Читать онлайн «ЗГВ: горькая дорога домой». Страница 21

«В представлении непосвященных любой полигон, тем более русский, — это всегда нечто, связанное с разрушением природы, окружающей среды. Но это далеко не так. По словам представителя земельного лесничества, в настоящее время на территории Крампницкого полигона имеется столько орланов-белохвостов, сколько во всех старых землях, вместе взятых… На этой территории, в отличие от сельскохозяйственных угодий, никогда не применялись химические удобрения и средства защиты растений. Девственное состояние окружающей среды способствовало сохранению многих видов животных, которые в других местах уже давно вымерли…»

Поразительное превращение российского полигона из грязной, вонючей клоаки в прекрасный оазис-заповедник, который оказывается, сохранил для будущей Германии уникальных животных и природную среду.

Да это просто песнь советскому полигону, спасителю немецкой флоры и фауны! Читаешь вдохновенные строки и не веришь глазам своим. Где были эти независимые, объективные германские журналисты год-другой назад, почему не подняли свой трубный глас в защиту истины.

Надо ли объяснять кому-либо, почему?

Меня волнует совсем другое, как на эту «удочку» попались наши эксперты-германисты, те, кто и сегодня оправдывает пресловутую «паушалку», обернувшуюся «нулем».

«Артиллерийские орудия» СМИ ФРГ отрабатывали свою задачу, навязывали свое мнение. Но как мы оказались пленниками этого мнения? Далеко не риторический вопрос.

Неужто не видели или не хотели видеть, что немцы, в отличие от нас, до конца будут биться за нашу недвижимость.

Всего лишь два наиболее характерных примера.

Деятельность по реализации недвижимости велась в соответствии с германским правом и законами. Да, мы находились на немецкой территории, и, как издавна считают в народе: «со своим уставом в чужой монастырь не ходят».

Но недвижимость-то была наша, российская. Поэтому и нашему законодательству следовало вступить в свои права. И тут надо было найти разумный паритет. Иначе не только полмиллиона россиян оказывались совершенно беззащитными в чужой стране, но и недвижимость.

Хотелось нам, к примеру, продать свои военные городки в Берлине. Подчеркиваю, «свои», не немецкие. Да продать с выгодой, по высокой цене. Недвижимость в столице Германии воистину золотая.

Ну что ж, хотеть не вредно. Законодательная база была построена таким образом, что в соответствии с немецким правом германская сторона объявляла их зоной федеральных интересов. Выплачивала минимальную компенсацию. И городки становились собственностью Германии.

Спросите, много ли таких городков? Судите сами, всего по стране 76. В Тюрингии — 25, в землях Саксонии и Саксонии-Анхапьт-26. Есть они и в земле Бранденбург, в Берлине.

Разве это не причина, чтобы задуматься о ценности недвижимости? Задуматься и наконец понять — коли нету ценности в наших «сараюшках», зачем столько городков объявлять зоной федеральных интересов. Или в богатейшей стране мира мало своих «сараев»?

И второе. В июне 1992 года неожиданно загорелся Потсдамский филиал Федерального управления имущества. Огонь, по словам одного из немецких журналистов, «уничтожил исключительно дела по недвижимой собственности российских Вооруженных Сил в Восточной Германии». Сохранилась только четвертая часть документов.

В апреле 1993 года пожар в Центральном архиве земельных книг новых земель в Барби. Сгорело огромное количество документов — 400 метров дел.

Местные детективы поражены профессионализмом преступников. Найдены четыре электронных управляемых воспламеняющихся устройства.

Думаю, что «странные» пожары в Германии не были тайной для Кремля.

Итак, еще одно свидетельство в пользу нашей недвижимости. Казалось бы, ясно всем, единственно возможное решение — торги. Торговать, продавать…

Но грянуло 16 декабря 1992 года.

«Недвижимое имущество, построенное за счет средств бывшего Союза Советских Социалистических Республик на земельных участках, являющихся германской собственностью, передается германским властям…

В связи с этим Стороны отказываются от предъявления друг другу претензий…»

Читаю газетные материалы, претендующие на сенсационные разоблачения злоупотреблений и коррупции в Западной группе войск, и меня не оставляет странное чувство — мы дико воем по утерянному рублю, не замечая, что нас уже обокрали на миллиарды. Да к тому же не один раз.

