Читать онлайн «Украинская нация – путь наш во мраке…или к светлому будущему?». Страница 16

С 1939 по 1941 и с 1944 по 1991 в составе СССР.

То есть на протяжении 590 лет Львов входил в состав государств Западной Европы целью, которых была интенсивная ассимиляция недоминирующих народов, как в религиозном, так и в национальном плане. Окатоличевание, полонизация, онемечивание. В составе СССР, Львов находился 49 лет и его пытались переориентировать на русификацию и атеизм.

Разница в продолжительности периодов(590 и 49 лет) слишком разительная, чтобы не понять, чего больше восприняли люди в свой менталитет: русского или нерусского, советского или не советского.

Неудивительно, что к 1931 году в Львове доминирующей национальностью была польская. Согласно переписи этого года: поляков 198 тыс. чел., а украинцев на сто шестьдесят три тысячи меньше, только 37 тыс. чел. Немцев было почти столько же сколько и украинцев, а евреев даже больше.

Я акцентирую внимание на этих цифрах для более точного понимания, при каких обстоятельствах формировался менталитет западных украинцев. В условиях абсолютного национального меньшинства и огромного давления со стороны доминирующих национальностей. Тем более, что это не та ситуация, когда национальное меньшинство проживает компактно. Украинцы проживали в тесном контакте с поляками, немцами и евреями.

Кроме того влияние западноевропейских законов, обычаев, других сторон культуры присущих странам, в составе которых находились эти украинские регионы, несомненно сказался на менталитете населения, которое я отношу условно к Западной Украине.

Это выражается в самых разнообразных сторонах жизни людей, от отношения к различным религиозным конфессиям и меню рождественского стола, до восприятия понятий: право личности, отношения к индивидуализму, как к черте характера и даже манере одеваться.

На противоположном конце нашей Украины находится не менее интересная территория, но исторически совсем другая — «Дикое поле». Напомню, Колумб открыл Америку в 1492 году. Примерно в это же время татары «зачистили» от населения большую часть территории современной Украины — «Дикое поле». Старт для освоения европейцами Америки и украинцами «Дикого поля» был взят примерно одновременно. Чистый или почти чистый лист открылся полтысячелетия назад.

На всей остальной территории Украины города, села, население, люди уже имели не одну сотню лет собственной истории, сложившиеся традиции, обычаи, языки, свои символы и идеи. Здесь всё начиналось сначала.

Конечно, не таким уж чистым был этот лист. Вероятно, первыми после зачистки здесь были те люди, которые отсюда по понятным причинам ушли. Тянуло на «пепелище» аборигенов, тем более они лучше всех знали рыбные места и удобные охотничьи угодья. Трудно представить, что здесь, где мы сейчас живем, можно было ехать, неделями не встретив ни то, что ни одного населенного пункта, даже ни одного живого человека. Не одно столетие прошло пока, вновь заселили и освоили эти просторы.

Дикое поле — колыбель украинского казачества. Оно здесь взрастилось и как это ни парадоксально, оно же было одной из главных причин его исчезновения. Именно благодаря казачеству «Дикое поле» перестало быть «диким», потому что появилась сила способная защищать эту территорию и главное население, наконец-то снова появившееся на этих просторах.

Но не всё так просто. Долгое время, практически триста лет, с конца пятнадцатого до конца восемнадцатого века, «Дикое поле» было стыком границ, а ещё точнее сфер влияния трёх крупнейших и влиятельнейших государств: Османской империи, Речи Посполитой и Московской России. Оно было ареной соперничества этих трёх очень разных по своему государственному и социальному устройству, религиозным предпочтениям, способам ведения хозяйства и многому другому государств.

Стоит ли удивляться, что в народе, сегодня проживающем здесь, в его менталитете и языке намешано так много разного. Лексикон украинцев пополнялся из более, чем пятнадцати славянских и других языков.

Мы дети, мы продукт тех исторических процессов, которые происходили на нашей родной земле. «Дикое поле» — это котел, в котором варились все цивилизации восточной Европы.

Какими должны были быть люди, живущие в эпоху постоянных перемен?

Мне нравятся «правильные» историки, осуждающие образ жизни запорожских казаков, их неопрятность, пьянство, жестокость и даже кровожадность. Нехорошие это черты характера, прямо скажем плохие. Только интересно мне знать, как бы повел себя этот «правильный» историк в той ситуации — жизни между молотом и наковальней. И так не одно поколение.

