Читать онлайн «Эксперт № 36 (2013)». Страница 3

А репутация эта в последнее время серьезно пострадала. С самого начала «арабской весны» Белый дом ведет фактически реактивную политику, реагируя на конъюнктурные изменения конъюнктурными же решениями. Среди них была и сдача Хосни Мубарака , и краткосрочная военная кампания против Ливии, и поддержка «Братьев-мусульман» в Египте. В результате США терпят поражение за поражением. Сдача Мубарака стала шоком для американских союзников во всем мире, ведь президент Египта четко и безоговорочно выполнял все свои обязательства перед США. Свержение Муаммара Каддафи не принесло Америке никаких дивидендов, но лишь финансовые потери и публичное убийство освобожденными ею ливийцами американского посла в Бенгази. А ставка на «Братьев-мусульман» фактически лишила Штаты остатков поддержки со стороны либеральной и светской части египетского общества и осложнила отношения США с египетскими военными (единственными, по сути, гарантами исполнения Египтом Кэмп-Дэвидских соглашений). И если бы сейчас, по мнению Барака Обамы, он не исполнил свое обещание в отношении «красной линии», то Штаты продемонстрировали бы слабость, окончательно потеряли свое влияние на Ближнем Востоке и те же иранцы с ними попросту перестали бы считаться.

Барак Обама не хотел активно вмешиваться в сирийский конфликт, потому что это сорвало бы его планы переформатирования Ближнего Востока

Именно поэтому Обама после недели колебаний между реальными интересами и репутацией выбрал последний вариант и выразил готовность начать войну с Сирией. «Если мы не заставим его (Башара Асада. — “ Эксперт” ) ответить за свои гнусные деяния, это станет сигналом относительно нашей решимости жестко противостоять другим лидерам, которые попирают основные международные нормы. Как в этом случае поведут себя государства, которые встали на путь создания ядерного оружия? Террористы, распространяющие биологическое оружие? Армии, устраивающие геноцид?» — заявил Барак Обама.

Заявление американского президента вызвало прилив энтузиазма в рядах сирийских боевиков, которые уже стали подавать заявки на конкретные цели. Так, командующий «южным фронтом» Сирийской свободной армии генерал Зияд Фахд попросил разбомбить три ракетные батареи и шесть авиабаз в районе Дамаска, после чего его 30 тыс. бойцов атакуют остальные объекты сирийских вооруженных сил, а затем займут столицу. Естественно, он добавил, что после этого они будут защищать сирийское алавитское меньшинство от мести их суннитских сограждан и наказывать бывших официальных лиц режима Асада только в судебном порядке. Однако очень скоро выяснилось, что боевики несколько поспешили. Организовать эту операцию Обаме оказалось крайне непросто.

Нет солидарности

Прежде всего, обнаружилось отсутствие союзников. Нынешний кризис вокруг Сирии еще раз продемонстрировал, что Западного блока как такового больше нет — после окончания холодной войны у европейских держав появились свои интересы, которые не совпадают с американскими.

Именно поэтому абсолютное большинство европейских лидеров заявили, что без мандата Совета Безопасности ООН (его ветировала Россия) и без четких доказательств того, что именно Асад использовал химическое оружие (предоставить их Обама не смог), они в Сирии воевать не будут. Наиболее болезненным для США стал отказ их главного европейского союзника — Великобритании. Премьер-министр Дэвид Кэмерон выставил вопрос на голосование Палаты общин и долго объяснял депутатам, почему они должны поддержать Обаму и облегчить страдания сирийского народа бомбардировками. На вопросы, как бомбы облегчат страдания и зачем Башару Асаду применять химическое оружие (официальная версия, согласно которой сирийский лидер решил просто испытать волю международного сообщества, выглядит нелепо), Кэмерон ответить не смог, и в результате парламентарии проголосовали против интервенции.

