Читать онлайн «Газета Завтра 8 (1212 2017)». Страница 8

Приоритет национальных интересов объединяет Владимира Путина, Си Цзиньпина и Дональда Трампа, ярких лидеров трёх ведущих держав современного мира. Вопрос в том, какими они видят эти национальные интересы и смогут ли достичь если не их синергии, то хотя бы отказа от противостояния? Путин продолжает следовать "мюнхенским" курсом", и его принципы вряд ли изменятся. Си Цзиньпин тоже выдерживает курс "следования коренным интересам государства". Неизвестной величиной в этом уравнении пока остаётся Трамп. Ему ещё предстоит продемонстрировать серьёзность обещаний, которые он давал в ходе предвыборной кампании и в первых заявлениях уже внутри Белого дома.

Срочно подождать!

За первые недели своего президентства Трамп привёл в исполнение два главных предвыборных обещания: отказался от Транстихоокеанского торгового партнёрства и приступил к сооружению "Великой мексиканской стены". При этом пока не разразилась обещанная торговая война с КНР, и не началось хотя бы ограниченное сотрудничество с Россией. В Москве и Пекине в создавшейся ситуации, скорее всего, приняли самое мудрое решение: "Срочно подождать!". Это ожидание, по традиции, продлится сто дней. "Испытательный срок" закончится к началу мая, а в середине месяца Путин и Си Цзиньпин встретятся в Пекине на саммите "Новый Шёлковый путь". У них будет время и возможность подробно обсудить слова и дела нового участника "треугольника", согласовать те общие позиции, которые не противоречат национальным интересам России или Китая.

Российско-китайское стратегическое партнёрство недаром называется именно так. Именно стратегические, военно-политические причины постоянно подталкивают обе страны к расширению и углублению взаимодействия, которое всё больше напоминает военный союз. НАТО во главе с США четверть века вгрызалось в зону российских жизненных интересов, дойдя уже до рубежей внутренних русских земель, а к 2016 году балансирование на грани войны приняло крайне опасные формы. Одновременно США за последние годы стянули вокруг Китая кольцо военных баз, подстрекают недружественные режимы, размещают боевые корабли в угрожающей китайскому судоходству конфигурации, провоцируя Пекин на создание "выдвинутых рубежей" в Тихом океане. Именно стремление Москвы и Пекина "не пропасть поодиночке", а вовсе не торгово-экономические интересы как таковые помогли им "взяться за руки".

Разъединить российско-китайскую сцепку мечтали и во времена правления Барака Обамы. Однако пойти на сближение с Россией "неоконам" мешала иррациональная ненависть, усиленная представлением о слабости России, а с Китаем — в общем-то, рациональное неприятие китайского "мирного возвышения", поставившего США на грань утраты глобального лидерства. Ещё в 2009 году Обама привёз в КНР предложение создать дуумвират "G-2" и совместно править миром — при условии, что Вашингтон будет "старшим братом". Стоит ли разъяснять, что принятие этого предложения Пекином означало бы конец китайско-российского стратегического партнёрства и сползание к новой "холодной войне" с Москвой? Но предложение было отвергнуто, а сдерживание продолжилось с удвоенной силой.

Теоретически можно допустить, что подобная или похожая попытка может быть повторена. Однако резкие антикитайские заявления Трампа в ходе предвыборной кампании и первые практические шаги его самого и его команды делают такое допущение маловероятным. Игра на оголённом нерве тайваньской проблемы, подтверждение "ядерного зонтика" над оспариваемыми Японией островами Дяоюйдао/Сэнкаку вряд ли можно считать случайностями начального периода. А ведь в небесах витает ещё и "дамоклов меч" обещания обложить китайский экспорт пошлинами в десятки процентов, что будет означать начало торговой войны.

