Читать онлайн «Газета Завтра 45 (1094 2014)». Страница 14

Именно из этой светоносной силы вырастали сонмы русских святых. Но каждая русская империя являла в этом сонме главного молитвенника, в котором воплотились все Божественные и человеческие устремления, молитвенника, ставшего иконой империи.

Так, главными святыми первой, Киевско-Новгородской, империи стали князья: от равноапостольных княгини Ольги и князя Владимира-Крестителя до благоверного князя Александра Невского. Они своим житием явили истинный образ русского богоугодного правителя, при котором мирская и церковная власть не противопоставляются, а обретают единство, образ, утверждающий, что всякая истинная власть от Бога.

Историческая пропасть татаро-монгольского ига была преодолена на Куликовом поле с другим благоверным князем Дмитрием Донским и его духоносными ратниками Пересветом и Ослябей. Но во главе этого духовного воинства стоял "игумен земли русской", "ангел земли русской" преподобный Сергий Радонежский, который открыл в битве с врагом "второй фронт" на Маковце, создав Троице-Сергиеву лавру.

Священник и философ Павел Флоренский назвал ее "конспектом бытия нашей родины", потому что "тут - не только эстетика, но и чувство истории и ощущение народной души, и восприятие в целом русской государственности". Маковец - это русский Арарат, к которому вновь и вновь пристает наш ковчег спасения, когда имперская земля уходит из-под ног и начинается бытийный потоп. Именно эту высоту не смог взять враг, и именно от нее разлился свет на все будущие русские империи.

Именно этот свет в пору Московского царства прозрел Иван Грозный, крещенный в Троице-Сергиевой лавре. Именно этот свет в пору Романовской империи воссиял перед Петром I, когда в Петербурге, по образу лаврского собора, был возведен Троицкий собор. Тем самым установилась преемственность Москвы и Петербурга, преемственность русских империй.

У раки с мощами преподобного Сергия останавливается земное время и наступает небесная вечность. Кажется, что в этой точке сосредоточилось все русское пространство. Неслучайно на мощах святого каждый год меняют изношенное одеяние - преподобный, преодолевая все тектонические разломы империи, пребывая вне времени и пространства, каждую минуту в любом уголке России молится за всех и каждого.

Батюшка Серафим Саровский - русский столпник, чья икона в наших иконостасах расположена симметрично иконе преподобного Сергия. И в этой земной, зримой симметрии есть симметрия Божественная, постичь которую невозможно ни оком, ни разумом, потому как открывается она только сердцу молящегося. В этой симметрии воплотилось историческое бытие двух русских империй от зарождения Московской до расцвета Романовской.

Преподобный Серафим, по велению Божьей матери, выкопавший в Дивеево канавку, навсегда уберег русский народ от торжества врага на нашей земле. И даже в ту пору, когда канавка была засыпана, она, метафизически распростершаяся до Сталинграда, не позволила пройти гитлеровцам там, где на последнем рубеже стояла Богородица. А еще в каждой засохшей корке хлеба на нашем столе в лихую году жила кроха от сухарика батюшки Серафима - так преодолели и глад, и мор.

Стояние русского народа во всех его тяготах облегчается молитвенным стоянием на камне батюшки Серафима. И с каждым звеном его лествицы, с каждой Иисусовой молитвой становится легче, будто слышишь светлое обращение: "Радость моя!".

Святой праведный Иоанн Кронштадтский, чья земная жизнь завершилась у самого края Романовской империи, предрек все грядущие испытания, призывал к покаянию и непреклонному стоянию в вере: "Обратись к Богу, Россия, согрешившая перед Ним больше, тягчае всех народов земных, обратись в плаче и слезах, в вере и добродетели. Больше всех ты согрешила, ибо имела и имеешь у себя неоцененное жизненное сокровище - веру православную с Церковью спасающей и попрала, оплевала ее в лице твоих гордых и лукавых сынов и дщерей". Предвидел он и "духов русской революции", и "за отечество живот сложивших". В соборной многотысячной исповеди он слышал грехи каждого, из его потира причащалась вся Россия. Его сапожки, как и валеночки Серафима Саровского, проложили русскому человеку спасительные пути.

