Читать онлайн «Газета Завтра 25 (1022 2013)». Страница 18

Андрей Смирнов

20 июня 2013 0

Культура

МАНАГЕР & GRENADE SURROUND Experience. "Блюдо мира" (Latimeria records)

ЧЕРНОЗЁМ. "Подарок для самого слабого". ("Полдень music")

Сибирский марш в "Музоне". Два независимых лейбла, ориентированные на русский андеграунд, выпустили примечательные пластинки. "Блюдо мира" - последний на данный момент альбом Олега "Манагера" Судакова, а "Полдень music" сумел издать легендарный альбом "Чернозёма".

У харьковского лейбла Latimeria records пока пять релизов. И если четыре проходят по рубрике - архивные редкости - "Кривое колено" Чёрного Лукича, "Ночной бит" и "Устав войны" - ранняя "Инструкция по выживанию" и "Разговор, которого не было" (диалоги Летова и Манагера), то "Блюдо мира" - свежее произведение. Это достаточно неожиданный альянс Манагера с тульскими импровизаторами Grenade Surround. Как водится, альбом издан лимитированным тиражом 300 экземпляров, у меня уже номер 204, но в сети пластинка в свободном доступе.

Сам Манагер достаточно подробно раскрыл историю появления пластинки: "Запись "Блюда мира" произошла ночью после моей акустики в Туле 10.10.10 на студии "Гринэйд". Пообщавшись, вдруг решили импровизировать, и через минут 15 совместного джема все ощутили нечто общее, пытаясь отразить звуками. К исходу первого часа мы сделали перерыв, а после - еще на часок - предались путешествию внутрь коллективного разума Полгода спустя Паша нарезал несколько треков, получилось весьма психоделично. Еще позже пришла идея выпустить альбом, хотя казалось, что чего-то не хватает. Попробовали вкрапить в запись мои стихи, и они пришлись впору. Я до того раз десять послушал альбом, а стихи стали словно выплывать из памяти. В итоге - будто были задуманы. Наверное, так и было, в высшем смысле, иначе не пришло бы на ум. Моя акустика была в клубе "Ворота солнца", что добавило символики к последующей импровизации. Всё удачно сошлось, включая желание "Латимерии" издать самый необычный для меня релиз со времен "Цыганят".

Музыка - чарующий и пугающий коктейль из нойза, прогрессива, экспериментального рока, эмбиент-джаза. Можно было бы сказать, звуковые коллажи (памятуя, как близко "коллажирование" Манагеру), но "Блюдо мира" - очень нутряная, гипнотическая, цельная музыка. Голос Манагера совсем без знакомых интонаций - крика раненого зверя или издевательского шёпота, скорее, какой-то глас свидетеля Иного. Здесь нет обаятельной околоплатоновской неуклюжести и социального бунтарства - темы предельно обнажены - границы человеческого, конец истории, преодоление порога в неведомое, художник как медиатор между профанной реальностью и сакральным:

Закат истории

начинается

Когда без вести пропавшего

Никто не ждёт

Никто не ищет

И прекращается -

Когда безвозвратно канувших

Слышат оставшиеся

На большой земле

"Подарок для самого слабого" был записан в апреле 1995 года, параллельно с "Быть живым" Манагера и "Ледяными Каблуками" Чёрного Лукича. Тогда в некоей избушке под Тюменью собрался сибирский рок-бомонд - записывались, копали огород, пели, пили, сочиняли. Так появились альбомы, ставшие "тайным магическим паролем 1990-х и всей постсоветской эпохи". В девяностых они вышли на кассетах фирмы "Минус 9 Кельвина", и вот, наконец, все изданы в CD-формате.

"Чернозём" на долгие годы стал вариантом супергруппы, музыканты - Евгений "Джексон" Кокорин, Игорь "Джефф" Жевтун, Аркадий Кузнецов, Сан Саныч Андрюшкин, Джек Кузнецов, Игорь Гуляев - отметились на записях и выступлениях "Гражданской обороны", "Инструкции по выживанию", "Кооператива ништяка" и ряда других проектов. Гуляев успел повоевать во второй чеченской, опубликовал в "Лимонке" программный текст "Absolutely War" и ушёл в иные миры.

Значительная часть альбома возникает на следующих пластинках группы, а "Дивиноста первый год" (именно в таком написании) под названием "На исходе дня" мог войти ещё в летовский диск "Сто лет одиночества". Зато каждый номер - "в десятку".