" Чечевичная похлёбка" для Москвы

Попытки расшатать стратегическое партнёрство Москвы и Пекина могут последовать и на российском направлении. Для Трампа очевидно, что российские товары не лишают американцев рабочих мест. Напротив, снятие санкций может стимулировать американский экспорт в Россию, создать многие тысячи дополнительных вакансий на предприятиях США. В данной ситуации оказались невостребованными идеологические фобии госдеповских дам, которым уже показали на дверь. Но созданное ими "прокрустово ложе" американо-российских отношений, символом которого являются санкции, вряд ли удастся быстро разрушить. Впрочем, отрицательное влияние санкций может быть перевешено шагами по ослаблению давления НАТО на западные рубежи России, завершением подстрекания Киева, реальным взаимодействием в борьбе с исламистами. Отвечающие в первую очередь интересам самих США, эти и другие шаги могут подаваться как авансы Кремлю в ожидании ответных ходов. Именно так их будут трактовать не только западные дипломаты и журналисты, но и наши доморощенные либералы, для которых неприятие Китая стало "символом веры". Уже сейчас разные формулы "размена" стратегических отношений с КНР на благосклонность США оживлённо обсуждаются на телевизионных ток-шоу и в печатных изданиях. Думается, что и в экспертном сообществе, включая специалистов по Китаю, найдётся некоторое число сторонников "размена".

В оборот уже ввели разнообразные аргументы. Напоминают о том, как в 70-е годы прошлого века Дэн Сяопин разменял переход к системной враждебности с СССР на допуск к западным капиталам, рынкам и технологиям. Называют имя Генри Киссинджера, не раз успешно сыгравшего роль напёрсточника в игре с Пекином и Москвой и продолжающего манипулировать двумя столицами в интересах третьей. Подсчитывают скромные итоги российско-китайской торговли, мизерные суммы китайских капиталовложений. Настаивают на "предательстве" Пекином Москвы в критические моменты украинского и сирийского кризисов. Эксплуатируют глубоко засевший в нашем коллективном бессознательном со времен боёв на острове Даманский миф о намерении Поднебесной захватить Сибирь и Дальний Восток. Обнаруживают у российских границ то танковые колонны, то стратегические ракеты.

Конечно, в большой политике никогда нельзя говорить "никогда". Совпадающие сегодня национальные интересы завтра могут разойтись. Но в текущей ситуации и на обозримую перспективу их близость или даже совпадение для Москвы очевидны. Прежде всего, одновременное сдерживание России и Китая продолжается. Довольно туманные намёки на возможность ослабления давления на Москву не принимают реальных очертаний. Но даже если сдвиг от конфронтации к сосуществованию или точечному сотрудничеству с Вашингтоном произойдёт, он потребует времени. Есть ли это время у администрации Трампа, а если есть, то как много? За несколько месяцев или лет и ценой существенных уступок в отношениях с Китаем Москва действительно можно добиться потепления с Америкой. Но как долго продлится оттепель? Не повысит ли классический бизнесмен Дональд Трамп цену на свой товар ещё до завершения сделки?

Пойдя на тактическое удлинение российско-американской стороны треугольника за счёт отношений с Китаем, Кремль понесёт стратегические потери. Он уменьшает свою дальнейшую ценность в рамках "треугольника" как с точки зрения Вашингтона, так и Пекина. Мало того, что будет утрачено личное доверие, которое было наработано между Путиным и Си Цзиньпином в ходе их 15 встреч за 2013-2016 годы. Путину уже не удастся войти в историю творцом новой модели отношений с Китаем, которую он начал создавать чуть ли не с первых месяцев своего президентства: подписание Большого договора в 2001 году, создание тогда же ШОС, окончательное урегулирование пограничной проблемы в 2005 году, начало сопряжения ЕАЭС и "Нового Шёлкового пути" в 2015 году. Будет поставлено под вопрос наработанное с большим трудом доверие и взаимопонимание между силовыми структурами двух стран. Вернуться обратно ко всем этим наработкам в весьма вероятном случае перемены настроений у Трампа или его ухода из власти будет очень трудно и уж точно невозможно во время правления Си Цзиньпина, которое продлится до 2022 года.

Разные возможности, равные выгоды

Суета вокруг "разменов" в рамках "глобального треугольника" подменяет осознание возможности создания устойчивой равносторонней структуры с вершинами в Москве, Вашингтоне и Пекине. Именно сейчас для этого сложилась небывало удачная ситуация, позволяющая соединить три стороны, ставшие примерно равновеликими. Отречение Трампа от экономического и финансового глобализма, от намерения проецировать силу в любую точку мира сокращает американскую сторону "треугольника". Недавние заявления Си Цзиньпина в Ханчжоу и Давосе о готовности возглавить глобализацию мировой экономики, напротив, говорят не о стремлении к мировому военному господству, а о желании качественно нарастить участие Китая в мировых делах после десятилетий "пребывания в тени". Это удлиняет китайскую сторону. Что касается России, то её наступательная внешняя политика на время компенсировала экономическое затухание и почти уравняла нашу сторону "треугольника" с двумя другими.