Читать онлайн «Итоги № 29 (2013)». Страница 28

Потом мы надолго расстались... А встретились вновь совершенно случайно на телевидении, кажется, на «Кинопанораме». Мы обрадовались этой встрече — как близкие люди, которые не виделись много лет. Вспомнили нашу молодость, легко восстановили прежние отношения. В нем была редкая интеллигентность, которую он унаследовал от родителей. Он хотел, чтобы я написал для него песню, и в 1984 году вышла наша совместная пластинка «Старые друзья», там была и песня «Полюбите пианиста» на стихи Андрея Вознесенского. Ее пел Валерий Леонтьев, но в исполнении Андрея Миронова она заиграла новыми красками. В работе с Андреем не было никаких проблем — он все делал с удовольствием.

Его мама Мария Владимировна Миронова почти каждое лето останавливалась в санатории «Яункемери», который был очень популярен среди московской творческой интеллигенции. Андрей тоже очень любил Рижское взморье и часто приезжал отдыхать. Бывал у нас в гостях на даче. В компании Андрей был неподражаем — своим остроумием доводил нас до такого состояния, что мы умоляли его остановиться. Когда он бывал в ударе, никто перед ним устоять не мог. В 1986 году мы с женой были в Москве. Андрей пригласил нас в кафе и предложил снова поработать вместе, создать музыкальный номер или программу. У меня была идея — записать пластинку старых танго Оскара Строка (этот удивительный музыкант написал около трехсот танго, в том числе «Черные глаза», «Лунная рапсодия», которые исполняли лучшие оркестры мира). Король танго в 30—70-е годы ХХ века жил в Риге. Я познакомился с его сыном Евгением, который передал мне ноты отца, и я уже начал отбирать мелодии для Андрея. Летом 1987 года он вместе с Московским театром сатиры приехал в Ригу на гастроли. Мы встретились и договорились со следующей недели начать записывать песни Строка с оркестром Латвийского радио. А через три дня Андрей умер… Мы с женой поехали в санаторий «Яункемери», где жила Мария Владимировна Миронова. Сюда же за сутки до своей смерти переехал и Андрей. Мы ничего не могли сказать ей в утешение...

Продолжение следует.

Туча в юбке

/  Искусство и культура /  Искусство

Дочь Владимира Маяковского Патрисия Томпсон передает семейный архив в Россию

Профессор Патрисия Томпсон готовится преподнести Музею В. В. Маяковского в Москве большой дар. Живущая в Нью-Йорке американская дочь великого поэта, которой недавно исполнилось 87 лет, сообщила «Итогам», что намерена в ближайшее время завершить разбор своего семейного архива, предназначенного для передачи в музей. А это сорок увесистых папок и альбомов. В них есть совершенно незнакомые нам документы и фотографии, проливающие свет на американский вояж Маяковского в 1925 году и последовавшие за этим события жизни поэта, трагически оборвавшейся в 1930 году.

В свою очередь, Музей Маяковского в честь празднования 120-летия со дня рождения поэта преподнес Патрисии Томпсон подарок, для нее, пожалуй, никак не меньшей значимости. В выпущенном музеем альбоме «Семья Маяковского» опубликовано генеалогическое древо поэта, где впервые фигурируют его американская пассия Элли Джонс, их дочь Патрисия (Елена Владимировна) и внук Роджер Шерман-Томпсон. Таким образом, после многих лет недомолвок американская ветвь Маяковского официально признана в России.

Так случилось, что именно корреспонденту «Итогов» выпала почетная миссия лично вручить этот альбом Елене Владимировне Маяковской... Однако же все по порядку.

Как соединить точки?

В гостях у Патриши — так по-американски произносят ее имя — я побывал в первый раз шесть лет назад. Как и прежде, она живет на Верхнем Манхэттене, в районе Вашингтон-Хайтс. Квартира ее — на первом этаже красивого жилого комплекса «Хадсон-вью гарденс», похожего на средневековую крепость. Баскетбольный рост, гордая осанка, крупные, резкие черты лица, брови вразлет, большие, чуть навыкате глаза. Ну просто копия Владимира Владимировича!

В жизни госпожи Томпсон — большие изменения. Два года назад, когда ей исполнилось 85 лет, она ушла на пенсию, оставив многолетнюю преподавательскую работу в Леман-колледже городского университета Нью-Йорка. Ее удостоили пожизненной почетной профессуры. Увы, Патрисия серьезно хворает, потому реже, чем раньше, выходит в свет.

