Читать онлайн «Эксперт № 34 (2014)». Страница 16

Впрочем, роль здесь играют не только льготы, но и новый механизм, позволяющий крупным холдингам исчислять и платить налог на прибыль, исходя из консолидированных результатов всех своих предприятий, размещенных в разных регионах страны. При этом бенефициаром такой политики чаще всего оказывается Москва, где находится около 15% всей добывающей промышленности нашей страны. Таким образом, вывод очевиден: чем больше частных нефтяных компаний будет работать в регионах России, тем больше шансов у местных властей получить от них в виде налогов деньги на свое развитие. И если «Башнефть» в конце концов перейдет под контроль нового собственника, то проиграют от этого не только частные акционеры, но и жители тех регионов, где она добывает и перерабатывает свою нефть.

Санкции не принесут особого вреда — у попавших под них банков и компаний не будет проблем с погашением валютных долгов. Гораздо более серьезные последствия ожидаются для нашей финансовой системы — она рискует еще сильнее обмелеть

section class="box-today"

Сюжеты

Банковская система:

Уралприватбанк продан второй раз

В расчете на собственные силы

/section section class="tags"

Теги

Экономика

Банки

Банковская система

Бизнес и власть

Санкции в отношении России

/section

Третий пакет санкций в отношении России, как и обещали американские и европейские бюрократы, оказался самым жестким. Во-первых, в проскрипционные списки попали уже в основном не бизнесмены и политики, а конкретные российские банки и компании. Во-вторых, к санкциям присоединились ЕС, Канада, Австралия и Япония. Теперь угодившим в списки банкам придется жить в новой и непривычной для них реальности.

Главное ограничение, которое накладывают европейские и американские санкции, — запрет на привлечение долгосрочного капитала. Резидентам стран, поддержавших санкции, запрещено приобретать любые долговые обязательства и ценные бумаги российских банков, доля государства в которых превышает 50%. Зато сохранилась возможность оперировать на рынке краткосрочного капитала, предоставляемого на срок не более 90 дней.

Наказанные

Сами списки разнятся. США отрезали от своего финансового рынка ВТБ, принадлежащий ему Банк Москвы и Россельхозбанк. Газпромбанк и Внешэкономбанк под санкции попали еще в середине июля. В список ЕС попали все те же банки, но евробюрократы в отличие от американских партнеров решили распространить свои проскрипции еще и на Сбербанк и Российский национальный коммерческий банк. Попадание последнего в немилость объяснили тем, что после присоединения Крыма к России он стал доминирующим игроком на рынке полуострова. Еще одна деталь: европейские санкции не распространяются на подразделения госбанков в ЕС. Последние привлекать долгосрочный капитал смогут, но переводить его материнским компаниям — нет. Не обошлось и без причуд. Так, Канада почему-то включила в свой черный список небольшой банк из второй сотни — Экспобанк Игоря Кима .

figure class="banner-right"

var rnd = Math.floor((Math.random() * 2) + 1); if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

Российские банки к санкциям отнеслись предсказуемо спокойно. В ответ на запрос «Эксперта» в пресс-службе ВТБ заявили, что никаких проблем в банке нет: «Погашения внешних заимствований в ВТБ до конца года несущественные, поэтому проблем с ликвидностью до конца года мы также не видим. При необходимости мы будем рассматривать различные источники привлечения средств и будем ими пользоваться исходя из конъюнктуры рынка». В Сбербанке от комментариев отказались. Тем не менее сообщения, вывешенные на официальных сайтах попавших в списки банков, бодро рапортуют об отсутствии острых проблем. Аналитики тоже уверены, что в ближайшее время госбанкам беспокоиться и в самом деле не о чем.

Смущает и тревожит другое: многие госбанки обратились к правительству с просьбой о докапитализации. Так, Россельхозбанк рассчитывает, что государство в этом году купит его привилегированные акции на 25 млрд рублей. В эти бумаги будет конвертирован кредит ВЭБа. Кроме того, есть данные о надеждах банка получить еще около 50 млрд рублей через допэмиссию. Аналогичные надежды и у Газпромбанка. Он уже конвертировал в акции 50 млрд рублей кредита ВЭБа и рассчитывает в скором времени провернуть эту же операцию еще с 40 млрд. Что касается ВЭБа, то помимо грядущей докапитализации на 220 млрд рублей за счет депозитов Фонда национального благосостояния банк развития ожидает ежегодную прибавку к капиталу в размере 50–60 млрд рублей. Дело, конечно, не только в санкциях. Российская банковская сфера — даже самая ее верхушка — уже давно нуждается в точечных инъекциях финансовых ресурсов. А изгнание с рынков, где кредитные учреждения привыкли получать дешевые и длинные деньги, только усугубит проблемы сектора и еще больше затормозит кредитование.

