Читать онлайн «Газета Завтра 872 (31 2010)». Страница 19

     Язык романа нарочито архаичен, в нём присутствует множество давно вышедших из употребления слов и речевых конструкций. В первые моменты знакомства с романом это вызывает некоторые затруднения, но нельзя сказать, что где-либо в тексте стилизация выходит за собственные границы и делает написанное попросту непонятным. Напротив, такой стиль, напоминающий старорусскую хронику, выделяет роман из тысяч псевдоисторических произведений, вышедших в последние годы, но, в то же время, сужает круг потенциальных читателей, для восприятия "Захвата" требуется определённая усидчивость и некоторый читательский опыт.

     Отметим, что все расходы на подготовку романа в печать и на его издание легли на плечи самого автора.

     Книга продаётся в книжной лавке Литинститута (Тверской бульвар, д. 25, вход с ул. Большая Бронная), тел. (495) 694-01-98).

1

Cлавой Жижек. О насилии. — М.: Европа, 2010, 184 с., 1000 экз.

     Взялся за относительно новую (только-только перевелииздали) книгу европейского интеллектуала и эрудита, который является одним из любимых авторов у ведущих российских политтехнологов, с надеждой на нечто особенное. Тема насилия, войны, буквально за пару последних лет вернулась на информационные просторы — правда, пока в фоновом режиме.

     Сначала даже появилась надежда на интригу: словосочетания "либеральный коммунизм" я, например, раньше не встречал. Еще интереснее стало после вот этих строк: "Состав новых либеральных коммунистов, конечно, всем хорошо знаком: Билл Гейтс и Джордж Сорос, гендиректора Google, IBM, Intel, eBay, а также их придворные философы во главе с Томасом Фридменом". Но интерес мой скоро пропал. Оказывается, "левый философ" Жижек связывает с этими медиа-диджиталами и их общественно-благотворительными программами надежду на изменение мира к лучшему. Причем только с ними и ни с кем, кроме них. И включился конвейер — началась штамповка.

     Итак, современное насилие рассматривается на следующих примерах: Новый Орлеан, Ирак, Конго, французские погромы, холокост, сталинский СССР, падение башен-близнецов.

     "Почему Киссинджер, приказавший начать ковровые бомбардировки Камбоджи, которые стали причиной гибели десятков тысяч людей, должен быть меньшим преступником, чем те, на ком лежит ответственность за падение башен-близнецов? Ужасы 11 сентября были подробно показаны в СМИ, но телеканал "Аль-Джазира" осудили за то, что он показал результаты американских бомбардировок в Фалудже и обвинили в "пособничестве террористам".

     "Язык уважения — это язык либеральной толерантности: уважение имеет смысл только как уважение к тем, с кем я не согласен".

     "Невозможно быть религиозным вообще. Можно лишь верить в одного бога в ущерб другим".

     "Такие странные альянсы ставят европейское мусульманское сообщество перед трудным выбором, который выражает их парадоксальное положение: единственной политической силой, которая не сводит их к гражданам второго сорта и оставляет возможность для раскрытия своей религиозной идентичности, оказываются "безбожные" атеистические либералы, в то время как те, кто наиболее близок к их религиозной социальной практике, их христианское отражение, являются их заклятыми политическими врагами".

     Эрудиции автору действительно не занимать, — от кого еще можно узнать, например, о словенской рок-группе "Strellnikoff"? Не хочется делать из рецензии фельетон, но некоторые замечания в книге не просто ставят под сомнение компетенцию автора, — они действительно смешны. "12 ноября 2006 года Элтон Джон, восхищаясь учением Христа и других духовных лидеров, все же выступает против всех организованных религий". Почему бы на Машу Распутину не сослаться, она тоже умная.

     Если серьёзно, то рассматриваются следующие конфликты: человек против окружающего враждебного мира; мусульманский или христианский фундаментализм против "старого" капитализма; глобализация против нового национализма; Израиль — Исламский мир. И центральный конфликт: умный (в смысле "смарт") евро-американец против Бога.

     Все конфликты рассматриваются в духе абсолютизированной гегелевской диалектики, при этом автор осознаёт и прямо пишет, что работает в политико-идеологическом тупике. Выход из тупика и, соответственно, "новую" идеологию, он видит в атеизме: "Не пора ли вернуться к атеизму, который, возможно, является нашим единственным шансом на мир".

