Читать онлайн «Газета Завтра 344 (27 2000)». Страница 28

Не случайно США так озабочены уничтожением остатков нашего ракетно-ядерного потенциала. Активная асимметрия предполагает, что мы сохраним его как можно дольше, а при выходе США из Договора по ПРО, мы и вовсе откажемся от соблюдения ратифицированного договора по СНВ-2. Об этом говорилось.

И наконец, не следует забывать о новейших российских военных разработках. Современная структура мира в постиндустриальном информационном пространстве становится весьма уязвимой. Поэтому разработка новых видов вооружений — при правильной конфигурации инновационного процесса — может переместиться в самом ближайшем будущем от массивных, требующих гигантских экономических и индустриальных ресурсов технологий, к точечным высокотехнологическим модулям, чья разработка требует не столько капитальных вложений, сколько творческой гибкости и авангардного подхода.

И эта сторона стратегической асимметрии должна развиваться у нас приоритетно. Более подробного освещения этой темы я предпочитаю избегать по вполне понятным соображениям. Строители однополярного мира очень опасаются именно такого поворота дел, именно такого "нового вызова" со стороны Евразии.

И совершенно правильно опасаются.

8. Евразийство: асимметричная философия

Важнейшим компонентом многополярности на мировоззренческом уровне является поиск доктрины асимметрии. Речь идет о своего рода "философии многополярности". Как и в случае со стратегическими аспектами, ядром такой философии может выступать только Россия. Однако очевидно, что ни возврат к советской социалистической идеологии, ни тем более узко национальная модель России как регионального, национального Государства не могут соответствовать поставленной задаче, так как ни то, ни другое не обладает должным уровнем универсальности, требующейся на новом этапе.

"Философия многополярности" или "идеология асимметрии" могут сложиться только по совершенно новым концептуальным выкройкам, на основании особой исторической рефлексии, которая должна быть по определению новаторской, авангардной, оригинальной. Скорее всего не какое-то одно догматическое направление, антитетичное "тезису Запада", может претендовать на эту роль, но целый спектр традиционных или новаторских доктрин, позиций, идеологий, синтезированных в общем русле, но в равной степени отрицающих по самым разным причинам идеологическую надстройку "нового мирового порядка". Уже сейчас можно предвидеть, что в этой потенциальной "философии асимметрии" могут быть задействованы как мягкие социал-демократические формы, так и национальные учения, как прагматические и светские элементы, как интегрирующие факторы конфессионального и этнического характера, так и стратегические интересы практического уровня. Общим знаменателем такой "идеологии многополярности" может стать на первом этапе отрицание крайнего либерал-капиталистического догматизма, сопряженного с "новым мировым порядком", отрицание ameriсan way of life.

Возможным критикам построения новой идеологии по признаку общего отрицания сразу можно указать на небывалое значение, которое либерал-капитализм как общая надстройка однополярности приобрел в нашей исключительной исторической ситуации. Когда у либерал-капитализма ("тезиса Запада") существовали формальные альтернативы, общего отрицания было явно не достаточно, так как противоречия имелись и между самими этими догматическими альтернативами, обладавшими всеми основными признаками геополитического суверенитета. Сегодня же ситуация радикально иная, и "тезис Запада" является безальтернативным с точки зрения его геополитической поддержки. Сегодня только либерал-капиталистическая идеология опирается на реальную базу актуального стратегического суверенитета — на США. Поэтому любые альтернативные мировоззренческие проекты по объективной логике смещены на противоположный полюс.

Этот полюс можно рассмотреть двояко: либо как "свалку идеологий", отыгравших свое (и это верно, если мы будем рассматривать судьбу этих идеологий с точки зрения их исторических претензий на универсализм и финальный триумф), либо как хаотическую закваску новой, еще не родившейся "философии асимметрии" (и это верно, если учесть сущностную, а не формальную сторону этих идеологий — отрицательная, антилиберал-капиталистичсекая сторона их признается верной и важной, внешнее же оформление этого импульса рассматривается как нечто спорное и второстепенное).

