Читать онлайн «Эксперт № 05 (2013)». Страница 28

Коллекция Aero Bang марки Hublot появилась в 2007 году и с тех пор отлично продается. Недавно Hublot представила новую модель коллекции — Classic Fusion Chrono Aero. Как видно из названия, это двухкнопочный хронограф: в положении «9 часов» есть 30-минутный счетчик, а у отметки «3 часа» — маленькая секундная стрелка. Окошко даты расположено возле «6 часов». Корпус Classic Fusion Chrono Aero достаточно массивный, 45 мм в диаметре, выполнен в двух версиях — фирменном красном золоте Hublot, которое называется King Gold и содержит 5% платины, и титане. Платина придает золоту более интенсивный красный оттенок, и в целом эта версия выглядит этаким бескомпромиссным гламуром, а вот вариант в титане, напротив, спортивным и даже где-то интеллектуальным шиком. Оба варианта можно заказать либо с черным ремешком из кожи аллигатора, либо с браслетом из соответствующего металла.

Главная специализация итальянской марки Uomo Collezioni — мужские костюмы. То же можно сказать еще про тысячу других итальянских марок, но Uomo Collezioni делает это хорошо. Кроме костюмов у них есть и все прочее, что нужно офисному человеку за пределами конторы: разнообразный кэжуал, верхняя одежда, обувь, аксессуары. Все добротное, солидное, но не без итальянской жовиальности. Вот, например, цвета в наступившем сезоне, как всегда, классические, но среди оттенков совершенно традиционного синего есть льдисто-голубые, лавандовые и даже цвета воды где-нибудь в бухте Портофино, свидетельствующие о нетривиальном вкусе.

Читалки, несмотря на внешнее сходство с планшетниками и смартфонами, — это отдельная вселенная, живущая по своим законам. И в этой вселенной Kindle — что-то вроде продукции Apple среди многочисленных гаджетов. Во-первых, большинство потребителей уверены, что на все остальные читалки не стоит тратить ни денег, ни времени. Во-вторых, Kindle, как и продукция Apple, существует в своем, достаточно замкнутом, мире, в данном случае компании Amazon. Там удобно и все очень грамотно устроено, а любой выход за пределы сулит немалые проблемы. Ну и, наконец, у Kindle много недоброжелателей, которым с выходом каждой новой модели все труднее удерживаться на своих позициях. А теперь, с появлением Kindle Paperwhite, будет совсем тяжело.

Программное обеспечение и сервисы Amazon идеально интегрируют новый Kindle в онлайн-среду. Кроме того, он умеет архивировать и хранить информацию в облаке.

Но главное — новый Е-инк экран. Он практически совершенен — даже мелкий шрифт читается с минимальным напряжением глаз. Разумеется, есть полный и очень послушный тачскрин. Ну и, наконец, подсветка. Главным недостатком всех читалок до сих пор была невозможность читать в темноте. Обычный монитор в темноте светится, но именно поэтому чтение с него и травмирует глаза. Е-инк же воспроизводит эффект чтения с бумаги и не светится. Так вот теперь проблема решена: в новом Kindle есть функция подсветки экрана, при которой читать можно даже в полной темноте. Глаза устают, конечно, чуть больше, чем при нормальном освещении, но подсветка сделана с расчетом минимального ущерба. Визуально она скорее не светит в глаза, а выбеливает экран.

Когда одна из главных ювелирных марок с великой историей, славная своими бриллиантами, изумрудами и их невидимой огранкой, обращается к нетрадиционному материалу вроде дерева, всегда получается нечто запоминающееся, что потом неоднократно воспроизводится в разных вариантах и имеет целую армию поклонников. Именно такая история произошла у Van Cleef & Arpels с браслетами Croire à la chance. Они были созданы в 1970-е и явились плодом любви к простым украшениям в стиле хиппи под девизом Touchons du bois («Постучите по дереву»). На золотых пластинах гравировались слова, с том числе афоризм Жака Арпельса Pour avoir de la chance, il faut croire à la chance («Удача ждет того, кто в нее верит»). Именно он будет воспроизведен и на нынешней лимитированной серии. В содружестве с парижскими краснодеревщиками Van Cleef & Arpels сделали три варианта браслетов — из эбенового, амарантового и фиалкового деревьев с пластинами из желтого или розового золота. Полировка, гравировка, крепление, конечно, сделаны вручную. А оригинальные браслеты Croire à la chance 1970 года до 10 февраля можно увидеть на совершенно невероятной выставке Van Cleef & Arpels в парижском Музее декоративного искусства.

