Читать онлайн «Газета Завтра 30 (1027 2013)». Страница 15

Позже я прочел у отца Рафаила (Карелина), что раскольников действительно можно сравнить с психическими больными. Для болящих ведь их внутренний мир визуальных представлений, голосов, которые порой они слышат, - это мир высшей реальности. Непонятный для "профанов". В расколе мы также видим подобие такой интеллектуально-духовной изоляции, уход в мир собственных представлений, неспособность и нежелание понять другого. Гордость не может не только слушаться, но и слушать

Я сижу, и в памяти всплывает история, которую недавно рассказывал мне один афонский насельник. Серафим Серб как-то взялся обрабатывать одного своего карульского соседа, русского. Пропагандировать тот зилотский толк, в котором состоял. Через некоторое время решительный русачок вдруг входит в келью своего "наставника" и, вместо аскетического монашеского целования, даёт тому "в пятак". В исихастерии раздается грохот упавшей табуретки и прочие нехарактерные для Карули звуки.

 - Ты что, отец!?

 - Что же ты, Господи помилуй, ничего не сказал мне? Сам уже в другую зилотскую группу переметнулся! Та, о которой рассказывал, оказалась "неправильной" Ты что же, в ад меня затащить хотел!!!

Вопрос был задан эмоционально, но правильно. Вы уверены, друзья мои, новоиспеченные зилоты, что сами не соскользнёте на днях к еще более "истинным" православным? Герман, к тебе обращаюсь! И в твоем лице - ко многим другим. Кроме того, напоминаю: великие афонские старцы XX века - Иосиф Исихаст и Ефрем Катунакский, по извещению свыше, проделали обратный путь - из зилотов - во Вселенскую Церковь.

Между прочим, по совету старца Паисия некоторые приходы старостильников в Афинах и Салониках воссоединились с Церковью, сохранив в своём богослужебном уставе старый юлианский календарь.

Важно вот что. Духовным уроком Византии является опыт самоисцеления Церкви. А нам что предлагают? Бежать из неё "всем честным людям"? Тогда кто останется? И почему мы должны отдавать Церковь? Кому? Зачем? Чтобы она превратилась в заброшенную и полуразвалившуюся келию того несчастного самоубийцы, что мне показывали на Каруле? Подумайте: Церковь - это Тело Христово, и Его снова хотят у нас забрать! Не отдадим!

Пережив трудные времена, в Византии на патриаршую кафедру пришли афонские монахи. Святитель Григорий Палама со своими сподвижниками возобновил практику умного делания. Гибнущая империя создала духовные богатства, которые успела передать другим

Церковь воскресает каждый день - в душе всё новых своих членов. В этой связи прообразовательными видятся житийные сюжеты: святой выпивает заведомый яд и остается жив. Здоровый духовной организм переваривает чужеродные символы, персоналии, идеи и отторгает их. Дело в личном оздоровлении каждого из нас, как членов Церкви Давайте не будем спешить рвать больные зубы. Надо бы полечить.

Владимир Карпец

25 июля 2013 0

Политика Общество

Вышедшее недавно полное издание фундаментального труда Сергея Александровича Зеньковского (1907-1990) "Русское старообрядчество" в двух томах (составитель Г.М.Прохоров, изд-во "Квадрига") содержит наиболее полный авторский его текст. Впервые книга появилась в 1970 г. в Мюнхене, в 1991 г. репринтное издание вышло в Москве. Как сказано в издательской аннотации, "вторую часть исследования (XVIII- XIX вв) автор не успел доработать до конца, но в целом она была им полностью продумана. Выполняя желание автора и волю его вдовы, мы публикуем оба тома в одной книге, причем вторая часть издается в России впервые". Это тем более важно, что она во многом посвящена такому сложному и очень по-разному толкуемому вопросу, как взаимоотношение старообрядчества и "освободительного движения".

Эмигрант "первой волны", после 1949 г. живший в США и занимавший должности в американских университетах , и даже (в1982- 1985 гг.) занимавший высокую должность при Центре международных исследований имени Вудро Вильсона в Вашингтоне), Зеньковский выражался предельно "политкорректно", соблюдая правила "либерального этикета", но при этом умело доводил до читателя исторические линии: "В решающей схватке с революционным радикализмом власть осталась без опоры. Европеизированные высшие круги разложились экономически, социально и политически Власть, пожертвовавшая в XVII веке идеологией и традицией Москвы, осталась в ХХ веке без защиты от нападения наиболее радикальных носителей западных идей. Духовный кризис XVII века привел государство в ХХ веке к катастрофе".

