Читать онлайн «Большевистско-марксистский геноцид украинской нации». Страница 7

Заканчивая разговор о большевизме, необходимо указать хотя бы самые характерные особенности, составляющие его суть:

І. Большевизм — плоть от плоти дитя марксизма.

Своей многолетней практикой он раскрыл, продемонстрировал во всей полноте явную и скрытную сущность, истинные замыслы, цели, устремления этого учения, которое в свою очередь есть плоть от плоти порождение, дитя сионизма.

ІІ. Начиная с первых марксистских кружков, небольших марксистских организаций и кончая созданием большевистской партии, захватом власти и установлением диктаторского режима, самой характерной их особенностью являлось то, что во главе этих кружков, организаций, партии, революции, режима всегда стояли исключительно или в подавляющем большинстве соплеменники Маркса.

Особенно ярко это проявилось, буквально било в глаза во время октябрьского переворота и первых десятилетий большевистской власти, когда все ее рычаги, верховные органы, соответствующие посты, должности оказались в руках именно этих соплеменников.

Это настолько поразило современников, что они обратились за разъяснениями к Ленину: с помощью каких чудес это случилось в великой стране с населением 163 миллионов граждан, подавляющее большинство которых составляют русские, украинцы, другие нации, тогда как этих соплеменников всего лишь жалких 1,2 %?!

Однако смущенный вождь не смог ответить ничего вразумительного.

ІІІ. Именно указанная в пп. І и ІІ особенность большевизма, его руководящей верхушки, вождей целиком определила хотя и тщательно скрываемую, но явную на деле его глубокую враждебность, злобу, ненависть к чуждому ему и по национальности, и по духу народу, который он, скорее всего, и за людей не считал.

Этот народ был глубоко верующим, тогда как большевики были свирепыми атеистами и дотла уничтожили народную веру, религию, культовые храмы, расстреляли, замучили в пыточных застенках, сгноили на каторге тысячи и тысячи церковных иерархов, священнослужителей.

В 20-е годы по личному указанию Ленина в одной лишь Украине общая сумма награбленных большевиками церковных ценностей в 100 раз превышала общую стоимость украинского государственного бюджета 2005 года. Только в 1937-38 гг. в СССР расстреляли 106.800 только православных священнослужителей*.

Добавьте к этому 160 тысяч уничтоженных академиков, профессоров, писателей, журналистов, художников, артистов, учителей, студентов, добавьте столько же или больше (кто их считал?) изгнанных, эмигрировавших и получите хоть некоторое представление об истинных масштабах тотального уничтожения, искоренения духовности, морали, культуры великого народа.

Испокон веку народ силен был национальным духом своим, жизненным укладом, тогда как большевики были агрессивными интернационалистами, космопотлитами и все национальное ненавидели, уничтожали.

Невольно складывается впечатление, что на доставшийся им в подчинение и управление народ большевистские выродки взирали с презрением, как на диких туземцев, которых им предстояло переделать, перековать в безропотных рабов.

Основную массу этого народа составляло крестьянство, которое изначально, исторически было основой, фундаментом нации, ее культуры, веры, традиций, образа жизни.

И не покорив, не поработив деревню, крестьян, невозможно было покорить страну, установить в ней большевистскую диктатуру. Это прекрасно понимал Маркс, а еще лучше — его прилежные ученики-соплеменники большевистские вожди. Именно поэтому и он, и они так ненавидели крестьян, справедливо видели в них своего главного врага. И именно это целиком определило яростно антикрестьянскую политику большевизма.

Пограбив, репрессировав, поморив крестьян голодом в 20-е годы и напоровшись на их вооруженное восстание, большевики временно отступили и ввели НЭП. Передохнув, набравшись сил, они отшвирнули его и с еще большим остервенением продолжили антикрестьянскую войну, которая на этот раз увенчалась полной победой.

Вводя НЭП в страхе перед восставшей деревней, Ленин предупреждал, грозил: «Было бы ошибкой думать, что НЭП положил конец террору. Мы должны вскоре вернуться к террору как политическому, так и экономическому». И вернулись — на этот раз у большевиков слово с делом не разошлось.

Уничтожив кулака, как класс (а ведь это миллионы самых умелых, добросовестных, мудрых, зажиточных, свободолюбивых крестьян и членов их семей), сломив тем самым способность деревни к сопротивлению, насилием и обманом осуществив сплошную коллективизацию, большевики навсегда отобрали у крестьян землю и превратили их поголовно в пролетариев.