Рабочий стол завален бумагами. Хозяйка хочет, по ее выражению, «соединить все точки» и подарить архив Музею В. В. Маяковского в Москве, о контактах с которым говорила тепло и заинтересованно. Среди самых ценных «точек» — фотографии Элли Джонс русского и американского периодов, рисунки Маяковского, публикации в американской прессе, относящиеся ко времени пребывания Маяковского в Америке. Хозяйка с гордостью показывает шутливый рисунок Маяковского, на котором он заслоняет Элли Джонс «от прохожих». Этот рисунок в числе других включен в книгу Патрисии Томпсон «Маяковский на Манхэттене», выпущенную в Москве в 2003 году. Это в книжке — «от прохожих», а вслух она уточняет — «от других ухажеров»: «Моя мать была молодой и красивой, и он не хотел, чтобы кто-то занял его место в ее жизни». А вот рисунок, помещенный на обложку книжки: «Под молниями Элли Джонс Маяковский склоняет голову». Им Патрисия особо дорожит.

Несмотря на чисто американское имя, Элли Джонс — русская по крови. Настоящее ее имя — Елизавета Петровна Зиберт. Родилась в 1904 году в поселке Давлеканово в Башкирии в богатой семье потомков немецких протестантов-меннонитов (эту секту пригласила в Россию еще Екатерина Великая). Ее отец владел немалой недвижимостью. В один из приездов в Россию Патрисия побывала в Уфе, нашла особняк дедушки. Елизавета-Элли была «стройной, худой и хорошо сложенной, с густыми каштановыми волосами и огромными выразительными голубыми глазами» (цитирую по книжке «Маяковский на Манхэттене»). После революции работала в Уфе и Москве в гуманитарных американских организациях, где познакомилась и вышла замуж за англичанина бухгалтера Джорджа Джонса. Через какое-то время они уехали в Лондон, а потом в США.

Маяковский-путешественник ступил на американскую землю 27 июля 1925 года. Ему было 32 года. Через месяц на одной из вечеринок в Манхэттене поэт встретил Элли Джонс. 20-летняя русская эмигрантка к этому моменту жила отдельно от мужа-англичанина, хотя они и оставались друзьями.

«Да, конечно, Маяковский был влюбчив, — говорит Патрисия. — Новое чувство охватывало его мгновенно, он сгорал от страсти, не находил себе места, должен был быть рядом с объектом своего чувства ежечасно, ежесекундно. Именно так, стремительно, по восходящей, развивался его роман с моей мамой. Она мне рассказывала, как они гуляли по Нью-Йорку дни и ночи напролет, ходили в гости к Давиду Бурлюку и другим друзьям Владимира Владимировича, сидели на скамейках, слушали гарлемский джаз, ездили в летний лагерь для детей рабочих «Нит гедайге», в зоопарк в Бронкс, обедали в русских и армянских ресторанах, ссорились, мирились».

Поэт придумал ей ласковые прозвища — Лозочка, Елка или Елкич. Элли Джонс вспоминала, что, когда у них уже некоторое время были близкие отношения, он спросил: «Ты что-нибудь делаешь — ты предохраняешься?» И она ответила: «Любить — значит иметь детей». На что Маяковский воскликнул: «О, ты сумасшедшая, детка!» Он уехал из Америки 28 октября 1925 года и больше никогда не возвращался. Через много лет Элли узнала, что Маяковский плыл в Россию худшим, четвертым классом. Свои последние доллары потратил на цветы, устлав на прощание всю ее кровать незабудками. 15 июня 1926 года в Нью-Йорке, в районе Джексон-Хайтс, родилась Элен Патрисия Джонс. Согласитесь, довольно просто «соединить точки», вспомнив даты пребывания Маяковского в Нью-Йорке.

Патрисия показывает фотографию, на которой Элли Джонс запечатлена на пляже в купальном костюме, держащей за руку маленькую дочку. Снимок сделан в 1928 году в Ницце, куда «две Элли», как их ласково называл Маяковский, приехали отдыхать, а он нагрянул из Парижа их проведать. По данным биографов, могли они встретиться там же на следующий год, в конце марта 29-го, но, приехав в Ниццу, Маяковский не застал Элли и, расстроенный, отправился в Монако, где проиграл (есть такое свидетельство) все до последнего сантима. В его записной книжке записан их итальянский адрес. Планировал ли он туда приехать? Кто знает...