Синонимом такой "философии асимметрии" или "идеологии многополярности" является новое издание евразийства или неоевразийство. Неоевразийство есть динамично развивающийся (еще незаконченный) продукт универсализации, глобализации тех идей, подходов и методов, которые в зародышевом, интуитивном состоянии были намечены исторической школой русских евразийцев 20-х — 30-х годов.

Кино — излюбленный орган пропаганды. Наиболее эффективный и убедительный. Кино является пролетарским только в условиях диктатуры пролетариата. В условиях диктатуры капитала и атлантистской системы ценностей кино является самым мондиалистским из искусств.

Обласканый критикой, увенчаный всевозможными призами фильм В.Тодоровского "Страна глухих" (показанный недавно по РТР) является примером навязчивой мондиалистской пропаганды.

Сюжет фильма вкратце таков. Две девушки — одна из них глухая воспитанница интерната — оказываются в критической жизненной ситуации: одна, глухая, теряет жилье и работу, на другую “наезжает” рэкет из-за долгов жениха, пораженного страстью к рулетке. Их траектории пересекаются, и две судьбы стремятся найти новую точку отсчета. Эта точка отсчета покоится на едва прикрытой сафической ориентации, которая в фильме еще более суггестивна, оттого что подается намеком: интонациями, структурами диалогов, пластикой, использованием шифрованного лесбо-арго.

Что же во всем этом специфически мондиалистского, спросите вы?

Ответ — подспудная базовая идеологемма, зашифрованная в названии: "Страна глухих". Глухая девушка Йяйя — инициатор сафической линии, в которую вовлекается ее изначально уравновешенная стрейт-подруга — является носительницей либеральной утопии. Все отличительные признаки налицо: она учит любить и пестовать только себя ("живи для себя", "откажись от жертвенности", "плыви по воле волн"), удовлетворяясь децентрированной стихией эстетико-эгоистической женской природы, миром волнистой истерики, свободной от трансцендентного вмешательства этизирующего мужского принципа.

Рефрен кино: "Всэ мущчины ужясно пльохие. Я не любльу мущчин", — характерно говорит глухая. Естественно, подбор актеров на мужские роли призван подтвердить это мнение: отталкивающий фенотип жениха, похожего на неудачного певца Александра Ф.Скляра, глухой мафиози по кличке "Свинья" и прочие мужчины представлены эгоистичными самовлюбленными недоумками. Режиссер иллюстрирует тезис Йяйи: "Как такую сволочь можно любить?"

Но индивидуализм, гедонизм, мужененавистничество еще не все. Йяйя описывает свой положительный идеал — "Страну глухих". Это не что иное, как наивно изображенный либеральный рай — мир развлечений и наслаждений. В котором никто не слышит другого. Где царствуют деньги и нарциссизм, блажь, беспечность и эфемерность. Где прислушиваются к настроению и ценят халяву.

Особое значение уделяется метафизике глухоты. Человек, наделенный слухом, слышащий гамму внешнего космоса, сплетенный посредством слуха с судьбами человечества, соучаствующий в мире, проникнутый социальной гармонией сфер, кажется нелепым юродивым перед лицом замкнутой на себя индифферентной к внешнему миру индивидуалистической глухоты.

Знакомая тема торжества мондиалистских уродов — превалирование вырождения и извращения, мутилированной человечности над нормой. Норма — "фашизм". Только уроды гуманны.

Мы видели по-настоящему жесткие формы этого — в "Веридиане" Бунуэля, в "Freaks" Тода Браунинга, в апокалиптических антологиях Адама Парфри…

Знакомая тема, которую можно трактовать по-разному. Тодоровский трактует ее в самом мондиалистском духе: мол, что слушать в мире человечества! Будь глухим, наслаждайся собой.

От выстрела в конце фильма героиня глохнет. Теряет жениха, получает заслуженный билет в "Страну глухих".

Эта страна начинается уже сейчас: законы халявы приводятся в действие отказом от социальных и метафизических обязательств. Из ниоткуда появляется богатая мастерская преуспевающего скульптора с лифтом и бесконечным запасом еды-випивки-хрусталя. — "Стоит только плюнуть на все, оглохнуть перед лицом мира — и все будет как по волшебству". Мечты путан-лимитчиц обретают плоть.