Читать онлайн «Журнал Наш Современник №5 (2002)». Страница 56

*   *   *

Уже 11 ноября 1999 года, т. е. сразу же после грузинского визита понтифика, в Афинах открылась генеральная ассамблея Совета епископских конференций Европы, в которой приняли участие 34 представителя католиков. Она следовала за специальной сессией Синода епископов Европы, проходившей в Риме с 1 по 23 октября, в повестке же дня ассамблеи были намеченные в Риме вопросы — в частности, о подготовке иерархов католической церкви к юбилею 2000 года, а также об экуменических мероприятиях текущего года в Европе. На ассамблее в Афинах присутствовал и глава украинских греко-католиков кардинал Любомир Гузар, роль которого окажется особо значимой в ходе визита Иоанна Павла II на Украину. Мероприятие прошло совершенно спокойно, без каких бы то ни было негативных общественных реакций, и мне не очень понятно, на чем основана высказанная тогда “Радонежем” гипотеза, согласно которой “проведение католического форума в греческой столице явилось одной из форм давления Ватикана с целью вынудить греков дать согласие на папский визит”.

Греция вовсе не банановая республика, по отношению к которой могли бы быть применены (и кем?) столь грубые формы давления; она член и НАТО, и Шенгенского соглашения; а кроме того, не следует забывать о королеве Софии — греческой и, стало быть, по крещению православной принцессе, обвенчанной с королем Испании по католическому обряду и имеющей детей-католиков, что ничуть не шокирует большинство греков.

Так же неверно и то, будто бы Иоанн Павел II пошел на извинения за Четвертый крестовый поход лишь под давлением некого массового недовольства греков, окружавшего его визит (“НГ-религии”, 16.05.2001). Вопрос об ошибках Ватикана по отношению к Византии поднимался много раньше, о чем сообщает в своей книге Воейков: при Пие XI для ученых были открыты секретные до тех пор архивы, касающиеся церковного раскола XI века, а в 1939 году профессор Грегуар прочел в Афинах доклад, в котором, в частности, учреждение в XIII веке “Латинской империи в Константинополе” назвал “величайшей исторической ошибкой Запада”. Выступление это вызвало равно сочувственный отклик в католической прессе и в греческих православных кругах. А еще за полтора года до визита папы в Грецию на пресс-конференции, предшествовавшей упомянутой ассамблее, президент Совета кардинал Мирослав Влк, архиепископ Пражский, заявил, что Иоанн Павел II считает необходимым принести покаяние за грехи, совершенные в свое время крестоносцами, и готовит в этой связи некий документ.

И, кстати сказать, именно упорное нежелание русской православной общест­вен­ности замечать эту тщательную подготовительную работу Ватикана стало причиной того, что как-то без внимания остался визит, нанесенный президентом Назарбаевым главе Ватикана еще в конце 1998 года. Тогда было подписано Соглашение о взаимопонимании между Св. Престолом и Республикой Казахстан, что, разумеется, было элементом подготовки визита понтифика в эту страну — так же, как еще до визита в Армению между понтификом и католикосом всех армян в ноябре 2000 года, во время визита Гарегина II в Ватикан, было заключено соглашение о взаимном признании священства и таинств — особенно впечат­ляющее на фоне распространившегося в Москве обычая русских православных священников отказывать крещеным в Армянской Церкви в исповеди и причастии.

Однако Казахстану и Армении предшествовали Греция и Украина. Офи­циальное приглашение посетить Грецию президент страны Константин Стефано­пулос сделал папе во время своего визита в Ватикан в начале 2001 года, сам же визит состоялся в начале мая. На какие-то сложности, возникшие в этот промежуток, таинственно намекнул уже во время пребывания папы в Киеве пресс-секретарь Ватикана Наварро-Валлс; отвечая на вопрос о возможности посещения папой Москвы, он ответил, что за два месяца до поездки Иоанна Павла II в Грецию она представлялась почти невозможной, “но потом все изменилось” (“Радонеж”, №11—12 (114) 2001 г.).