Пока терпим

Главный вопрос сейчас — возникнут ли у госбанков и госкомпаний, попавших под санкции, проблемы с обслуживанием внешнего долга. По данным Центробанка РФ, на 1 апреля внешний долг госбанков составлял 134 млрд долларов, из которых подавляющая часть (117 млрд) приходится на валютные обязательства. Сопоставимую сумму иностранцам должны и госкомпании: 113 млрд долларов. Правда, за второй квартал размер внешнего долга существенно увеличился: весь первый эшелон банковского рынка удачно воспользовался окном, появившимся на внешнем долговом рынке в середине лета. Примечательно, что первым разместился Альфа-банк, выпустивший трехлетние бумаги на 350 млн евро под 5,5% годовых. Следом подтянулись госбанки. Сбербанк разместил пятилетние евробонды на 1 млрд евро под 3,35% годовых. Чуть позже на рынок внешнего долга вышел ВТБ, выпустив десятилетние еврооблигации на 350 млн франков под 5% годовых. И наконец, Газпромбанку удалось привлечь 1 млрд евро на пять лет под 4% годовых.

«Долг преимущественно долгосрочный, — отмечает Кирилл Сычев , начальник аналитического управления банка “Зенит”. — По банкам более половины долга (включая проценты) имеет сроки погашения свыше двух лет, по компаниям этот показатель выше — более 60 процентов. За последние три-четыре года сверхнизких ставок и устойчивого спроса на долги emerging markets на мировых рынках заемщики имели возможность удлинить кредитные портфели, и очень многие этим воспользовались». По словам Сычева, лишь у единичных компаний сейчас остро стоит проблема обслуживания краткосрочного долга. Это в основном представители отраслей со сложной ценовой конъюнктурой, например угольной, отдельных сегментов металлургии. Надежда Боженко , аналитик департамента долговых инструментов «Уралсиб Кэпитал», также не видит особых проблем: «Погашения по валютным долгам у российских банков, попавших под санкции, вполне посильны, и необходимые суммы можно занять на внутреннем рынке. Так, до конца 2015 года ВТБ вместе со всеми дочерними структурами нужно погасить порядка трех миллиардов долларов, у Россельхозбанка в этот период вообще нет погашений; Сбербанку нужно погасить 4,7 млрд долларов. Все эти цифры включают выплаты не только по бондам, но и по кредитам».

Так что запас прочности у пострадавших банков есть. К тому же западный рынок межбанковских коротких кредитов для них по-прежнему открыт.

Отдельный вопрос: что будет происходить с уже выпущенными ценными бумагами? Когда санкции только были опубликованы, вполне реальным казался риск, что европейские и американские держатели акций и облигаций пострадавших компаний будут в срочном порядке их сбрасывать. «Доля западных инвесторов в крупнейших российских компаниях по-прежнему остается высокой, — напоминает старший аналитик ИГ “Норд-Капитал” Максим Зайцев. — Например, если взять “Газпром”, самую крупную компанию РФ по капитализации, то почти 28 процентов его акций принадлежит держателям американских депозитарных расписок, а номинально Bank of New York является вторым акционером после России в лице Федерального агентства по управлению государственным имуществом. У Сбербанка среди мажоритарных акционеров только ЦБ РФ, однако крупнейшими миноритарными акционерами также остаются западные фонды. Если все западные инвесторы решат полностью выйти из акционерного капитала российских компаний, то на рынке мы увидим падение, аналогичное тому, что было в 2008 году».

Неудивительно, что санкции сразу же транслировались в котировки акций, а также еврооблигаций госбанков, основные держатели которых — банки и различные фонды в ЕС. Однако аналитики утверждают, что продажи евробондов российских компаний не были повальными (см. график 1). «Следует отметить, что ограничений на операции с текущими долгами российских банков и компаний нет и продажи еврооблигаций хотя и были, но носили скорее импульсивный характер», — говорит Надежда Боженко.