Читать онлайн «Газета Завтра 406 (37 2001)». Страница 17

Он же, сука, троих наших пацанов перед этим срезал. Двух на бэтре, когда они сдуру сунулись, и одного со мной в окопчике. Один фактически держал подход.

Потом я к нему пробрался, осмотрел. Головы у него уже просто не было, разнес ее, но той, первой, я его поймал под подбородок…

Меня услышали. Подлетела пехота на бэтрах. По пути "чечи" еще двоих наших на броне достали. Но не насмерть. Одного в руку, другого в грудь. Скорее всего, неприцельно. Они из автоматов били, а расстояние большое было…

Они подлетели, орут: "Ты что, охренел? Стоишь во весь рост! Завалят!" Но я ничего не соображал тогда. Ворвались в дом. Но больше никого там не было. Забрал его оружие.

НУ А САМЫЙ “МУТНЫЙ” БОЙ это, конечно, был штурм "Первомайского", в котором засел Радуев.

"Первомайская" эпопея началась для меня утром девятого января девяносто шестого года. Прихожу на работу в "контору". Как обычно, в костюмчике, в галстуке. Обычный день. Вдруг часов в одиннадцать один из первых замов управления вызывает: "Мы срочно отправляем в Кизляр двоих твоих ребят". И называет фамилии совсем молодых пацанов. Я говорю: "Вы же их на смерть отправляете. У них еще ни опыта, ни подготовки".

Он мне: "Твое решение?"

Говорю: "Сам ребят отберу и с ними полечу".

Решили собрать команду из пяти человек.

Старшим группы назначили меня. Я тогда всего майором был. Конечно, было лестно, что старшим назначили. Тогда еще горел карьеру сделать. Мечтал даже генералом стать. Но с другой стороны, хорошо понимал — летим не на пироги…

Задача у группы была — оператив

ное обеспечение группировки, разведка. Но проблемы начались сразу. Начальников летела целая толпа. И многие явно "за орденами". Поэтому уже в полете, зная наши возможности, кое-кто начал пытаться подмять нас под себя. Причем больше всего старались те, кто и понятия об оперативной и боевой работе не имел. Чинуши управленческие.

Наконец, добрались до Кизляра. Я, конечно, знал, что особого порядка там не застану. Развал был и в стране, и в душах, и в службе. Но что такое застану — никак не ожидал…

Нас было не то девять, не то одиннадцать автобусов. Но Радуева уже в Кизляре не было. Он только уехал. Мы за ним. Нагнали. Шли за ними на расстоянии где-то километра. Гадали, куда боевики дальше рванут. Наконец Радуев завернул в Первомайское, и там они остановились. Место было очень удобное. Вокруг поля, перед селом ров, в двух километрах Терек. За ним лес.

Мы начали их окружать. Тут снег пошел с дождем. Грязь — по колено. Холодина. А многие наши были одеты в том, в чем из дома на работу поехали. Кто в джинсах, кто в туфлях, в куртках легких, при галстуках. Времени-то на сборы вообще не дали.

К ночи, наконец, окружили поселок. Впрочем, слово "окружили" не точное. Даже на внутреннем "кольце" расстояние между постами было метров пятьдесят. А на втором кольце вообще уже метров триста-четыреста. В общем, никакого сплошного фронта. К тому же получилось только полукольцо. Направление на Терек было открыто. Начальство решило, что это "естественная преграда".

Настроение, правда, было боевым. Думали, вот сейчас подойдет спецназ и всех порвем, посчитаемся за Буденновск.

Но постепенно этот угар стал спадать. Неразбериха была дикая. Никакого взаимодействия. Армейцы — сами по себе, мы — сами по себе, МВД — само по себе. И кругом тучи начальников. Помню, как поразился тому, что в одном небольшом отрытом солдатиками окопчике сидели сразу девятнадцать!!! разных генералов… Ругань, мат, какие-то разборки. Вот тогда я понял, что это полный "абзац", навоюем мы тут…

Даже новичку было понятно, что надо как можно быстрее начинать операцию. Нельзя дать Радуеву закрепиться, подготовить оборону, зарыться в землю. В те первые часы их можно было смести нормальной мотострелковой ротой и несколькими танками. Помню, генерал Круглов, командовавший тогда "Вымпелом", упрашивал Зорина дать ему разрешение пойти ночью на село. "…Перережем их, пока они нас не ждут и в себя не пришли!"

Не разрешили. Вместо штурма начались какие-то мутные переговоры. Радуевцы тянули время, окапывались. Причем не сами рыли, а заставили копать пленных, заложников, местных. Сами они по домам в тепле сидели, отдыхали, готовились. А две с половиной тысячи разношерстных российских вояк в это время тихо вымерзали в поле.