25 апреля и 2 мая в Афинах состоялись предводительствуемые духовенством митинги протеста, в день же прибытия папы над многими храмами плыл погребальный звон, стены монастырей оделись в траур, а 4 мая в аэропорту “Спата” понтифика не встречали ни патриарх, ни Афинский митрополит. Элладская Православная Церковь выступила также против традиционного целования папой земли, однако одна монахиня (утверждают, что самочинно, но позволительно усомниться в этом) все же поднесла ему горсть. В целом визит состоялся как паломнический (а для паломничества, подчеркнул митрополит Христодул, “он не закрывает дверей”) и пастырский, т. к. встречи Иоанна Павла II с верующими ограничились проживающими в Греции католиками. Тем не менее двери Греции раскрылись для него, что дало возможность огласить покаяние Рима, и это было главное — жест уже вошел в историю. Население же в целом, несмотря на впечатляющие демарши духовенства, оставалось спокойным, молодежь — нередко спокойно заинтересованной, о чем мне известно от непосредственных свидетелей событий. Тем самым не будет преувеличением сказать, что теперь и Греция стала одной из “станций” на папских маршрутах, призванных в физическом пространстве планеты засвидетельствовать вселенское присутствие Римско-Католической Церкви. Впечатление усугубило посещение понтификом знаменитой мечети Умайяд (Сирия) — первое за всю историю, что имело особое значение и в контексте восходящей роли ислама, и, конкретнее, грядущей поездки в Казахстан, где апостольский нунций архиепископ Мариан Олесь за месяц до прибытия папы в эту страну ознакомил казахстанцев с отношением папы к исламу.

Но до Казахстана, после отдохновительного триумфального посещения Мальты, последнему предстояло самое серьезное испытание — испытание Украиной.

*   *   *

Если в Греции события XIII века — уже далекая история, к тому же не имевшая продолжения в каких-либо вопиющих актах утеснения греков латинянами, да и память о Четвертом крестовом походе не помешала греческой духовной интеллигенции после падения Константинополя в 1453 году в массе своей устремиться в Италию, а не на единоверную Русь (что своей причиной имело прежде всего отсутствие комплекса этно-цивилизационного превосходства западноевропейцев по отношению к грекам), то на Украине все обстояло существенно иначе. Противостояние унии здесь все еще кровоточащая история, дожившая до конца ХХ века, а само это противостояние было на протяжении всего времени отмечено резкими чертами не только религиозного, но и этносо­циального противоборства. Отношение польских магнатов и шляхты, равно как и польского духовенства — а именно оно стало в Малороссии передовым отрядом Рима, — к восточнославянскому населению, в особенности же к простонародью, мало чем отличалось от отношения рыцарей Тевтонского ордена к самим полякам. С той лишь разницей, что речь здесь шла еще и об иноверном “быдле”, и потому сегодня не только от представителей УПЦ МП (“москвофилов”) можно услышать хрестоматийные строки Шевченко:

Ще як були ми казаками,

А унii не чуть було,

Отам-то весело жилось!..

Аж поки iменем Христа

Прийшли ксьондзи i запалили

Наш тихий рай. I розлили

Широко море сльоз i кровi,

А сирот iменем Христовим

Замордували, розп’яли...*

 Нет, о том, что такое была уния, помнят и в “раскольническом” УПЦ КП (т. е. у “филаретовцев”), и в УАПЦ (т. е. у “автокефалов”). Так, еще в 1996 году, в разгар религиозных противостояний на Западной Украине, епископ Мефодий, управ­ляющий делами канцелярии Украинской Автокефальной Православной Церкви, рассказывал, знакомя корреспондента “НГ” с той малознакомой даже и российским поборникам православия страницей украинской религиозной жизни, какую являет противостояние именно автокефалов и греко-католиков на Западной Украине. Сетуя на отсутствие поддержки со стороны МП, к которой УАПЦ обратилась в начале этого противостояния, епископ Мефодий поведал, что их, кого в Москве именуют раскольниками, униаты считают “агентами Москвы”, борьба же принимала формы самые жестокие: “Если берешь в руки исторические хроники XVI—XVII веков, книги, написанные кровью и слезами, и смотришь на сегодняшние методы католицизма, то это почти один к одному. Становится страшно — та же ложь, та же ненависть. На религиозной почве тут многие готовы просто уничтожать друг друга... Население на Западе разделилось. Насилие почти тотально. Недавно застрелили псаломщика, закололи вилами православного старосту. Многие запуганы больше, чем в советское время” (“НГ”, 20.06.1996).

А в издаваемом УПЦ МП журнале “Православний вiсник” за год до прибытия папы в Киев можно было прочесть интересную статью Михаила Рожко по истории православных церковных братств XVI—XVIII веков, где напоминалось, что этот новый тип братств родился в ответ именно на Люблинскую (1569 г.) и Брестскую (1596 г.) унию. “...Первоочередной задачей их была защита святого украинского православия, над которым навис беспощадный смертоносный меч латинизации, полонизации украинского народа. Отсюда народились братства, основная деятельность которых была направлена на защиту родной Церкви и своего народа от западного оккупанта, который хорошо усвоил принципы времен Римской империи: если хотите уничтожить народ — убейте его язык, веру, культуру”.