     В очередной раз нам предлагают строить дом на песке. Слово "фундаментализм" встречается часто и, конечно, только в отрицательном контексте: фундаменталист — дурак.

     С логикой в тексте не особо. Например, про американцев Жижек пишет как о "самой религиозной (развитой) нации в мире, настаивающей на разделении религии и государства…"

     Модерн снова обожествляется, как и у нашей рафинированной интеллигенции. Не обошлось и без пинков Сталину и советскому социализму, который, конечно, был "ужасен". У китайских товарищей лучше спросите про советский социализм.

     Но "левый философ" всё-таки проговорился: "Каким бы серьёзным ни был вихрь урагана, он не способен разрушить вихрь капиталистического развития". Расслабленное время — троцкисты перестали шифроваться.

     Итак, очередной сверхфилософский, велико-социологический, гениально-политический текст от "прогрессивного" шестидесятника. Ему бы в Казань 9 ноября 1989, когда возбужденное немецкое человечество в Берлине стену ломало. Пробежались бы по нему несколько человек, просто так, без повода; попрыгали бы на нём, окурков пяток об лицо затушили, и узнал бы товарищ о насилии всё. И не игрался бы больше никогда. "Иными словами, мы имели бы дело с ложью, преподносимой под видом истины: даже если то, что я говорю, фактически истинно, мотивы, побуждающие меня так говорить, ложны".

     Тем не менее, хочется поблагодарить товарища Жижека, — есть о чем поразмыслить. Об информационном насилии уж точно. Но всё равно висит в воздухе "пацанский" вопрос: а ты чё хотел-то?

1

Даже далёкие от музыки люди знают имя Баха и, хоть чуть-чуть (пусть на уровне первой фразы из токкаты ре минор), его музыку. Человечество почти оглохло, разучилось петь и перешло на негроидные словесные плевки под тупой долбёж барабанов, а "Бах" всё ещё звучит как символ чего-то очень высокого, позабытого современным миром. Недаром именно баховскую музыку, на случай встречи с инопланетным зондом, человечество отправило в космос как пример высшего достижения нашей цивилизации. Есть в этом, конечно, лукавство: не военные хроники послали, не репортаж из вымирающей русской провинции, не "искусство" майклов джексонов и десятниковых с бренерами и куликами, а Баха. Захотелось показаться белыми и пушистыми. Ну ладно. В таком случае лучшего выбора действительно нет.

      "Цель музыки — трогать сердца".

      И.С. Бах

     Для настоящих музыкантов Бах стоит наособицу. На вопрос "Кто любимый композитор?" мы слышим от них один и тот же (заезженный, как моя ещё детская пластинка с органными прелюдиями Баха) ответ: "Так говорить нельзя, все великие композиторы любимы по-своему, но всё же… Бах!"

     Музыка создаётся не для музыкантов и не для тупиц, для которых и "Мурка" запредельно сложна. Музыка создаётся для её любителей, для кадровых посетителей классических концертов, для сравнительно немногочисленной сейчас, но всё же миллионной армии меломанов и филофонистов. И вот для них-то Бах вообще не музыкант и не человек, а — божество (самому Баху, думаю, такое уподобление показалось бы кощунственным). Когда такой влюблённый в Музыку человек сидит в концертном зале и слушает баховские органные, клавирные или хоровые вещи, то он не просто наслаждается красотой, а священнодействует. Вся собственная малая жизнь и вся огромная жизнь Вселенной становится ясной и понятной, когда звучит Бах. Раскаяние хватает за горло, когда вспоминаются неправедно обиженные тобой, слёзы благодарности выступают, когда Бах нашёптывает тебе: "А помнишь ли ты подвиг и благородство?" Журчат, стенают, ангельски поют, безжалостно ревут единственно правильные звуки — и вся истина мира умещается в тебе. Ноты не звучат мычанием — они говорят какой-то загадочный и одновременно предельно внятный текст. "И музыка всё скажет о тебе и о судьбе, об истине и правде, и о различии меж ними, словами грешными невыразимом", — писал поэт Александр Алексеевич Ильин. Именно таков Бах.