Не будешь смелым — похоронят, не будешь предприимчивым, с голоду помрешь, а будешь церемониться со своими врагами — они сами тебя же схватят и продадут в рабство.

Как всегда относительную стабильность принесла война, точнее её окончание. Российская империя отвоевала всё «Дикое поле», заодно и Крым. Вместе с Австрией и Пруссией развалила Речь Посполитую, и перестало поле быть диким, хотя конечно не сразу.

Запорожская Сечь оказалась уже не в приграничье, а в самом что ни на есть внутреннем районе. К тому времени Запорожское войско, понемногу преобразовалось в какое-то подобие регулярного. Полки запорожских казаков повоевали вместе с регулярной российской армией против турок, подчиняясь общему руководству, но когда заканчивались боевые действия, они мало чем напоминали дисциплинированные регулярные войска на зимних квартирах.

Нравы, существовавшие в Запорожской Сечи, не изменились по сравнению со временами Хмельницкого. Это по-прежнему был оплот вольницы, подчинения только собственным, своеобразным казацким законам, отстаивающий только свои, а отнюдь, не государственные, имперские интересы, как полагалось бы настоящему регулярному войску.

Иметь под боком, внутри страны, такое «счастье» российской императрице, конечно, не хотелось. Тут еще восстание Пугачева, инициированное казаками, хоть и яицкими, а не запорожскими, но наши там тоже были.

Так что уничтожение Запорожской Сечи Российской империей, можно было просчитать, как в шахматах. В 1774 году подписание мирного договора с Османской империей, после которого Запорожье окончательно становится внутренней провинцией империи Российской, восстание, а затем казнь Пугачева в январе 1775 и уничтожение Запорожской Сечи в июне того же года. Логика железная и понятная — империя защищала свои интересы. К сожалению, они не совпадали с интересами украинской нации.

Эти действия были вызваны не только стремлением укрепить безопасность империи, но стремлением к ассимиляции своих подданных в одну, русскую нацию. Недаром всей запорожской казацкой старшине было дано дворянство, а рядовым казакам право вступать в кавалерийские регулярные войска, что тоже было привилегией.

Особо хорошего из этого всё равно, ничего не получилось, ведь недаром через тринадцать лет из остатков запорожских казаков было сформировано «Войско верных запорожцев», которое впоследствии стало основой для Кубанского казачества. За тринадцать лет не нашлось нормального решения по эффективному применению этой нешуточной силы.

После ухода Запорожского войска на Кубань, «Дикое поле» окончательно потеряло свою «дикость» и стало обычным сельскохозяйственным районом, который с конца девятнадцатого века стал бурноразвивающимся промышленным. Это уже другая история, потому что это история Российской империи и Советского Союза.

Подводя итог рассказа о «Диком поле», нужно подчеркнуть отличие этой территории от двух других:

Во-первых: история народа населяющего территорию бывшего «Дикого поля», как бы началась снова, практически в начале семнадцатого века, когда более менее активно его стали заселять. Да и то, все крупные города основаны уже во второй половине восемнадцатого века. Кировоград — 1754 год, Запорожье –1770 год, Кривой Рог — 1775 год, Днепропетровск — 1776 год, Херсон — 1778 год, Одесса — 1794 год, Луганск — 1795 год, Донецк вообще — 1869 год и только Харьков — 1653 год, что тоже вполне объяснимо он ведь самый северный, а значит самый дальний и самый защищенный от татар.

До этого в «Диком поле» были только мелкие поселения, к тому же обычно недолговечные из-за частых нападений татар. Они возникали и исчезали, когда у людей не было сил восстанавливать их на старых местах. Соответственно говорить о наличии какой-нибудь инфраструктуры просто не приходится. Максимум, что в них функционировало — это церковь, кое-где примитивные школы, опять же при церквях. Никаких театров или университетов, которые во всю уже функционировали в Западной Европе, здесь не было. Первый университет открыт в Харькове в 1805 году, в Львове же статус университета учебное заведение приобрело уже в 1661 году.

Это не говорит о том, что благодаря глубоким традициям университетского образования в Львове, качество нынешнего образования выше, чем, например, в Донецком или Харьковском университетах. Нет, но влияние на образование, а соответственно культуру и менталитет в Львове было совершенно иное, чем в Донецке и Днепропетровске или Харькове.