Читать онлайн «Допустим, ты – пришелец жукоглазый…». Страница 2

По формальным признакам это – фантастика. Но нам кажется, что это псевдолитература, мимикрирующая под настоящую фантастику и паразитирующая на ней. В итоге фантастическое допущение – решающий фактор в фантастике – начинает исчезать, уступая сцену зомби-близнецу.

Отсюда мы получаем очень интересную «жанровую» специфику. Всем известно, как мы «любим», когда фантастику называют жанром. Сами мы придерживаемся другой теории: жанр – это роман, повесть, рассказ и т.д. А фантастический роман, детективный или производственный – это типология второго порядка. Но дальше «жанр фантастики» (казалось бы, по типу допущения) начинают дробить, получая отчего-то не осколки, а те же «жанры», только маленькие: научная фантастика и фэнтези (городская, эпическая, героическая, юмористическая), киберпанк (паропанк, дизель-панк), космическая опера – ну, сами подсказывайте! – утопия-антиутопия и пр.

И вот мы задумались: а что это все есть? Как говорят приличные люди, зуб даем – не жанры. Жанр – это единство формы и содержания! Какое единство формы и содержания в киберпанке?! Никакого – совершенно разные произведения внутри ниши, разная форма, разные содержания, а вроде бы одно и то же: киберпанк, да?

И, кажется, нашли решение.

Вспоминая такую занудную вещь, как идейно-тематический анализ, мы любим повторять: тема всегда конкретна, идея всегда абстрактна. Идея – это лозунг, слоган, если угодно; главная, подспудная мысль. Она лежит на дне, как крупная рыба. Допустим, в самом простом варианте: «убивать – отвратительно», «да здравствует добро» или «всех мочить в сортире!» А если без лишних шуток: допустим, власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно – вот это идея. «Не верь, не бойся, не проси» – идея. Дополнительные примеры можете подобрать самостоятельно.

Тематический же материал всегда предельно конкретен. «Конфликт магических кланов Алой и Белой Орхидеи на фоне гражданской войны в Брейкдаунском королевстве» – тема. Четко прописано: ГДЕ, ЧТО, КОГДА. Место действия, время действия, стороны конфликта. Или: «Трагедия Клинского побережья как итог действия тектонического миксера, изобретенного профессором Мураками». Опять видим – что, где, когда. Значит, тема. Вот это «что происходит» (набор действий и событий), «где происходит» (время и место, век и география) и «как происходит» (форма, в которую облекаются действия и события) и позволяет потом сказать: фэнтези, мол, или антиутопия.

Именно тематический материал некие господа взяли, выделили в отдельные нишки и назвали «жанрами». Что такое фэнтези в массовом понимании? – определенная форма структурирования тематического материала. Чисто тематические понятия – время действия (ну, примерно хотя бы), место и характер действия… Структурировали (магия, острые уши, длинные клинки) – получилась фэнтези. А это – космическая опера (галактика, звездолеты, империя притесняет повстанцев); опять тематический материал налицо. Сразу понятно – есть технологии, позволяющие летать в космос и т.д. Можно хотя бы примерно понять, о чем будет написано.

Мы еще не знаем КАК, но О ЧЕМ – уже знаем, хотя бы в общих чертах.

Фактически – краткий вариант аннотации.

Весь кромешный ужас ситуации в том, что как только тему (верней, общий контур темы) назвали жанром, так хитрый издатель тут же положил эти псевдо-жанры в основу страшного слова «ФОРМАТ». Слышали такое – «формат» в нынешней издательской ситуации? Вот он, родимый, и говорит, что в нише, где четко обозначен контур темы (космическая опера, героическая фэнтези, маг с посохом, звездолет с дюзой) становится тесновато. Все, что выходит за рамки востребованного тематического материала – НЕ-ФОР-МАТ. Издатель вас меряет даже не по приемам написания – стилистика, и т.п. Он вас меряет по организации темы. По слову, которое будет написано на книжной полке в магазине. Тематический материал позволяет читателю легко ориентироваться в содержании книги, еще не прочтя ее, еще только стоя у прилавка, знать заранее, какой материал и под каким углом лег в основу текста.

Обрисовал тему в привычных границах – попал в «формат». Вышел за рамки намеченных тематических кругов – «неформат». Даже не форма – формат.

Прокруст-разбойник.