В первый раз, когда мы ушли из Г ермании просто так, не потребовав за свои огромные политические уступки ни гроша. Правильно сказал как-то Валентин Павлов, бывший премьер-министр СССР: «Я всегда убеждал Горбачева: не надейтесь, денег вам никогда не дадут. Вам заплатили за Германию, и заплатили как нищему.

Советский Союз мог за свои политические уступки получить с Запада денег достаточно для экономического возрождения, и я убежден: основная вина за пренебрежение интересами Отечества лежит лично на Горбачеве».

Во второй раз мы потеряли миллиарды, когда согласились на так называемую «паушалку»: вам отдаем свою недвижимость, а вы нам милостиво прощаете ущерб по экологии.

Обо всем этом уже было рассказано в предыдущих главах. Теперь пора рассказать, как нас облапошили в третий раз…

Летом 1993 года, когда до вывода войск группы оставался практически год, немецкие газеты запестрели сообщениями: «Москва требует 1000 объектов Восточно-германской недвижимости», «Россия выдвигает требования на лучшие сооружения Берлинского центра», «Борис Ельцин хочет предъявить претензии на 1000 объектов недвижимости».

Что это за объекты недвижимости? Что за претензии? Почему пресса Г ермании с тревогой говорит о каком-то «миллиардном деле», называет его «спором века»?

Спросите сегодня у граждан России, что они знают о «споре века», о «миллиардном деле»? Да, они спросонья скажут вам сколько из Г ермании вывезено биде и дверных цепочек, об этом звонили долго, пронзительно, а вот что там за российские миллиарды остались на немецкой земле — мало кто ведает.

Что ж, поведаем.

Газета «Берлинер цайтунг».

Август 1993 г.

«…Гигантская больная тема по недвижимости, которой в последующем могут заниматься немецкие суда, а также Боннское международное ведомство. В конце концов, речь идет об академически привлекательном вопросе, можно ли мягкое понятие конфискация перевести юридически точно, как «энтайгнуг» — «экспроприация». В этом случае Москва бы получила миллиардную сумму.

Спор века, корни которого уходят почти на 50 лет в прошлое».

Вернемся к корням. 31 октября 1945 года Главноначальствующий Советской Военной Администрации, Главнокомандующий Группой Советских войск в Германии Маршал Советского Союза Г К. Жуков издает приказ № 126 «О конфискации имущества национал-социалистической партии, ее органов и примыкающих к ней организаций».

В пункте первом Жуков приказывает: «Конфисковать имущество, находящееся на территории Германии, оккупированной войсками Красной Армии, принадлежащее национал-социалистической партии, ее органам и примыкающим к ней организациям, перечисленным в прилагаемом списке».

В списке 62 организации. Среди них канцелярия фюрера, расово-политическое управление, имперский союз германских чиновников, государственная тайная полиция, штурмовые отряды CA, отряды СС, включая войска СС, службы безопасности СД и штабы… Что и говорить, организации, известные всему миру. И потому в законности такого шага, насколько известно, не усомнился никто. Последующие поколения просто забыли и о приказе № 126, и о приказах № 97 от 29 марта 1946 года, и № 64 от 17 апреля 1948 года, в соответствии с которыми и проводилась конфискация имущества нацистских организаций.

Конфискованная недвижимость была частично передана восточно-германским властям, а также использовалась войсками группы.

Вспомнили о приказах Маршала Жукова через полвека, в 1990 году. Из 2600 экспроприированных земельных участков оказывается 1000 принадлежит Советскому Союзу на основе так называемых «прав и верховенства оккупационных властей». Словом, прикинули, подсчитали и… ахнули. Действительно, «миллиардное дело».

Ведь, как писала та же «Берлинер цайтунг», «в этот перечень попадают лакомые кусочки, такие, как бывший Советский дом культуры и науки на столичной Фридрихштрассе, дворец Унтер ден Линден, а также представительский дом в Карласхорсте, в котором 8 мая 1945 года был подписан гитлеровской Германией акт о безоговорочной капитуляции. К этому добавляется многочисленное недвижимое имущество в новых федеральных землях, как на бывшей Банхофштрассе в Десау, а также примерно 100 восточно-немецких промышленных предприятий, таких как Бургер Кнзкн Гмбх (Бург под Магдебургом) или бывший филиал Швайнфуртер Кугеллагефабрик в Эркнере под Берлином.