Читать онлайн «Путь России в начале третьего тысячелетия (моё мировоззрение)». Страница 9

Но следует отметить, что не все крупные идеи утопистов были приняты и переработаны классиками марксизма — ленинизма. Если теория "ассоциации" со всеми ее ответвлениями в экономике, психологии, этике, политике была положена в основу учения научного социализма, то вторая, не менее великая, идея Фурье — сделать всех собственниками и на этой основе решить проблемы и свободы, и равенства в новом обществе — Марксом и Энгельсом не была принята и теоретически переработана, и она, в общем, оказалась забытой для последующих поколений. А "теория ассоциаций" позже, при практическом построении социализма в СССР, других странах, была выхолощена, и потенциал ее не был выбран полностью для развития общества. Известно, что Карл Маркс отверг гегелевскую сверхидею как первопричину изменения существующего мира. Но великие утописты были идеалистами по мировоззрению и развивали свое учение исходя из идеалистического понимания истории развития человечества.

В короткой работе трудно проанализировать разработки Маркса, Энгельса, Ленина по научному социализму. По этому вопросу есть много литературы, написанной последователями и почитателями этих великих людей, противниками, обвинявшими их в искривлении истины и даже в шарлатанстве и плагиате. Но отдельные вопросы в этой работе необходимо рассмотреть.

1. Анализ капиталистической экономики и прогнозирование ее развития дан теоретиками блестяще и во многом подтвердился. Во времена Карла Маркса только начинали создаваться акционерные общества. Маркс определил эти новые формы организации производства и капитала как "упразднение капиталистического способа производства в пределах самого капиталистического способа производства". Он писал, что “в акционерном деле уже существует противоположность старой формы, в которой общественные средства производства выступают как индивидуальная собственность; но само превращение в форму акции еще стеснено капиталистическими рамками, поэтому вместо того, чтобы преодолеть противоречие между характером богатства, как богатства общественного и как богатства частного, оно лишь развивает это противоречие в новом виде".

В акционерном капитале Карл Маркс увидел возможность создания монополий и как метод борьбы с монополиями — усиление государственного влияния хозяйственной деятельности. Ф. Энгельс в "Анти-Дюринге" подчеркнул, что огосударствление будет экономическим прогрессом, новым шагом по пути к тому, чтобы само общество взяло в свои владения все производительные силы.

В. И. Ленин позже определил социализм как "государственно — капиталистическую монополию, обращенную на пользу народа и постольку утратившую свое старое качество…" Эти идеи Ленина и Энгельса перекликаются с идеей ассоциации. В отличие от Фурье Маркс и Энгельс выступали против экономической и политической независимости ассоциации. Они считали, что только в рамках всеобщей ассоциации человек может стать действительно разносторонней личностью, так как в его распоряжении будут орудия труда и культуры всего человечества. То есть они видели будущую социалистическую экономику единой, плановой и развивающейся как единое целое. Но опыт построения социализма в СССР и других соцстранах показал, что при такой постановке вопросов не действует закон конкуренции, и система в целом (экономическая) гибко не реагирует на спрос, ее темпы развития замедляются, планирование отстает от факта. Механизм конкуренции капиталистической системь! делает ее более живучей, чем социалистической. И здесь, очевидно, взгляды Фурье для периода перехода от капитализма к социализму оказались более верными.

Примером является шведская модель социализма, где многоукладная экономика дает человеку социальные гарантии. В то же время она сохранила свою жизнеспособность в условиях конкуренции. Отсюда вытекает паллиативный вариант для России (на переходный период): создание акционерных или кооперативных обществ с контрольным пакетом акций у государства. Чтобы оставить мотивировку не только к труду, но и к экономии и бережливости, нужно, по мысли Фурье, всех наемных рабочих сделать собственниками и опять же, по разработкам Фурье, создать конкуренцию между предприятиями.

Но при этом в обязательном порядке должны быть сохранены плановость и пропорциональность развития в масштабах национальной экономики. Эта сильная сторона государственного социализма должна быть оставлена в переходный период в обязательном порядке, и только потому, что экономика нового строя будет рождаться из недр капитализма, на ней, как сказал Маркс, "его родимые пятна". В дальнейшем, по мере развития производственных отношений, воспитания людей возможен переход к коллективной, а в дальнейшем — и к общенародной собственности. В России после смерти В. И. Ленина было свернуто качество, содержание кооперации. Излишняя зарегламентированность, особенно на селе, не позволила создать в стране гармоничные условия в области отношений к собственности между человеком и обществом, и, очевидно, только поэтому Россия вернулась в последнем десятилетии к неразвитым капиталистическим отношениям, мало чем отличающимся в своем внутреннем содержании от подобных отношений в стране в начале века. Такой же этап, но менее болезненный, переживает сейчас Китай, где исходя из его исторических традиций, также развивается многоукладная экономика в самых различных вариантах.