Теперь продразверстку установили для колхозов и забирали у них хлеб подчистую «мирно», без оружия и продотрядов: колхозы сами, «с песнями, танцами», со знаменами и транспарантами, соревнуясь между собой, везли свой хлеб на заготовительные пункты.

Большевики обещали и даже записали в колхозный устав, что объединившись в колхозы, крестьяне станут полновластными хозяевами своей бывшей частной, а теперь их же коллективной колхозной земли, как и их ранее личного, а теперь обобществленного колхозного скота, инвентаря. Что они будут свободно избирать своих колхозных руководителей, сообща и справедливо распределять продукты своего коллективного труда, коллективно организуют свое производство и всю свою колхозную жизнь. Одним словом, обещали земной колхозный рай.

Однако одно дело обещания, слова, колхозный устав и совершенно другое — реальные дела.

На самом деле в течение всех 60 лет колхозного строя и землей, и материальной базой, и производством, и плодами труда, и самими колхозниками, всей колхозной жизнью по своему произволу, словно личной собственностью, всецело распоряжались исключительно парторганы, против которых вся многомиллионная масса колхозников была абсолютно бесправной.

Парторганы назначали колхозных руководителей, определяли, сколько сельхозпродукции колхозы должны сдать и сколько оставить себе, определяли ей цену, диктовали, чего, сколько и даже когда сеять и убирать, какую продукцию производить, беспрепятственно чинили и другой произвол. Были даже периоды, особенно в послевоенные годы, когда председателей колхозов снимали с должности председатели сельсоветов и даже рядовые уполномоченные райкомов и райисполкомов.

В те же послевоенные 1946–1947 гг. те же парторганы по указанию своего ЦК организовали очередной голодомор, которым только на Украине, где его вновь возглавил лично Лазарь Каганович, уничтожили около 2-х миллионов колхозников и членов их семей. Теперь уже общеизвестно: если, спасаясь от голодной смерти колхозник «крал» на уже убранном поле несколько колосков (выращенных им же, а не кагановичами), то за это «преступление» его присуждали к 10 годам лагерной каторги, т. е. — к смерти.

А еще до окончания войны, в 1944 г. Жуков и Берия с благословения Сталина подписали приказ о тотальной депортации украинцев в Сибирь. И первый эшелон уже отправили. Но потом дело засторопорилось: то ли не хватило такой массы свободных эшелонов, то ли Сибири, то ли решили «депортировать» на месте — на тот свет голодомором, что во сто крат проще, дешевле.

Зато менее многочисленные нации таки депортировали, подвергли геноциду тотально — чеченцев, ингушей, месхетинцев, крымских татар, армян, болгар, крымчаков, греков, поволжских и крымских немцев (не забыть бы кого).

Все эти жалкие в сравнении с большевиками нероны, калигулы, чингиз-ханы, иваны грозные и К° до подобного не додумались, ибо эти варвары в отличие от большевиков не знали марксизма и потому не были яростными интернационалистами, космополитами, антинационалистами.

Зато фашисты знали марксизм, его антинациональное мракобесие. Они разработали собственную, основанную как раз на махровом национализме, расовую теорию, согласно которой уничтожали миллионы представителей низших, неполноценных рас, к которым относили всех, кроме подлинных арийцев. В отличие от марксизма фашизм пророчил мировое господство не пролетарскому быдлу, а «белокурым бестиям» — чистокровным арийцам.

Хорошо знакомо с марксизмом и очевидно разделяет его лютый антинационализм и большинство нардепов и нынешнем украинском Парламенте. И не было бы ничего удивительного, если бы, подражаю Жукову и Берии, этот Парламент принял закон о тотальной депортации украинцев.

Кто-то спросит: — А куда же их можно сегодня депортировать?!

— Куда, куда?… Да хоть в ту же Сибирь! Ведь нынешняя российская власть в таком случае наверняка оказала бы братскому народу братскую помощь — гостеприимно открыла бы ему врата в «Сибирь неисходимую», тем более, что приказ Жукова-Берии не отменен и по сей день.

В течение десятилетий за свой тяжкий каторжный труд колхозники получали или жалкие крохи, или не получали абсолютно ничего, не имели малейшего представления о том, что это такое — регулярная твердая зарплата. Они не знали нормированного рабочего дня и нормальных выходных. В отличие от рабочих и служащих у них не было своего профсоюза, никто не защищал их социально-трудовые права. Они не имели пенсий, даже если трудились в колхозах до глубокой старости. Не имели отпусков, колхозницы — даже декретных, при любых болезнях им не выдавали больничных листов.