Читать онлайн «Эксперт № 13 (2014)». Страница 15

figure class="banner-right"

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

Но секьюритизация активов — удовольствие не из дешевых. Мало того что необходимо тщательно выстроить весьма громоздкую финансовую инфраструктуру сделки, так еще и размер пула кредитов, передаваемого SPV, должен быть достаточно большим. Участники рынка оценивают минимальный размер портфеля, который имеет смысл «упаковывать», в 3–3,5 млрд рублей. Поэтому многие российские банкиры считают секьюритизацию чем-то экзотическим и заумным. К тому же играют свою роль старые страхи: в свое время именно спекулятивный бум на рынке секьюритизированных активов стал спусковым крючком мирового кризиса 2007–2009 годов. Тем не менее секьюритизация для десятков российских банков уже стала вполне обыденным инструментом  удлинения и удешевления пассивов.

Уже долго, но все еще не дешево

Секьюритизация в классическом понимании используется для сделок на рынке ипотечного кредитования: именно здесь банки особенно нуждаются в дешевых и длинных пассивах. Основной объем секьюритизационных сделок в России к настоящему времени провели как раз банки, активно занимающиеся ипотекой. Собственно, до сих пор только ипотечные сделки и позволяет проводить российское законодательство. По Закону об ипотечных ценных бумагах (ИЦБ), принятому в 2003 году, банки-оригинаторы могут структурировать сделки с помощью российского аналога SPV — ипотечного агента, выпускающего бумаги, обеспеченные залогом — ипотечным покрытием.

Последние несколько лет рынок российской секьюритизации уверенно растет, играя все более активную роль в ипотечном кредитовании. Если в 2012 году было проведено всего 11 сделок по «упаковке» ипотечных кредитов, то в прошлом году — уже 20, на общую сумму 140,6 млрд рублей (см. график 1). Пока что это капля в море, к тому же рынок сильно концентрирован. «Рынок растет очень быстро, но составляет не очень большую долю от общего объема выдачи ипотечных кредитов — порядка 10 процентов, по разным оценкам, — подтверждает Елена Музыкина , заместитель директора департамента структурированных продуктов Агентства по ипотечному жилищному кредитованию (АИЖК). — Если мы посмотрим на оригинаторов, то их порядка 30–35, но на двух крупнейших приходится 60–70 процентов рынка».

Существенно удешевить ипотеку для конечных заемщиков пока тоже не получается: в прошлом году средневзвешенная ставка по ипотечным кредитам, выданным в рублях, составила 12,6% годовых, и это все еще непосильная кредитная нагрузка для рядовых граждан. Ставки по ипотечным бумагам пока что тоже слишком высоки: 8,8% годовых в прошлом году. «Ипотечные ценные бумаги торгуются почти на 50–70 базисных пунктов дороже, чем корпоративные облигации сопоставимого уровня, — рассказывает Андрей Языков , генеральный директор АИЖК. — Инструмент все еще непонятен рынку, что и отражается в цене. Но как только ставки по бумагам превысят 9,5 процента, оригинаторы начнут отказываться от размещений. Почему так происходит? По идее, бумаги предполагают шикарное обеспечение, денежный поток, наличие рейтинга. Но трейдерам все-таки удобнее работать, когда у них перед глазами есть баланс крупной компании, с помощью которого можно рассчитать какие-то показатели и соотношения. ИЦБ все же предполагают несколько иную экономику».

Тем не менее некоторые банки проводят структурированные сделки уже не впервые. Например, в прошлом году сразу два выпуска ипотечных бумаг предложил банк «Абсолют»: в первый раз он разместился на 12,3 млрд рублей, во второй — на 9,2 миллиарда. Ставки купонов составили 9,2 и 8,9% годовых соответственно. Полностью выпуски будут погашены через 27 лет. Дважды проводил эмиссию 32-летних облигаций на 4 млрд рублей банк «Возрождение» — по ставкам 8,95 и 8,5%. На завершающей стадии находится третья сделка, на ту же сумму. Ставка, скорее всего, тоже существенно не изменится. «Учитывая структуру сделок, порядок погашения облигаций старшего и младшего транша, а также твердое обеспечение по бумагам, считаю, что уровень ставок по старшим траншам мог бы быть ниже, — говорит Олег Коркин , заместитель начальника департамента розничного бизнеса банка “Возрождение”. — Пожалуй, только стоимость длинных ресурсов и отсутствие большого числа инвесторов не позволяют пока рассчитывать на более низкие ставки по этому финансовому инструменту».

