Читать онлайн «Газета Завтра 396 (27 2001)». Страница 5

Министр по делам национальностей. Тяжелая экономическая ситуация в Республике Таджикистан, падение легального ВВП, деградация промышленности и сельского хозяйства привели к серьезным сдвигам в политическом раскладе, сложившемся в республике после победы в гражданской войне так называемого "кулябского клана", то есть выходцев из наиболее отсталых, сельскохозяйственных районов юго-запада Таджикистана.

Реально кулябский клан нарушил сложившийся еще в советское время своеобразный принцип разделения властей в Таджикистане между крупными кулябским, памирским и ленинабадским кланами и несколькими мелкими и несамостоятельными группами. Пришедшие к власти кулябцы получили сто процентов дохода с хлопка, алюминиевой промышленности и около 80 процентов от экспорта сельхозпродукции. Также примерно на 80 процентов под их контролем оказался и наркорынок, поскольку около 20 процентов наркотрафика шло через Памир, слабо контролируемый центральным правительством в Душанбе, через Ошскую область Киргизии.

Однако падение ВВП привело к тому, что внутри правящего клана стали образовываться более мелкие кланы, отличающиеся уже друг от друга приближенностью к распределению все время сокращающихся ресурсов. Так, особо выделились: Дангаринский клан (поселок Дангара — родина президента Э.Рахмонова); Бальджуанский клан (кишлак Бальджуан, лидером которого является Изатулло Хайоев, бывший председатель Совета министров, а ныне один из влиятельнейших советников Рахмонова); собственно Кулябский клан и примыкающий к нему Пархарский клан (поселок Пархар, удел второго, а реально первого, человека в республике, мэра Душанбе и председателя верхней палаты парламента Мехматсаида Убайдуллаева); Ховалингский клан (поселок Ховалинг). Сегодня единственное, что может их удерживать вместе, — это внешняя угроза, поскольку каждый из кланов имеет свой основной источник дохода, но претендует и на что-то, на что может претендовать и другой союзный клан. Так, Бальджуанский клан, ориентированный на тюркоязычный мир, претендует на часть внешнеторговых операций с Турцией. Неспроста именно И.Хайоев, сам имеющий в своих жилах тюркскую кровь, инициировал передачу Турции праха Энвера-паши, что является, по мнению местных экспертов, не случайным эпизодом, а несомненным признаком далеко идущих интересов именно на турецком направлении... Кланы же, ассоциирующиеся с именем М.Убайдуллаева, лишенные контроля за алюминием и хлопком, вынуждены расширять свое участие в наркобизнесе, и без того — благодаря транспортному положению, практически полностью контролируемом именно этой группировкой.

Помимо кулябских кланов следует обратить внимание на Каратегинский клан (Гарм, Комсомлабад), который проявляет тенденцию к усилению. В основном туда входят лидеры Объединенной таджикской оппозиции, Тураджон-зода, Абдулло Нури, Мирзо Джага, возглавляющий сейчас МЧС, председатель таможенного комитета Низомов. Эти два поста дают возможность клану участвовать в незаконном обороте наркотиков и претендовать на лидирующие роли в нем.

С другой стороны, некогда могущественный Ленинабадский клан сейчас практически разгромлен и сильно раздроблен. Прежний лидер Абдумалик Абдулладжанов находится в США и уже не контролирует ситуацию. Консолидации клана мешают мелкие амбиции районных, поселковых, кишлачных лидеров. Плюс к тому социально-экономическая база клана, опиравшаяся главным образом на развитую промышленность и сельское хозяйство бывшей Ленинабадской области, сильно подорвана.

Памирский клан может окрепнуть только в коалиции с каким-то из других кланов, если тот пожелает включиться в новый виток за власть в республике. Второй вариант — это отделение Памира от остального Таджикистана, однако социально-экономическое положение Горно-Бадахшанской области крайне неустойчиво. Фактически все держится на поставках гуманитарной помощи от духовного лидера исмаилитов Ага-Хана Четвертого и доходов от наркоторговли. Нет единства и в руководстве клана — исмаилиты, представленные Советом пиров, ориентируются на Ага-Хана, полевые командиры, в руках которых находится наркоторговля, на "генерала" Салама Мухаббатова, а официальное руководство области пытается вести диалог с официальным Душанбе.

