Читать онлайн «Газета Завтра 52 (1204 2016)». Страница 8

После прошедших 8 ноября в США президентских выборов с новой силой заговорили о возможности налаживания "дружественных отношений" Кремля с новой американской администрацией. Хотелось бы! Но не стоит обольщаться, чтобы потом не разочаровываться.

Запад, включая США, всегда считал и считает Россию, не желавшую подстраиваться под его порядки и настроения, "чужой", не отвечающей стандартам и нормам своей хвалёной "цивилизации". Это понимали все правители нашей страны, от царей до генсеков, отсюда знаменитое высказывание Александра III об армии и флоте как единственных союзниках России. Объективную же геополитическую реальность, складывавшуюся столетиями, никакие, даже самые искренние намерения того же Трампа не изменят.

Соединённые Штаты были и останутся геополитическим противником России. А с противником, в отличие от союзника и друга, надо говорить твёрдо, без всяких послаблений и уступок, которые воспринимаются им как признак слабости. Общие подходы и даже действия, конечно же, возможны. Но компромиссы, на которые ради этого приходится идти, должны быть взаимными, односторонние уступки приводят лишь к ужесточению позиций противника. Лишь при такой взаимности переговорный диалог будет равноправным, а достигнутые соглашения станут выполняться по той простой причине, что их срыв может обернуться для нарушающего свои обязательства куда большими потерями вследствие ответных жёстких мер. Банальные, казалось бы, истины. Но их забвение, односторонние уступки и послабления в расчёте на ответную благосклонность западных партнёров с постоянными призывами к ним проявить "разум" и "реализм" завели в тупик переговорное урегулирование кризисных ситуаций на Украине и в Сирии. А тут опять предлагают задобрить и расположить к России уступками и призывами к "реализму" нового хозяина Белого Дома. Если такое "задабривание" не смогло подействовать на слабого Обаму, то с какой стати оно должно повлиять на куда более сильного Трампа?

Новый глава вашингтонской администрации — плоть от плоти американской правящей элиты. Он впитал её понятия, убеждения, предрассудки, привычки и манеру поведения. Иначе не стал бы ни миллиардером, ни президентом страны. Иное дело, что Трамп представляет ту часть элиты, которая выражает интересы национального, американского бизнеса, ущемлённого и потеснённого бизнесом транснациональным, глобальным. А предприниматели оте­чественные, "приземлённые" к национальной почве, лучше знают ситуацию в стране и более трезво оценивают её реальные возможности на международной арене. Трамп, как и вся правящая элита, выступает за американское лидерство, фактически то же господство в мире, вся новизна в том, что, по его мнению, определять ход мировых событий Вашингтону следует менее затратными и более адекватными современными реалиям способами. Да и его пещерно-антикоммунистические, явно недостойные лидера великой страны выпады против ушедшего из жизни Фиделя Кастро тоже отнюдь не случайны. А республиканские "ястребы", набранные Трампом в правительство, — русофобы похлеще проигравшей ему Хиллари Клинтон. Со своим ближайшим окружением и русофобски настроенным республиканским истеблишментом, признающими только реальную силу и расценивающими любые уступки как признак слабости, 45-й президент США будет считаться куда больше, чем с любыми рассчитанными на его благосклонность "миротворческими" жестами российской дипломатии. Это должно быть очевидно.

"Холодный реализм", или "Сизиф, брось камень!"

Этот термин, "холодный реализм", применял Уинстон Черчилль для характеристики сталинской внешней политики конца 30-х годов прошлого века. В тот период, защищая национальные интересы, Сталин пошёл даже на заключение Пакта о ненападении с фашистской Германией, чего ему до сих пор не могут простить российские либералы. Хотя тот же отнюдь не русофильски настроенный Черчилль, констатируя очевидное, писал, что Сталин боролся со своими врагами руками своих же врагов, добиваясь, причём в тяжелейшей обстановке, казалось бы, невозможного. Вот он, высший класс политического искусства, уроки которого вполне актуальны и для нашего времени!

Взять, например, политический торг с Германией, в непримиримой враждебности которой советскому государству никто в тогдашнем его руководстве не сомневался. При заключении Пакта о ненападении Сталин фактически стоял перед выбором между этим шагом и конфликтом против германо-польского военного блока, поддержанного Англией и Францией, которые уже не только подписали договоры о ненападении с Третьим рейхом, но и вовсю толкали его к нападению на СССР. Такой "единый фронт" Запада, вполне способный компенсировать относительную слабость Германии, которая в тот период ещё не имела достаточно сил для самостоятельной крупномасштабной агрессии против советского государства, был возможен даже после падения Польши, что показали обстоятельства советско-финской войны. Критики Сталина не могут ему простить, что он выбрал путь, более выгодный для нашей страны и в конце концов приведший к Победе 1945 года?

