Читать онлайн «Романы И И Лажечникова». Страница 2

______________

* Лажечников И.И. Походные записки русского офицера. М., 1836, с. 34.

В конце 1819 года Лажечникову, восторженному поклоннику молодого Пушкина, довелось встретиться с поэтом и предотвратить дуэль его с майором Денисевичем. Случай этот оставил глубокий след в памяти писателя, а впоследствии послужил поводом для начала переписки между Пушкиным и Лажечниковым, хотя свидеться в пору этого позднего знакомства им не было суждено. В том же, 1819 году Лажечников вышел в отставку, а через год начал службу по министерству народного просвещения, которую продолжал с перерывами до 1837 года, сначала в Пензе, Саратове, Казани, затем в Твери. В бытность свою директором училищ Пензенской губернии, во время объезда подведомственных ему учреждений, он обратил внимание на двенадцатилетнего ученика Чембарского училища, который привлек его необычайной живостью и уверенной точностью ответов. Этот ученик был Виссарион Белинский, связь с которым, перешедшую позднее в дружбу, Лажечников сохранил до последних дней жизни великого критика.

В 1826 году писатель задумал первый свой исторический роман "Последний новик", который выходил в свет частями в 1831-1833 годах. Роман имел в публике шумный успех и сразу выдвинул имя автора в число первых русских романистов. Воодушевленный удачей, Лажечников вслед за первым романом выпускает два других - "Ледяной дом" (1835) и "Басурман" (1838). Однако "Басурман" оказался последним завершенным историческим романом Лажечникова. После публикации в 1840 году начальных глав посвященного послепетровской эпохе "Колдуна на Сухаревой башне" писатель отказался от его продолжения. Время первого взлета русского исторического повествования, с которым связана по преимуществу деятельность Лажечникова-романиста, было позади.

С 1842 года Лажечников снова служит. На этот раз сначала тверским, затем витебским вице-губернатором, а в 1856-1858 годах цензором петербургского цензурного комитета. Он пробует силы на поприще драматурга, пишет трагедии и комедии. Из драматических произведений Лажечникова наиболее известна стихотворная трагедия "Опричник" (1843). Задержанная цензурой, она увидела свет только в 1859 году и впоследствии послужила основой для либретто одноименной оперы П.И.Чайковского. Значительный историко-культурный интерес представляют также автобиографические и мемуарные очерки Лажечникова "Мое знакомство с Пушкиным", "Заметки для биографии В.Белинского" и др. Два последние романа писателя - "Немного лет назад" (1862) и "Внучка панцирного боярина" (1868), где от исторической тематики он обратился к современной, свидетельствовали о закате его таланта и о консервативности, которую приобрела общественная позиция Лажечникова в новых исторических условиях. Временем наивысшего творческого его подъема навсегда остались 1830-е годы, а лучшими его произведениями - "Последний новик", "Ледяной дом" и "Басурман".

3

В годы, когда Лажечников вступал на путь исторического романиста, русская повествовательная проза накапливала силы для стремительного становления и развития. Только лишь закончил свое земное поприще В.Т.Нарежный - романист предшествовавшего литературного периода, творчество которого современники воспринимали как боковую ветвь словесности и (справедливо или нет) сближали с бытовым романом конца XVIII - начала XIX века, рассчитанным на вкусы "низового" читателя. Постепенно набирала силу повесть. В начале 1820-х годов появилась, быстро сложилась в своеобразный канон и обнаружила границы своих возможностей воскрешающая прошлое прибалтийских земель "ливонская" повесть - детище литераторов декабристского направления А. и H. Бестужевых, Кюхельбекера и их последователей. В 1825 году почти одновременно выступил ряд повествователей - В.Одоевский, А.Погорельский, О.Сомов, М.П.Погодин, обновивший свою повествовательную манеру А.Бестужев, сочинения которых, непохожие одно на другое, оказались провозвестием разных направлений в развитии русской повести. Но это было делом будущего. На фоне расцвета в европейских литературах вальтер-скоттовского исторического романа симптоматично появление исторических очерков Корниловича, насыщенных яркими приметами быта и нравов эпохи Петра I. Во второй половине 1820-х годов, когда Лажечников уже вынашивал замысел "Последнего новика", наряду с повестями в журналах и альманахах замелькали отрывки из романов. Одни из них были завершены много лет спустя, другие так и не пошли далее отрывков. В конце 1820-х годов явились главы из "Арапа Петра Великого" - блистательный приступ к созданию русского исторического романа. Но главы - это еще не роман, а эпоха требовала именно романа, полного, с развитым сюжетом и характерами, с живым воспроизведением нравов и событий отечественного прошлого. С 1829 года стали появляться и романы - произведения M.H.Загоскина, Ф.В.Булгарина, Н.А.Полевого, К.П.Масальского. Это были, однако, в лучшем случае полуудачи, и с выходом "Последнего новика" он был провозглашен "лучшим из русских исторических романов, доныне появившихся"*.