Рассмотрим элементы теории прибавочной стоимости Маркса. Она признана как верная даже его противниками — буржуазными экономистами. Но в теории прибавочной стоимости рабочая сила — товар. И этот товар, по Марксу, создает прибавочную стоимость. Но владелец рабочей силы — сам человек. Даже в рамках современных капиталистических отношений он остается владельцем, собственником своей способности выполнять ту или иную производственную деятельность. Он волен уйти с одного предприятия на другое, он может работать с различной интенсивностью. То есть только от него зависит его способность трудиться, а это тоже капитал, и носителем, владельцем этого капитала является сам человек, рабочий или инженер. Вот этот капитал, владельцем которого являются наемные работники, и приносит прибавочную стоимость за счет того, что носителей этого капитала беспардонно обворовывают.

А ведь этот капитал (способность трудиться) индивидуум получил в результате своего труда над собой и затрат капитала семьи, что и выразилось в результате в новое качество данного индивидуума — способность квалифицированно выполнять ту или иную работу. Если рассмотреть этот вопрос в едином ключе с идеей Фурье — сделать всех работников собственниками, то рождается принципиально новая идея: оценить стоимость рабочего или инженера так же, как мы сейчас оцениваем стоимость машин, и сделать этих наемных работников собственниками этого производственного капитала, имеющими право на получение части прибыли (дивидендов) в личную собственность. Тогда все становится на свое место. Капитал, как интегрированная и интерпретированная сумма прошлого и живого труда, приносит прибыль. Природа прибыли — неуемная человеческая мысль, постоянно направленная на улучшение организации производства, поиск новых технических и технологических решений. Эта мысль, овеществленная в новых технологиях и технических решениях, дает новое предложение для потребления. Но Маркс был прав в том, что прибавочная стоимость может быть получена и за счет уменьшенной против фактической оплаты за живой труд. Есть два основных пути получения прибавочной стоимости. И если мы проанализируем работу любой крупной процветающей транснациональной компании, то увидим, что она наращивает производство, а значит, и массу прибыли или за счет беспощадной эксплуатации наемной силы (как правило, размещение производства в странах с низкой стоимостью рабочей силы), или за счет достижений научно — технического прогресса в действующем производстве ("ноу — хау" и так далее).

Полностью автоматизированное (безлюдное) производство тоже может приносить прибавочную стоимость, но только до тех пор, пока товар этого производства выдерживает конкуренцию на рынке. Снижать издержки такого производства тоже можно внедрением более производительных и более дешевых на единицу мощности машин. Но этот путь очень капиталоемок, такому производству трудно конкурировать на рынке, поэтому большинство капиталистов пока идут в основном по второму пути — эксплуатации труда, а если точнее сказать: по пути присвоения прибавочной стоимости, наработанной не принадлежащим ему капиталом — живым трудом. Капиталист оплачивает наемному работнику только фактически выполненную работу, но не выплачивает прибыль, приходящуюся на постоянно используемый капитал, — способность работника к живому труду. Но по мере механизации производства, сокращения удельного веса живого труда и роста прошлого, овеществленного труда (машинные средства производства) сокращаются возможности владельца производства в получении массы прибыли за счет (будем говорить старыми, понятными терминами) эксплуатации живого труда. Поэтому реальный владелец производственного капитала стремится за счет "ноу — хау" дополучить необходимую массу прибыли. Это подтверждает и Карл Маркс: "…по мере развития крупной промышленности созидание действительного богатства становится менее зависимым от рабочего времени и от количества затраченного труда, чем от мощи тех агентов, которые приводятся в движение в течение рабочего времени и которые сами… зависят скорее от общего уровня науки, от прогресса техники или от применения этой науки к производству". Во времена Карла Маркса инженерная прослойка была незначительной, и он при разработке теории прибавочной стоимости от этой прослойки, очевидно, просто абстрагировался, признавая ее влияние несущественным на общую научную теорию вопроса. Но то, что Маркс называл агентами, — это машинное производство (соответственно, прошлый труд), а зависимость этого производства от применения науки — это тоже прошлый труд, но именно инженерно — технических работников, которые стали также производительной силой.