"Подарок для самого слабого" - уникальный русский панк с интонациями фолка и ВИА. Народность, берущая глубиной корней, а не внешней атрибутикой, почти на грани сусальной сентиментальности.

Это особая "тюменская нота" со всей её щемящей тоской, мелодраматизмом и апологией детства в подлинности чувств и реакций, с бескомпромиссным неприятием вселенского свинства и обреченным поиском последних истин.

Зиму узнаю по снегу

Солнце узнаю по свету

Время - по сединам

Радость - по морщинам

В окопе потерялся крестик

А в кармане шевельнулся чёрт

Было бы из чего выбирать

Было бы за что помирать

Алексей Касмынин

20 июня 2013 0

Культура Общество

О выставке прерафаэлитов в Пушкинском музее

В Пушкинском музее - летняя премьера, открылась выставка "Прерафаэлиты. Викторианский авангард". На афишах модные и многозначительные символы галереи Tate и знакомого всем, кто сдавал международные экзамены по английскому языку, Британского Совета (British Council). 12 июня, в день открытия, у музея не образовалось гигантских очередей, и никто не жарил собственные макушки под солнцем и не мочил летние рубашки под периодически налетавшим дождём. Видимо, массовые нашествия народа в галереи происходят тогда, когда в залах заводятся имена, уже порядочно вбитые в уши посетителей всеми возможными современными медиа. Срок проведения у выставки значительный - она продлится в течение лучших месяцев года и закончится 22 сентября.

Прерафаэлиты - это слово вряд ли вызовет в среднестатистической голове столь же моментальный ассоциативный резонанс, как фамилии Дали или Пикассо. Даже упоминание передвижников, скорее всего, приведёт к более значительному эмоциональному отклику. Что, в прочем, и неудивительно. Название "прерафаэлиты" будто бы создаёт какую-то преграду на пути к восприятию передаваемого им смысла. Действительно, художники, организовавшие одноимённое братство, жили в середине XIX столетия, много позже смерти Рафаэля - отца живописного академизма. Как же они могли ему предшествовать? Синтетическим образом. В результате изощрённой и захватывающей их умы игры в бисер.

Братство прерафаэлитов просуществовало недолго, на исторической карте эти несколько лет можно даже и не заметить, но за действиями этого объединения людей искусства потянулись последствия, повлиявшие, быть может, на мировой художественный процесс в целом. Прерафаэлиты не были завершёнными профессионалами в царившем тогда (и очевидном сейчас, в процессе осмотра картин) понимании этого термина. Напротив, они пытались дистанцироваться от академизма, отбросить, как им казалось, мрачные цвета душных мастерских, использовать живые краски, общаться с природой напрямую, работая не пленере. Возможно, эти, на тот момент ещё не осознанные мечты, привели к формированию художественных стилей, появившихся на рубеже XIX и XX веков. Но то было уже совершенно другое время. Ведь в середине XIX века за нестандартные решения на холсте художника по-настоящему могли счесть сумасшедшим, со всеми вытекающими последствиями. Прерафаэлиты - это как мечта об авангарде. В их руках ещё не было метода, у них ещё не было представлений об изобразительном беспределе под маской свободы мысли. По сути, они угодили в логический капкан - сражались с изобразительной системой, выставляя каждому образующему её постулату собственный контраргумент. Тем самым прерафаэлиты стали её неотъемлемой частью - системной оппозицией.

У прерафаэлитов был свой кодекс, в котором отдельным чином значилось их желание создавать произведения "весьма великолепные". Они понимали под этим совершенство изобразительной техники в канонах, опять же, определённых академизмом, но с более свободными и размытыми нормами. Что из этого получалось? Ответ на этот вопрос, как раз-таки, можно увидеть на выставке в Пушкинском. Практически на каждой картине присутствуют явные максимально контрастные сочетания цветов - фиолетовое платье и оранжевые кирпичи в стене на заднем плане, синий пояс и красная шляпа, салатовый луг и малиновый платок. Стоит отдать прерафаэлитам должное за их технику нанесения ярких цветов на заранее подготовленные для этого белила. Даже после полутора веков цвета светятся так, словно бы были наложены неделю назад. Картины прерафаэлитов моментально привлекают внимание, в них есть что-то от комиксов, они настолько же легко и быстро читаемы, в огромной степени они так же и развлекательны, хотя, по большей части, наполнены драматическими сюжетами из повседневности, литературы, мифологии и религии.