______________

* Северная пчела, 1833, № 15, 19 января (рецензия О.Сомова).

На характере первого романа Лажечникова не могло не сказаться то, что за годы работы над ним существенно изменился облик, расширились возможности русской прозы, вступавшей в полосу ускоренного развития. Но этого мало. Возникали новые течения в европейском историческом романе. Являлись новые и новые литературные факторы, под воздействием которых замысел уточнялся, расширялась художественная палитра, а главное - определялась собственная позиция Лажечникова в столкновении разнородных художественных течений.

В выборе темы и места действия "Последнего новика" отозвалось внимательное изучение романов В.Скотта, действие которых зачастую происходит на границе Англии и Шотландии, причем последующий ход истории дает в руки романисту надежные ориентиры и критерии для художественного изучения правды-неправды и жизнеспособности борющихся сторон. "На случай вопроса, почему избрал я сценой для русского исторического романа Лифляндию, которой одно имя звучит уже иноземным, - писал сам Лажечников, - скажу, что [...] в живописных горах и долинах Лифляндии, на развалинах ее рыцарских замков, на берегах ее озер и Бельта русский напечатлел неизгладимые следы своего могущества. Здесь колыбель нашей воинской славы, нашей торговли и силы..." (ч. 1, гл. I, Вместо введения). Обосновав важность избранного им исторического момента, упомянув о художественно-поэтических возможностях, которые открывала перед романистом природа и исторические памятники края, Лажечников приоткрыл завесу над романтическими своими устремлениями, а самым упоминанием о рыцарских замках отослал читателя к русской литературной традиции описания Ливонии - к декабристской "ливонской" повести.

Началу работы над романом предшествовала полоса исторических изучений."... Чего не перечитал я для своего "Новика". Могу прибавить, я был столько счастлив, что мне попадались под руку весьма редкие источники. Самую местность, нравы и обычаи страны списывал я во время моего двухмесячного путешествия, которое сделал, проехав Лифляндию вдоль и поперек, большею частью по проселочным дорогам"*.

______________

* Лажечников И.И. Полн. собр. соч., т. 1. СПб., изд. М.О.Вольфа, 1899, с. 217-218.

Позднейшие эстетические декларации Лажечникова отводили, однако, подобным штудиям скромное, вспомогательное место в писательской его работе. В прологе к "Басурману" Лажечников так сформулировал свое понимание задач исторического романиста: "Он должен следовать более поэзии истории, нежели хронологии ее. Его дело не быть рабом чисел: он должен быть только верен характеру эпохи и двигателя ее, которых взялся изобразить. Не его дело перебирать всю меледу, пересчитывать труженически все звенья в цепи этой эпохи и жизни этого двигателя: на то есть историки и биографы. Миссия исторического романиста - выбрать из них самые блестящие, самые занимательные события, которые вяжутся с главным лицом его рассказа, и совокупить их в один поэтический момент своего романа. Нужно ли говорить, что этот момент должен быть проникнут идеей?.." Программа, очерченная в этих словах, - программа романиста-романтика.

Задумывая роман, Лажечников прежде всего вырабатывал "идею" исторической эпохи в целом, отдельных характеров и эпизодов. В соответствии с "идеей" он отбирал и группировал исторические реалии, строил образы и картины, стремясь сообщить им символическую емкость и высокую поэтическую выразительность. На этом пути романист Лажечников делает основные свои находки.

Центральная "идея" "Последнего новика", как понимал ее автор, - "любовь к народной славе". "Чувство, господствующее в моем романе, - писал он, есть любовь к отчизне. В краю чужом оно отсвечивается сильнее; между иностранцами, в толпе их, под сильным влиянием немецких обычаев, виднее русская народная физиономия. Даже главнейшие лица из иностранцев, выведенные в моем романе, сердцем или судьбой влекутся необоримо к России. Везде родное имя торжествует; нигде не унижено оно - без унижения, однако ж, неприятелей наших того времени, которое описываю" (ч. 1, гл. I, Вместо введения).