Разумеется, любые ссылки на сталинский опыт сразу же будут побиваться убийственными козырями нынешней российской дипломатии: есть принципы и нормы международного права, которым наша страна следует на международной арене, и одним из этих принципов является невмешательство во внутренние дела других стран. "Мы работаем только с действующей властью", — постоянно слышится из официальных кругов. А если эта власть антинародна, русофобски настроена, да к тому же, по признанию этих же кругов, "не вполне легитимна", то есть стала властью в результате государственного переворота? Как быть в этом случае? Легитимизировать её? Мириться с ее антинародным и русофобским курсом? Или помогать тем "нелегитимным" силам, которые думают о своём народе и стремятся к налаживанию дружественных связей с Россией? Представляю себе, в каком благородном, высоконравственном, но невидимом и непостижимом для всех измерении живут эти господа, занимающие высокие дипломатические посты. Если стойких фанатов "невмешательства", стоически переносящих все западные нападки на Россию за Крым, Украину и Сирию, не устраивает "тоталитарный" и "архаичный" сталинский опыт, пусть обратятся к современному американскому, "демократическому" и "прогрессивному". Американцы, как некогда и Сталин, в решении конкретных вопросов — столь же "холодные реалисты", придающие куда большее значение содержательной стороне внешней политики, чем формальным аспектам наподобие того же "невмешательства", "суверенитета", Венских конвенций и т. п. США бесцеремонно и целенаправленно вмешивались во внутренние дела далёкой и, по сути, чужой для них Украины, занимаясь не только поиском, подготовкой, поддержкой и продвижением на высокие государственные посты своей агентуры, но и обучением боевиков для свершения неугодного режима. А чем занимались российские власти в соседнем и ключевом для национальной безопасности нашей страны государстве? Обеспечением доходов от нефтегазовой "трубы"? Погнались за мелкими личными и корпоративными выгодами, допустив провал на жизненно‑важном стратегическом направлении, не говоря уже про гигантские жертвы и разрушения гражданской войны… Стоит ли после этого гордиться своим "невмешательством", общением "только с действующей властью" и непоколебимой верностью нормам международного права?

То же самое — и в Сирии, где "холодный реализм" востребован в ещё большей степени. Его нельзя заменить никакой "гуманностью" и "миролюбием" по отношению к тем, чьи убеждения — резать головы "неверным", чтобы получать за это земное и райское блаженства. Военизированная тоталитарная секта "исламистов" — далеко не новое историческое явление, известное — кстати, практически там же, на территории нынешних Ирака и Сирии — ещё со времен ассасинов, более полутора веков наводивших ужас на все страны мира, до которых они могли дотянуться. Умножьте это на современные коммуникативные технологии: информационные, финансовые и так далее; приплюсуйте тот факт, что роль "старца Горы" играют даже не шейхи "нефтяных монархий" Персидского залива во главе с Саудовской Аравией, а куда более мощные акторы западных "светоносцев" — и вы поймёте, насколько всё серьёзно, и о чём на самом деле говорит убийство Андрея Карлова.

"Холодный реализм" не исключает, а, напротив, предполагает наличие долговременной "идеологической" цели. Тот же Сталин не раз повторял, что любое дело начинается, а затем и движется идеей. Без неё рассчитывать на сколько-нибудь серьёзный успех не приходится. В любом случае — идеология определяет стратегические ориентиры государственной политики, иначе та неизбежно теряет свою эффективность. Патриотизм, опора на национальные устои и традиции, справедливость, солидарность, готовность оказать бескорыстную помощь и поддержку жертвам вооружённой агрессии и международного терроризма, активная защита фундаментальных прав и свобод своих соотечественников на территории русского мира — именно эти идеологические "скрепы", на которых не раз акцентировал внимание в своих выступлениях В. В. Путин, и должны определять основы стратегического курса российского государства. На практике, однако, верх подчас берёт стремление получить временные тактические выгоды и преимущества, что неизбежно вырождается в мелкое конъюнктурное делячество, противоречащее национальным интересам.