Мы уже писали о марке Sjal, которую создали мать и дочь, Карен и Кристин Петровик. Это одна из самых передовых, технологичных и при этом этичных нишевых косметических марок. Масло для лица Saphir Concentrate от Sjal — один из самых лучших антивозрастных продуктов. В нем есть все, что нужно зрелой коже и без чего не обходится ни одно современное антивозрастное средство: гиалуроновая кислота, омегакислоты-3, -6, -9, липомиды, аминокислоты, витамин Е. А также то, что есть далеко не у всех: эфирные масла немецкой голубой ромашки, мускатного шалфея, нероли, жасмина, сладкого апельсина, масла ореха макадамия, пенника лугового, семян камелии. Все экстракты и масла, кстати, органические. Но только у Sjal в продукт добавлены частицы синих гималайских сапфиров и аквамарина — для очищения, успокоения и восстановления баланса кожи. Последнее звучит сомнительно, но на самом деле использование минералов в косметике сегодня передовой тренд. За этим стоит вполне реальная технология: камень измельчают в мелкую пыль, воздействуют на нее кислотой и из получившегося состава извлекают экстракт, который добавляется в крем. В заключение надо сказать, что под «маслом» современная косметика подразумевает вовсе не тягучий липкий продукт, годный лишь для обветренных рук. Сегодня масла переживают настоящий бум, они легче любого крема и подходят даже для жирной и мужской кожи.

Максим Соколов

Максим Соколов

Семьдесят лет назад в Третьем рейхе был объявлен трехдневный траур. С 4 по 6 февраля 1943 г. были закрыты все увеселительные заведения, радио передавало траурную музыку. Вообще говоря, повод для траура был, и несомненный. Положим, советские цифры, подводящие итог зимней кампании: «С 19 ноября 1942 г. по 2 февраля 1943 г. было уничтожено 32 дивизии и 3 бригады противника… Общие потери вражеских войск в районе Дона, Волги, Сталинграда составили около 1,5 миллиона человек», — могли быть неточными, да и всегда есть вопрос, как считать, однако сами немцы признавали, что 300-тысячной 6-й армии (причем укомплектованной отборными войсками — не отборные вряд ли могли бы выйти к Волге и, будучи уже окруженными, без малого два месяца сражаться в котле) — больше нет. Кто в приволжской степи, кто в плену, откуда вернуться предстояло очень немногим.

С другой стороны, траур скорее присущ мирному времени, когда в размеренный и спокойный быт вдруг вторгается трагедия. Но мировая война с фронтами от моря до моря по определению устраняет эти мирные ритуалы — на погосте живучи, всех не оплачешь. Даже всех своих (о чужих вообще речи нет) — на то и война. Что на войне траура не объявляют, относится вообще ко всем державам, но сугубо — к режимам диктаторским, меньше склонным считаться с потерями, и трегубо — к германскому национал-социализму, склонному к культу борьбы и смерти.

В этом смысле сталинградский траур можно объяснить лишь запредельным потрясением, внезапно пахнувшим дыханием могилы, которое заставило пренебречь и традициями воюющей державы, и собственными идеологическими догматами. Эту метафизику разверстой могилы уловили не только немцы. История Второй мировой войны знает много сражений колоссального масштаба, но только Сталинград вошел в международную топонимику как символ победы. Фактически как имя нарицательное. Или как символ катастрофы — тоже нарицательный. Вряд ли и немцы, и находившиеся под их пятой европейцы согласно заблуждались. Язык не дает соврать, а уж несколько языков — тем более.

При этом речь шла скорее о символическом событии, выражающем состояние духа, нежели о реальном и окончательном переломе в ходе войны. Весенняя кампания 1943 г. не была для СССР такой уж победоносной, немец снова взял Харьков. Реальный и окончательный переход инициативы к Красной Армии, после которого началось неуклонное движение на запад, вплоть до Берлина, случилось лишь к концу лета после Курской дуги («Наши войска овладели городом Белгород! Наши войска овладели городом Орел!»). Да и то воевать предстояло еще почти два года — где Орел и где Берлин?

А уж 2 февраля, в день окончательной сталинградской капитуляции немца, можно было говорить лишь о снятии совсем гибельной угрозы.