Видимо, есть особый Божий промысел в том, что русская святость, канонически впервые явленная в князьях-страстотерпцах Борисе и Глебе, бесконечным небесным светом просияла в царственных страстотерпцах, когда шапка Мономаха стала терновым венцом, когда царь не принял сладкой чаши для себя, а испил горькую чашу народа. Так, в подвале Ипатьевскоого дома за спинами членов царской семьи была вся Россия, которую они закрыли своими телами не от пуль, а от аспидов и василисков. Страшным предсказанием кажется прозвище Николая II - "кровавый" - когда видишь сегодня кровоточащую икону царя. Понимаешь, что в этом именовании на самом деле оказалась не кровь Ходынки, а кровь помазанников Божиих, претерпевших истязания, подобные тем, что вынесли первохристианские мученики. Но этими голгофскими муками царская семья перевела Россию через новую бездну истории.

Красная империя, как и все предыдущие, тоже породила своих святых. Это патриарх Тихон и его главный сподвижник Илларион (Троицкий), положившие свои жизни, дабы воспрепятствовать обновленческому лжеучению и сохранить чистоту православия.

Это блаженная Ксения Петербуржская, обличавшая лжевластвующих. Это блаженная Матрона Московская, благословленная Иоанном Кронштадтским и призывавшая: "Креститесь чаще!". Своим успокоительным жестом на иконе утоляет она все печали, дарит каждому приходящему к ней цветок, способный распуститься на выжженной земле и источить благоухание среди дыма и смрада. Так, две блаженные вновь связали воедино два имперских центра русской цивилизации - Москву и Петербург.

Но русское сердце чаяло обрести в этой красной эпохе святого, который по своей близости к простому русскому сердцу, по своей горячей молитве за народ и отечество, по своему соборному сплочению встал бы в один ряд с Сергием Радонежским, Серафимом Саровским и Иоанном Кронштадтским. И такой молитвенник из красной державы проявился уже в пору новой, пятой, империи. Прежде особо почитаемый среди медиков и крымчан, святитель Лука Войно-Ясенецкий в нынешний посткрымский период нашей истории стал общенародным святым, благодаря которому мы обрели крепкую молитву, веру в сильную державу. Есть особый Божий промысел в том, что в одном человеке соединились врач и пастырь, целитель душевный и телесный. Даже будучи в сане, архиепископ продолжал делать операции, и под его белым халатом была ряса, в руках его был скальпель, а в устах - молитва за болящих.

Житие архиепископа Луки, прошедшего лагеря, в миру за научный труд по медицине удостоенного Сталинской премии, примиряет белых и красных, доказывает, что истинное смирение и благой труд во славу Родины угодны Богу. После Великой Отечественной войны, в голодные годы, он ежедневно кормил обездоленных, будто повторяя Христово чудо умножения хлебов. В последние годы земной жизни, окончательно утратив зрение физическое, он обрел обостренное духовное зрение, словно ведомый всевидящим Божьим оком, как молитвенник и врач прозревал грехи и недуги.

Сегодня, молясь святителю Луке, мы просим даровать: "Градов наших утверждение, земли плодоносие, от глада и пагубы избавление. Скорбящим утешение, недугующим исцеление, заблудшим на путь истины возвращение" И как Иисусова молитва, непрестанно струящаяся по четкам, звучит по всей России: "Святителю отче Луко, моли Бога о нас".

У новой, сплоченной Крымом, империи сегодня созидается свой сонм русских святых, иконостас святителей, преподобных, мучеников и праведников. Одни из них уже стали местночтимыми святыми, канонизация других - лишь вопрос времени.

Оптинские новомученики: иеромонах Василий, иноки Трофим и Ферапонт, отошедшие ко Господу на Пасху, - своими телами заслонили народ от ножа сатаниста. Они пожертвовали жизнями ради сохранения Божественного строя, о котором писал в своем дневнике иеромонах Василий: "Действия лукавого направлены на разрушение Божественного строя, порядка жизни, то есть на разрушение красоты и премудрости. Потому что Божественный строй (иерархия во всем, послушание по любви) - это и есть премудрость и красота, совершенство, полнота".

Русский мальчик Евгений Родионов принял мученическую смерть и в одночасье стал святым мужем:"Евгений своей тонкой, наивной, детской, но, видимо, богооткровенной душой, понял, что есть более высокие ценности, чем его жизнь". Своей смертью он сам обезглавил чеченских полевых командиров, его вера и верность Отечеству разбомбили укрепления врага, подорвали вражескую технику, направили вражеские пули снайперов и автоматчиков на самих себя. Как и Евгений Родионов, за веру в двух чеченских войнах пострадали и другие мученики кавказские: священники Анатолий Чистоусов и Петр Сухоносов, чьи служение и подвиг также возвестили о зарождении новой империи.