Кого тут только не было! И "Альфа", и "Вымпел", и спецназы МВД, и "гэрэушники". И как апофеоз глупости — боевые пловцы, которых чья-то "умная" голова тоже сюда загнала.

Командовал всем Виктор Зорин, первый зам Барсукова, хотя официально назначен был сам Барсуков. Но тот даже не прилетел. Из Москвы "рулил" боем, стратег…

Наконец, вытащили в поле бэтр с мегафоном на крыше. Начали их агитировать сдаваться. Два переводчика на арабском, а мне дали команду на русском и украинском. Знали, что среди них и хохлы были. Агитировали мы их, пока не прошел перехват, что "чечи" нас обнаружили и готовятся навернуть "птуром". Ну, мы, конечно, смотались…

И с утра началось. Первый день работали артиллерией. Давили их, не вступая в соприкосновение. Решили день отдать на артподготовку, а на следующий день начать штурм. Барсуков даже шифротелеграмму прислал, мол, верю, что честь не опозорите, уничтожите бандитов, задачу выполните.

Настало новое утро, а мы опять сидим на месте. За ним еще одно утро…

НАКОНЕЦ, АЖ НА ПЯТЫЕ СУТКИ днем, прилетел Барсуков. Дошло до него, наконец, что Зорин не мычит, не телится.

А мы за эти пять суток в поле были уже просто никакие. Ни горячей еды, ни тепла, ни даже палаток, где отоспаться можно. Спали все в тех же автобусах, в которых приехали. Причем солярка в баках давно закончилась, и они просто стояли в поле, как ледяные гробы. Все были жутко простужены, половина температурили.

Барсукову в Москве, видимо, шею уже намылили, поэтому с его прилетом все, наконец, закрутилось. Пригнали "Град", вертолеты, начали сносить "первомайку".

И здесь произошла одна вещь, которую я до сих пор не могу понять. Вертушки к селу близко не подходили. Пускали ракеты с высоты. "Чечи" били по ним из "граников", пытались достать. И вдруг среди белого дня у нас на глазах в "Первомайском" садится наша "корова" — тяжелый вертолет Ми-6. Я сначала просто охренел — думал, его подбили. Сел на вынужденную. Хватаю рацию, кричу: "Я — сто двадцать первый. Вижу подбитый вертолет. Сел прямо в село!.." И вдруг, через пару минут, этот "подбитый" как ни в чем небывало взлетает и уходит в сторону гор…

Кто его присылал туда, кого он увез — можно только гадать.

Помню, что для связи между "кэпэ" использовали танк Т-72, но на село почему-то кинули бэтры и два из них у меня прямо на глазах сожгли. В одном солдатик-оператор горел. Видимо, раненый был, не мог выбраться. Кричал. Наши сунулись его вытаскивать, но еще двоих потеряли. Потом кто-то из "чечей" вогнал в "броник" еще одну гранату из РПГ, добил…

Наконец, мы пошли вперед. Село горело. К вечеру заняли половину села. По центру шел "Витязь", слева от нас билась "Альфа", справа "Вымпел". Каждый метр давался боем. Просто сносили все "шмелями". Впереди нас бился "Витязь" — им командовал Витя Никитенко. Они первыми зашли. С ними был СОБР московского РУОПа. Командовал им Саша Крестьянинов. Там его смертельно ранили. Двадцать минут он еще прожил…

Помню, мальчишка-срочник, пулеметчик, отстал от своих "витязей". В ленте запутался. Очень на моего брата был похож. Меня аж по сердцу резануло. Хотел его окликнуть, оставить с нами, но он бросился догонять своих, тут его снайпер и срезал. Я слез не мог сдержать…

До сих пор он у меня перед глазами стоит.

Дошли до середины села, и здесь нас накрыл собственный "Град", пришлось откатываться назад. Оставили позицию, а через пару часов опять с боем и кровью брали то, что отдали. К темноте опять вышли к центру. Начали занимать оборону, готовиться к ночи.

ЭТОЙ НОЧЬЮ "ЧЕЧИ" пошли на прорыв. Ударили с двух сторон. Одна часть пошла к реке, а другая часть пошла на "Советское". Где-то без пятнадцати час ночи они выкатили на наши автобусы и врезали по колонне. Мы выскочили, залегли. Ракеты швырять начали. Светло стало, как днем. Видим, "чечи" гонят перед собой мирных жителей. Прикрываются ими. Я ору: "Не стрелять! Лечь всем!" Но кто-то выстрелил, помню, женщине в ногу попал. Люди же в полном мандраже были. Больные, голодные, со сна, еще и под обстрелом… Я прикладом автомата ему прямо в горб вмазал. Дошло.