Такое сложное, неустойчивое состояние политической и социально-экономической жизни республики не может сохраняться неизменным в течение длительного времени. С ухудшением экономической ситуации будут нарастать противоречия между кланами. А с дальнейшим уменьшением доходов от легальных секторов экономики будет возрастать роль наркоторговли в формировании доходов населения, а следовательно, будет возрастать роль тех кланов и тех лидеров, кто более всего связан с наркобизнесом. Также будет возрастать напряженность в отношениях тех, кто "держит" наркорынок в Таджикистане.

Министр безопасности. Хотел бы добавить к своему выступлению некоторую детализацию проблемы.

По оперативным данным, которыми располагают на сегодня российские спецслужбы (по вполне понятным причинам я не стану детализовать источники), в Республике Таджикистан сложилась прочная, устойчивая связь между преступными элементами, занимающимися наркоторговлей; представителями мэрии в Душанбе, причем на самом высоком уровне; отдельными представителями российских Вооруженных Сил и спецслужб, сосредоточенных в РТ. Причем вовлеченность военнослужащих высокого ранга отмечается не только на местах, но и в центральном аппарате, а также в руководстве округов. Существуют устойчивые связи с афганской стороной, причем как с представителями талибов, так и с людьми Ахмад-шаха Масуда. Налажены отношения с пакистанской стороной, а также с представителями иностранных разведок, практически открыто работающих на территории Таджикистана под прикрытием международных организаций, особенно американской и британской.

На территории Афганистана и прилегающих районах Пакистана сосредоточены не только плантации опиумного мака, но и лаборатории по их переработке. Примерно 90 процентов трафика идет с территорий, контролируемых Талибаном. Коллектором является Кундуз, откуда с грузами гуманитарной помощи либо нелегальными караванами наркотики перебрасываются в Куляб и далее железнодорожным либо автомобильным (частично авиационным) транспортом движутся через территорию Казахстана в Россию. Казахстан, имеющий общее таможенное пространство с РФ, является наиболее удобным местом для "растаможивания" грузов. Зафиксированы случаи незапланированных посадок самолетов ВТА на аэродромах Казахстана, где производится таможенный досмотр, после чего в России разгрузка бортов идет уже без досмотра. Также имеет место инфильтрация лиц таджикской национальности в таможенные органы России, в частности на территории Саратовской области, где в таможенных органах большинство составляют именно выходцы из РТ. Именно там находится таможенный терминал, через который проходят железнодорожные грузы из РТ.

Около 10 процентов наркотрафика проходит через зону, контролируемую Ахмад-шахом Масудом, где транспортировка наркотиков идет вместе с грузами вооружений и военной техники по направлению в Афганистан и с грузами техники, подлежащей ремонту в сторону РТ. Причем канал, используемый памирским кланом через Ошскую область Киргизии, что облегчалось ранее дислоцированным в Ишкашимском погранотряде контингентом киргизских пограничников, является ненадежным, главным образом из-за активности ФПС России в выявлении наркотранзита, а также труднопроходимостью самой трассы. Главный поток наркотиков идет через зону Московского погранотряда опять-таки на территорию, контролируемую кулябским кланом. Это позволило ряду руководителей РТ, вовлеченных в наркотранзит, усомниться в целесообразности разделения трафика между талибами и афганскими таджиками Масуда. Некоторую роль в этом сыграли посредники из бывших сотрудников американской разведки, сумевших убедить кое-кого в Душанбе в том, что талибы — предсказуемый и надежный партнер, а монополизация ими афганского наркорынка сможет уменьшить себестоимость наркотиков и в ближайшей перспективе увеличить производство.

Министр иностранных дел. Известную роль играет здесь зависимость ряда таджикских руководителей от американских и британских спецслужб, информация о чем регулярно проходит по дипломатическим каналам. Причем если лидеры ОТО практически официально состоят в известных отношениях с западными спецслужбами, то лидеры кулябцев попали под это влияние несколько позже. Показателен пример ряда руководителей мерии Душанбе, которым приписывается собственность и денежные активы в Майами, что для фигур такого масштаба невозможно без молчаливого согласия на это ФБР. Это позволяет предполагать наличие сотрудничества указанных лиц с официальными органами в США. Для нас выглядит несомненной попытка через корыстные интересы ряда лиц, вовлеченных в преступную деятельность, повлиять на геополитический расклад сил в регионе. Тем более, что при наличии контроля за влиятельными фигурами в Пакистане, Афганистане, Таджикистане, других республиках и частично в Российской Федерации у определенных сил на Западе может сложиться ощущение полной подконтрольности процессов в Центральной Азии и возможном расширении своего влияния через Талибан.