентичны взглядам "реформаторов", и для их удержания приходилось использовать концепцию "меньшего зла"); остальные же ушли в КПРФ. Так и возникло то самое "электоральное гетто" в 20% голосов, которое сейчас имеет КПРФ. Самое страшное последствие этих действий — то, что сама партия начала меняться, чтобы в максимальной степени удовлетворять запросам этих 20%. Тем самым она все меньше была способна самостоятельно перейти в наступление. Однако сегодня общество меняется. Выросло новое поколение, для которого коммунисты уже не являются ретроградами. Это видно и по деятелям культуры. Если еще совсем недавно признаваться к любви к левым было признаком маргинальности и дурного тона, то сейчас это становится уже модным. Так что ниша для левого движения уже создана, вопрос в том, кто ее займет. КПРФ находится в лучшей позиции для ее занятия, однако двигается в эту сторону мучительно медленно. Молодое крыло компартии — вот та сила, которая обязана взять этот процесс в свои руки.

Мы видим сегодня все нарастающую трансформацию левого движения в России, в чем активнейшее участие принимают молодые члены левых организаций. Однако оно идет одновременно в нескольких разных направлениях. Мы видим тенденцию к "социал-демократизации", смычку с властью — то, что делает Глазьев. В то же время есть и явная тенденция к, напротив, радикализации, набирают силу разные организации левее КПРФ — АКМ, РКСМ(б). Затем, есть национальный, державный уклон — НБП и т.п. Наконец, растут и левые "западного" типа — антиглобалисты, троцкисты, анархисты и т.д. Какое из этих направлений вы считаете наиболее перспективным для России? Насколько глубоки идеологические противоречия между ними? Возможно ли объединение молодых оппозиционеров или они обречены жестко конкурировать между собой?

Пономарев. Я считаю, что этот вопрос решен задолго до нашего рождения, в работах Ленина. Он подробно разобрал природу всех левых движений: и националистических, и профсоюзных, и радикально-левых, и социал-демократических. Мы должны четко стоять на его большевистских, интернационалистических позициях. Но чтобы иметь возможность действовать не по их букве, но по их духу, мы не должны быть догматиками. Напротив, мы должны внимательно изучать труды левых философов XX века — то, что сейчас практически не делается. Необходимо развернуть работу по осмыслению современного исторического этапа с истинно марксистских позиций. На этой основе должна быть создана общая для всей оппозиции платформа. Убежден, что это возможно, и что если это будет сделано, мы сможем реально подойти к реализации нашей основной задачи — взятии власти в свои руки.