Решение палаты не было обязательным для исполнения, скорее рекомендацией, однако британский премьер не рискнул пренебречь волеизъявлением депутатов и заявил о готовности его исполнить, даже в ущерб отношениям с Соединенными Штатами. «Я думаю, что американское общество, американский народ и президент Обама должны нас понять», — заявил он. К слову сказать, Обама не понял: сразу же после голосования американские военные прекратили делиться с британцами разведданными по Сирии. Единственный крупный европейский лидер, поддержавший идею об операции и намеревающийся принять в ней участие, — французский президент Франсуа Олланд (которого британская Guardian уже окрестила за это «новым пуделем Америки»). Находясь на волне собственного успеха в Мали, Олланд заявил, что Франция готова и в одиночку наказать Сирию. Однако французские министры и депутаты более сдержанны в своих оценках — они говорят, что без США Франция никого бомбить не будет.

Замечание имеет смысл: несмотря на позицию Обамы, участие США в операции до сих пор под вопросом. Дело в том, что еще одной — и более важной — проблемой для Обамы стала позиция американского общества. Резкий поворот внешней политики США от войны с «Аль-Каидой» к войне за «Аль-Каиду», которая к тому же потребует немалых денег (одна ракета «Томагавк» стоит 1,5 млн долларов), не встретил понимания электората. Согласно недавнему опросу, проведенному совместно ABC News и газетой The Washington Post, несмотря на масштабную информационную кампанию по демонизации Башара Асада, лишь 36% американцев поддерживают вмешательство в сирийский конфликт, тогда как 59% выступают против. К идее предоставить боевикам оружие американцы относятся еще более скептически: 70% респондентов не поддерживают эту идею и лишь 27% одобряют ее.

В этой ситуации Барак Обама не нашел ничего лучше, как пойти по пути Дэвида Кэмерона и попытаться разделить ответственность за эту операцию с Конгрессом. «Я помню, что я президент страны, которая является старейшей конституционной демократией в мире. Я знаю, что наша сила не только в военной мощи, но и в том примере, который мы подаем как правительство. Поэтому я собираюсь получить санкцию на военные действия в Сирии от представителей народа… Конгресса США», — заявил он.

Поражение при любом исходе

Однако голосование в Конгрессе не сулит Обаме ничего хорошего. Причем вне зависимости от того, каков будет его итог.

Ирония ситуации в том, что намерение Обамы поддержать удар по Сирии одобрили не только спикер Сената Гарри Рейд (однопартиец Обамы), но и республиканский спикер палаты представителей Джон Бонер — ярый противник «коммуниста Обамы», обещавший блокировать любой законопроект, который будет приходить в палату из Белого дома. Поддержка спикера и части его соратников-республиканцев, скорее всего, объясняется желанием организовать Бараку Обаме его собственный Ирак.

Они прекрасно понимают, что операция США в Сирии не будет легкой прогулкой и что каждый сбитый американский самолет — серьезный удар по рейтингу президента. А также то, что после начала операции военные объекты США — корабли, базы — станут легитимной целью для удара сирийской армии. Понятно, как в этом случае поведет себя американское общество: достаточно вспомнить реакцию на уничтожение американских казарм в Ливане. Заявления о том, что война за «Аль-Каиду» привела к гибели американских солдат, могут стать фатальными для Обамы.

Отчасти поэтому комитеты по международным делам Конгресса отвергли проект резолюции, предложенный Белым домом, и разработали свои собственные, серьезно усложняющие победу США в этой кампании. Так, срок операции устанавливается в 60 дней с однократным продлением при одобрении Конгресса еще на 30 дней. Обаме запрещается без позволения Конгресса вести любые политические переговоры с сирийскими силами и поставлять оружие повстанцам. Однако главный пункт резолюции — запрет на любое использование в этой операции сухопутных сил США.

Госсекретарь США Джон Керри попытался оспорить этот пункт, отметив, что при определенных обстоятельствах наземная операция может оказаться необходимой. «Если Сирия, например, распадется или если будет угроза попадания химического оружия в руки боевиков “Аль-Нусры” или иных сил, то в интересах США и наших союзников… предотвратить это. Я не хочу каким-то образом ограничивать возможность президента Соединенных Штатов обезопасить нашу страну», — заявил он во время слушаний на Капитолии, однако конгрессмены остались при своем.

Джон Бонер настолько жаждет провести решение через Конгресс, что готов даже нарушить традиции. На Капитолии есть так называемое негласное «правило Хастерта» — законопроект может быть вынесен на голосование лишь в том случае, если его поддерживает большая часть членов той партии, которая контролирует данную палату Конгресса. А на сегодня большая часть республиканцев в палате представителей выступает против интервенции.