Считаясь с либеральной "традицией", Зеньковский возлагает именно на "власть" большую долю "вины" за такое положение. В этом смысле он "традиционно" уделяет много внимания антистарообрядческой политике времен Николая I, преуменьшая роль единоверческих инициатив Екатерины II и императора Павла, фактически синодальным духовенством, как сегодня бы сказали, "слитых": в своей знаменитой речи в Сенате Екатерина, по сути, повелела всеобдержно употреблять двуперстие, а в первых редакциях павловского Именного Указа 1798 г. и положения о Единоверии 1800 г. содержались пункты о единоверческих епископах и свободном взаимном причащении, вычеркнутые митрополитом Платоном. Также Зеньковский говорит, что большинство старообрядцев в начале ХХ в. были либералами, что тоже не так: коренная старообрядческая "толща" во главе со знаменитым Николой Бугровым ("беглопоповцем") поддерживала Союз русского народа. Но многие приводимые Зеньковским факты противоречат его же "политкорректности", и это главное.

Речь идет о том, что утверждение Белокриницкой иерархии в 1846 году (через Босно-Сараевского митрополита Амвросия) произошло во многом усилиями революционера Михаила Чайковского (он принял ислам с именем Садык-паши), стремившегося к объединению Польши и Кавказа в борьбе против России. На самом деле, именно вслед за этим последовали "николаевские гонения". Сами же старообрядцы как мирские, так и духовные, в массе своей вовсе не стремились к союзу с "освободительным движением".Участвовавший в переговорах инок Павел сразу же отписал в Москву: "Но я хощу открыть вам ужасное ожидание о великой конституции:если услышите "Конституция", бойтесь яко некоего кровожадного губителя". Однако "лондонский центр" (в лице Герцена, его сотрудника В.И.Кельсиева и того же Чайковского) уже при Александре II вновь начал с удвоенной силой разыгрывать "старообрядческую карту". Наряду с печатанием книг для старообрядцев и распространением слухов о грядущем строительстве собора в Лондоне, центр развернул проповедь против монархии, "чтобы судился, и расправлялся, и подати раскладывал народ сам собой". Но, как пишет Зеньковский, "медовый месяц эмигрантско-старообрядческого романа длился всего лишь шесть недель". Белокриницкий епископ Коломенский Пафнутий сразу же сказал Герцену: "Вы хотите напустить на Россию шайку разбойников Неужели вы думаете и в самом деле, что без Царя может существовать Россия?" Аналогично высказался и федосеевский наставник Павел Прусский, вскоре перешедший в Единоверие. Начало польского бунта окончательно решила судьбу "переговоров". Белокриницкий митрополит Кирилл прямо призвал свою паству быть верной Царю и "от всех врагов его и изменников бегать, якоже от мятежных крамольников Поляков, тако наипаче от злокозненных безбожников, гнездящихся в Лондоне" Хотя Чайковский - уже из турецкого Константинополя - продолжал готовить общее восстание поляков, кавказцев и старообрядцев, на старообрядцах лондонский центр "прокололся". Вскоре началось отторжение Рогожской общины уже и от "австрийского центра", тем более, что Александр II в последний год жизни рассматривал вопрос о признании старообрядческой митрополии. А Рябушинские, Гучковы и иные были связаны с революцией более по финансовой или масонской линиям.

Вторая часть книги Зеньковского, открывая малоизученные или замалчиваемые страницы истории, показывает нам истинную позицию коренного старообрядчества в отношении монархии и революции, тем самым объективно опровергая как позднейшую легенду о "мести Романовым", так и рассуждения о "христианской демократии" в духе епископа Михаила (Семёнова) как плоды или Серебряного века, или же просто сегодняшнего интеллигентского неофитства.

Андрей Ирышков

25 июля 2013 2

Общество

Поход детей за Солнцем

Дети - сверхценность или материал для манипуляций? Индульгенция или инструмент? Чадолюбие или педофилия?

Вот основные тезисы и антитезы, по которым можем ли мы работать над синтезисами?

Христианская цивилизация началась с пропуска детей в Царство Божие (вне очереди). Тем не менее, обозначив их ангелоподобие, человечество не озадачивалось "детством" как феноменом. Дети были всё-таки "недостаточно сильные и ловкие взрослые".