Читать онлайн «Эксперт № 01 (2013)». Страница 26

— После принятия христианства в 301 году Армения недолго существовала как независимое государство, и значительную часть своей истории ей приходилось находиться под властью совершенно разных народов, в разных культурах (причем зачастую в одно и то же время разные части Армении находились под разным подданством). В 428 году она стала провинцией Сасанидской Персии. Затем Арменией и ее частями управляли византийцы, их сменили арабы. В 885 году Армения вернула себе независимость — вплоть до 1045 года ею правила династия Багратуни. После этого пришли турки-сельджуки, затем монголы, а затем снова турки. В итоге в 1555 и в 1589 годах территория тогдашней Армении была разделена между Персией (получившей восточную часть) и Турцией (к ней отошла западная). Затем по итогам русско-персидской войны 1826–1828 годов Восточная Армения вошла в состав России.

Некоторые авторы утверждают, что в это весьма сложное для армянской истории время церковь сыграла роль отсутствующего государства. Я не совсем согласен с этой точкой зрения — у церкви не было ряда инструментов, присущих государству (армия, полицейские силы). Роль церкви была иной и, кстати, не менее важной: она сохранила культуру народа, его обычаи, письменность и идентичность. Вся система образования в Армении концентрировалась вокруг храмов и монастырей. Церковь также играла определенную дипломатическую роль — католикосы регулярно ездили за рубеж и пытались получить какую-то помощь в деле восстановления Армении, а когда поняли, что помощи не будет, стали налаживать хорошие отношения с местными властями.

— Как Турция и Россия относились к попыткам церкви сохранить армянскую идентичность?

— У обеих властей изначально были планы ассимилировать армянское население. Однако турки сделать это не смогли — слишком сильны были различия между исламской турецкой и христианской армянской культурами. Армянское население зачастую не шло даже на смешанные браки, не говоря уже об импорте элементов турецкой культуры в свою повседневную жизнь. В ответ на политику ассимиляции жители Западной Армении периодически устраивали бунты. Турецкие султаны эти бунты беспощадно топили в крови, однако ассимиляция все равно продолжала буксовать. Более того, столица империи, Константинополь, фактически стала центром армянской культуры и образования. Там издавались армянские книги, журналы, функционировали школы. В 1850–1860-е годы в Константинополе жило большое число молодых армян, которые получили образование в европейских университетах. Они создали в османской столице ряд молодежных групп, которые затем переросли в политические партии. В итоге турецкие власти сменили тактику и дали армянам право на культурное самоопределение. Согласно принятой в 1863 году конституции армянская община получила ряд прав. Был создан специальный совет, который управлял общиной. Он состоял из двух частей — светской и духовной — и возглавлялся константинопольским патриархом.

В российской же части самоопределения не было, а церковь как самый мощный институт армянской диаспоры была серьезно ослаблена. Положение 1836 года о статусе Армянской церкви не просто не дало ей новых прав, а урезало ряд имеющихся. Так, кандидатуру католикоса стал, по сути, определять российский царь. Когда на выборах ему представляли итоговый «шорт-лист» и говорили: «Вот этот получил сто голосов на Синоде, а этот — двадцать», царь мог назначить того, кто набрал двадцать. И назначал — такой случай в истории был. Светские силы тоже не могли возглавить культурную борьбу армянской диаспоры в России. Так, в начале двадцатого века церковь предлагала дать ряд социальных функций армянским партиям. В 1906 году в Эчмиадзине был собран Центральный собор, где были все представители «русской Армении» — самой Восточной Армении, а также ряда российских территорий (в частности, нынешней Ростовской области). Из шестидесяти собравшихся человек сорок пять представляли Армянскую революционную федерацию «Дашнакцутюн», и в итоге разговоры о необходимости сохранения армянской культуры и образования быстро переросли в политические лозунги, после чего царские власти собор быстро прикрыли.

Роль церкви в нынешней Армении минимальна, между обществом и церковью существует большой ценностный разрыв. Церковь воспринимается как институт сохранения традиций

Фото: РИА Новости

— То есть в османской Турции у армян было больше свобод, чем в христианской России?

— Несмотря на все сложности нынешних армяно-турецких отношений, кровавые подавления армянских восстаний в Зейтуне и Сасуне турецкими властями (за что султан Абдул-Гамид Второй был прозван нами «красным султаном»), нужно честно признать, что в султанской Турции у армян было больше прав, чем в царской России. В то время центром Армении была именно Западная Армения и Константинополь — на этой территории жило до шестидесяти процентов всех армян, а на территории Восточной Армении помимо армян проживало множество представителей других национальностей, в частности татар. Геноцид же, истребивший полтора миллиона армян и закончивший эпоху доминирования Западной Армении в культурной жизни нации, устроил не турецкий султан, а правительство младотурков во главе с Мехмедом Талаат-пашой.

Приходится выбирать

— После геноцида огромное число жителей Западной Армении расселилось по всему миру, и появилась армянская диаспора — спюрк. Какова в ней была роль церкви?

— С первых же дней существования диаспоры церковь имеет там колоссальный авторитет. Во многих общинах армяне собираются именно вокруг храма — там встречаются, там общаются, в школы и детские сады при церкви отправляют учиться детей. Безусловно, церковь сыграла определяющую роль в том, что армянские общины не ассимилировались в местные общества. Если в месте компактного проживания армян нет постоянно действующего прихода ААЦ, то к ним все равно регулярно приезжает священник, который помимо осуществления собственно таинств читает им лекции о том, что они обязаны придерживаться армянских традиций и не смешиваться с местным населением.

Однако единой церкви как таковой нет. В отличие от жестко структурированной РПЦ или Римской католической церкви, армянская, по сути, состоит из четырех автокефальных церквей, две из которых возглавляются католикосами и две — патриархами. Это Католикосат всех армян с центром в армянском монастыре Эчмиадзин, который возглавляет католикос Гарегин Второй; Киликийский католикосат, расположенный в Ливане и возглавляемый католикосом Арамом Первым; а также два патриархата — Иерусалимский и Константинопольский. Формально главным в Армянской церкви является Эчмиадзин, однако де-факто эти церкви полностью самостоятельны и не терпят вмешательства в свои дела. Так, когда Эчмиадзин в 1950-е попытался как-то повлиять на процедуру выбора главы Киликийского католикосата, это вызвало такой скандал, что обе церкви практически не общались между собой в течение последующих сорока лет.

Так вот, сейчас в диаспоре часть диоцезов (церковно-административная территориальная единица. — « Эксперт» ) принадлежит Киликийскому католикосату (в Иране, Ираке, ряде восточных стран), часть (в основном американские и европейские диоцезы) — Эчмиадзину. Несмотря на то что большая часть приходов в диаспоре все-таки у последнего, Киликийский католикосат позиционирует себя наследником разгромленного во время геноцида Константинопольского патриархата (хотя бы по географическим причинам — до геноцида Киликийский патриархат находился в турецкой Киликии, а затем, в 1921 году, переместился в Ливан). Поэтому между диоцезами обоих католикосатов в диаспоре существуют определенные трения. И это не просто вопрос веры или престижа — львиная доля бюджета обоих католикосатов приходится на пожертвования из спюрка.

К сожалению, разногласия между руководством католикосатов передаются и общине. Зачастую члены спюрка, посещающие храм, управляемый Эчмиадзином, не ходят в тот, который починяется Араму Первому, и наоборот. Сюда накладывается и географический фактор: армянам — выходцам из Турции, Сирии и Ливана обычно ближе Киликийский католикосат, а выходцы из Восточной Армении предпочитают эчмиадзинские приходы.