Упакуй, что сможешь

Но ипотечные кредиты не единственный вид активов, пригодных для секьюритизации. «Можно “упаковать” практически любые активы, которые генерируют стабильный денежный поток, — говорят в банке “Хоум Кредит”. — Наиболее очевидное решение — кредиты, но это могут быть и лизинговые платежи, и платежи по долгосрочным контрактам, и платежи за аренду коммерческой недвижимости, и даже поступления на корреспондентский счет банка».

Примечательно, что самые первые сделки по секьюритизации в России проводились в середине 2000-х по кредитным картам (Росбанк) и автокредитам (банк «Союз»). Тогда большая часть сделок шла на внешних рынках с помощью иностранных SPV по ставкам, привязанным к LIBOR или EURIBOR. После кризиса 2008 года активность на рынке секьюритизации полностью прекратилась. Затем последовали локальные сделки с ипотечными активами, и наконец в прошлом году российский рынок неипотечной секьюритизации оживил «Хоум Кредит» — он выпустил облигации, обеспеченные потребительскими кредитами. «Потребительские кредиты удобнее для секьюритизации, чем ипотека, — считает Дмитрий Мосолов. — Они меньше по размеру (в результате в секьюритизированном пуле больше кредитов и, соответственно, меньше концентрация рисков), они имеют более короткие сроки (до пяти лет) и относительно высокие ставки, то есть способны генерировать больший денежный поток. Обычно залоговое кредитование считается менее рискованным. Парадоксально, но факт: в секьюритизационных сделках отсутствие обеспечения является преимуществом. Залог, особенно недвижимость, в случае дефолта сложно реализовать. В кризисные периоды цены на недвижимость могут резко снизиться. Реализация залога часто бывает осложнена необходимостью решить вопрос с людьми, проживающими в находящихся в залоге квартирах».

Объем размещения по сделке «Хоум Кредита» составил 5 млрд рублей при ставке купона 8,25%. По словам представителей банка, самым сложным было выстроить совершенно новую для российского рынка структуру сделки, чего российский закон не позволял. Для реализации сделки банк использовал сразу две компании: SPV в Нидерландах, которая приобрела пул кредитов, и российскую «ХК Финанс», которая выступила эмитентом бумаг. Благодаря такой структуре в эти облигации можно инвестировать пенсионные деньги.

Уже в конце текущего года российским оригинаторам не нужно будет идти на подобные ухищрения. С 1 июля вступит в силу ряд законов, призванных упростить проведение секьюритизации именно неипотечных активов. В законодательном поле появится еще один вид российской SPV — специализированное финансовое общество (СФО). Эмиссия бумаг через СФО позволит банкам-оригинаторам существенно снизить транзакционные издержки на выстраивание сложносочиненных схем. Кроме того, войти в бумаги СФО смогут инвесторы с повышенными требованиями к риск-менеджменту.

Перспективы секьюритизации неипотечных активов на рынке оценивают оптимистично. «Если очень грубо посчитать, мы получим примерно 10 триллионов рублей таких активов на балансах банков», — полагает Олег Иванов , вице-президент Ассоциации региональных банков России.

Правда, пока что одних законов для развития неипотечной секьюритизации недостаточно. Необходимо еще привести в соответствие с ними нормативную базу Банка России: требования по капиталу, ликвидности и резервам, которые разрабатывались в явном отрыве от целей и потребностей секьюритизации. Например, одна из явных преград — норма ЦБ об удержании оригинатором 20% риска на собственном балансе. Дело в том, что сделки по секьюритизации, как правило, проводятся в несколько траншей. Старший транш — самый большой и содержит самые качественные активы, младший — меньше по объему и более рискованный, его банки, как правило, выкупают, разделяя тем самым риски с инвесторами. Это устоявшаяся практика, но обязательная 20-процентная норма ЦБ в ее отношении выглядит чрезмерной. «Если мы посчитаем требования к резервам по младшим траншам, которые должны составлять 20 процентов выпуска, то увидим, что экономических оснований для превращения портфелей кредитов в облигации у банков останется не так уж много. Они сводятся к попыткам улучшить показатели ликвидности и создать некий актив для последующего рефинансирования в ЦБ, — говорит Олег Иванов. — Но от желания снять нагрузку на капитал и повысить возможности кредитовать мало что остается. Я думаю, что 20 процентов — это ошибочная норма, учитывая, что за рубежом для секьюритизации действует норма пять процентов».