В итоге фантастическое допущение не просто перестало нуждаться в оригинальности. Оригинальность стала лишней. Магическая контора трудится в современном мегаполисе? – отлично, валяйте, допускайте! Не вы первый, не вы сотый. И ярлык: «городская фэнтези». Без вас придумали, до вас придумали – вы не творцы, вы потребители и распространители. А ведь фантастическое допущение – не самоцель. Оно вводится как элемент повествования, способный заострить проблему, показать под неожиданным углом, довести до гротеска, рассмотреть в необычном ракурсе. Короче, фантастическое допущение вводится в текст для чего-то! Прием нужен для достижения цели. Как только он становится приемом ради наличия приема, слово «фантастическое» можете выбрасывать на помойку.

И мы для себя решили хотя бы примерно очертить типологию фантастических допущений.

(здесь можно условно наметить два типа):

– Естественно-научное допущение.

– Гуманитарно-научное допущение.

Зачастую научную фантастику сводят к научно-технической фантастике. Гиперболоид инженера Гарина, машина времени, космические корабли, фотонный двигатель, мутант-хомомух, мыслящий чип в ягодице. Аномалия известных законов природы, потрясающее открытие профессора Курочкина, новые технологии и всякие перипетии, которые с этим связаны, происходящие в обществе и жизни героев. Это и есть «естественно-научное допущение». Но история, социология, психология, право или лингвистика – это все тоже науки. По ним люди защищают диссертации, заканчивают институты; в наличии учебники и теории – чем же эти науки хуже химии, физики или астрономии?

Тем, что это другой класс наук?

Если фантастическое произведение построено на основе культурологических или социальных допущений (нюансы социума андрогинов или особенности культуры восьмиполых жукоглазов) – это тоже научная фантастика. Она оперирует научной картиной мира, использует данные конкретных наук, в их рамках делает фантастическое гуманитарно-научное допущение, на основе науки экстраполирует, интерпретирует, в конце концов… В науке ведь тоже сначала создаются гипотезы; потом, если они подтверждаются, гипотезы становятся теориями – фактически сперва тоже делается допущение. Не подтвердилось – остается фантастическим; подтвердилось – делается научным.

Назвать произведения, где используется первый тип допущения, легко. Но и со вторым не труднее: хоть из классики, хоть из новинок. «Вавилон-17» Дилэни (столкновение с новым языком, как иным способом мышления), «Vita Nostra» Дяченко (люди как части вселенской, Божественной речи), наша «Богадельня» (искусственное создание «бога» для воплощения новой реальности «по Платону»), «Око Силы» Валентинова (криптоистория) и «Человек в высоком замке» Дика (альтернативная история) – это все научно-гуманитарная фантастика, а не, скажем, фэнтези, в чем мы глубоко убеждены.

У нас как принято: ежели вампир – значит, мистика.

Г. Шолем, исследователь мистики иудаизма, однажды сказал примерно следующее: «Мистика – это плохо различимые огромные фигуры в тумане на том конце пропасти». Мы с вами стоим здесь, через пропасть перелететь, как правило, не можем, а вдали, в тумане, что-то (кто-то) шевелится. Отсюда закон мистики: мистическое допущение нельзя называть по имени. Нельзя его конкретизировать.

К примеру, если в старом доме три столетия подряд живет семья, поколение за поколением, и каждая вторая женщина в роду скоропостижно умирает от малокровия, едва достигнув тридцати трех лет – это мистика. Как только выясняется, что в доме живет клыкастый кровосос Джонни, мистика заканчивается. В ту же секунду. Допущение меняет характер, но об этом изменении – позже.

Мастера мистики – Лавкрафт, Майринк, Кафка. Когда вы хотите написать мистическое произведение, даже если читатель будет криком кричать на всех форумах: «Вы расскажите, что же там происходит?!» – отвечайте: «Не могу!» Мистика – это когда я знаю, ЧТО происходит, но я не знаю, КАК. Не знаю, КТО это делает, не знаю, какими способами. Наблюдаются и описываются только внешние эффекты проявления неизвестной силы. А как зовут силу, мы не знаем.

И не получаем ответа: то ли пикты с холмов спускаются и творят безобразия, то ли в подвале поселился Ктулху с длинными щупальцами, то ли инопланетный монстр шалит, то ли дружелюбный пришелец нас «дружелюбит», как у него получается. Мистика безымянна. Мистическое допущение – ввод на сцену фактора, у которого нет названия, четкой формы и закономерности.