Читать онлайн «Эксперт № 43 (2013)». Страница 46

Довольно было бы и этого различия между ситуацией, когда благопотребное многоглаголание никого ни к чему не обязывает, и ситуацией, когда от правильного или неправильного взгляда на то, есть ли у преступности национальность, может зависеть жизнь многих людей. Но и без такого критического эксперимента есть сильные сомнения в истинности исходного тезиса. Будь он истинен, неясно, зачем было бы предписывать сокрытие этнической принадлежности правонарушителя в сообщениях для публики. «Группа молодежи», притом что из контекста очевидно, что молодых людей зовут не Жаками и Франсуа, а несколько по-другому. Равно как и вообще сокрытие правоохранительной статистики — кто что нарушил, кто что за это получил и какого происхождения были нарушившие и получившие. Если бы преступность не имела национальности, так что же было бы скрывать?

Столь упорное игнорирование очевидности объясняют тем, что понятие коллективной вины должно быть искореняемо любой ценой. Если факты недостаточно способствуют этому безусловному искоренению, тем хуже для фактов. Такая непримиримость необходима, поскольку даже самомалейшая уступка принципу коллективной ответственности — прямая дорога к холокосту и Аушвицу. «Люди, я любил вас, будьте бдительны», а равно «Блюдите, сколь опасно ходите».

Притом что разумная предосторожность никогда не помешает, но в равной степени не помешает и различение предметов, о которых идет речь. Принцип коллективной вины предполагает наказание (а в перспективе и прямое уничтожение) не только преступника, но и его соплеменников. Тогда как из тезиса о том, что преступление имеет национальность, вообще не следует никакой санкции — ни мягкой, ни безгранично суровой к соплеменникам преступника, — но только большая или меньшая осмотрительность при сношениях с представителями той или иной нации. Ибо статистика — упрямая вещь, и она недвусмысленно говорит, что наткнуться на удар ножом более вероятно при столкновении с лицом кавказской национальности, быть разорванным на куски — при соседстве с фигурой в хиджабе, а стать жертвой мелкого воровства — при контакте с вольнолюбивыми цыганами.

В практической жизни самый либеральный либерал, а равно и самый верноподданный сторонник В. В. Путина, как правило, это учитывает. Своя рубашка ближе к телу, да и кошелек тоже. Как дело-то до серьезного доходит, все очень даже понимают логику спецслужб — разное соседство дает разную степень риска. Но если службу безопасности аэропорта никто не обвиняет в желании учинить холокост, то имеет смысл вообще быть аккуратнее в давании уроков спецслужбам и не поминать холокост всуе. В смысле обережения себя и своих ближних все мы в какой-то мере спецслужбы. Иначе не обережешься.