Читать онлайн «Чужие уроки - 2008». Страница 10

В январе 2000 года во время трансляции Суперкубка по американскому футболу была показана реклама 17 интернет-компаний, каждая из которых заплатила более двух миллионов долларов за 30-секундный клип! Не отставали и интернет-брокеры: осенью 1999-го Ameritrade выделил на зомбирование народных «трендеров» 200 миллионов долларов (!) — именно столько стоила беспрецедентная рекламная кампания, призывавшая пушечное мясо «Поверить в себя» (Believe in yourself!).

Мясо верило и несло кровные, покупая акции доткомов, чей коэффициент отношения цены к прибыли не поддавался вычислению, ибо деление на ноль в математике недопустимо. «Трендеры» покупали, а VC продавали, обменивая пустые бумажки своих протеже (доткомов) на живые доллары. Те самые пять триллионов, которых потом якобы не досчиталась американская экономика.

Финансовым аналитикам, биржевым брокерам и венчурным капиталистам умело подыгрывало государство. Взгляните на первую из приведенных табличек.

Перед нами эффективные ставки федеральных фондов6, которыми окормлял паству великий Саваоф Алан Гринспен, председатель FOMC, Федерального комитета по операциям на открытом рынке. Обратите внимание на резкий скачок в 2000 году, смысл которого метафорически передается иголкой, воткнутой в беззаботный воздушный шарик. Ах, простите, — не шарик. Пузырь! Тык-тык-тык — и деньги, ставшие в одночасье дорогими, лавинообразно перераспределяются из застывшего на пике доткомовского пузыря в real estate. Впрочем, можно было смело обойтись и без недвижимости, поскольку высокая процентная ставка позволяла спокойно хранить деньги на безрисковых банковских депозитах.

Алан Гринспен называл свой элегантный coup de gr^ace «охлаждением биржевых страстей». Практический же смысл повышения ставки федеральных фондов совпадал с окончанием перераспределения денежных потоков и ликвидацией ловушки по имени «интернет-революция» — или, в простонародье, «доткомовский пузырь». Finita la commedia: все, кому полагалось заработать, уже заработали!

Напоследок вернемся к «старым граблям» и раскроем смысл «уроков», которые американские инвесторы упорно не желают усваивать. Уроки эти явно не относятся к бизнес-моделям, основанным на «сетевом эффекте»7, которые современные доткомы разделяют точно в такой же мере, что и их предшественники в конце ХХ века. Не относятся они и к инвестиционной психологии, не меняющейся, как известно, веками.

«Старые грабли» — это органическое неумение анализировать события в метафизической плоскости. Находясь внутри социальной системы (в нашем примере — американской), оказывается сложно (а зачастую невозможно) отличить спонтанную спекулятивную игру от сознательной инсценировки. Теперь посмотрите на вторую табличку, отражающую динамику изменения ставок федеральных фондов за период, совпадающий с развитием и крушением «доткомовского пузыря № 2».

Тенденция, прямо противоположная тому, что мы видели с февраля по май 2000 года. «Доткомовский пузырь № 1» ликвидировался волевым повышением ставки федеральных фондов, сегодня же мы наблюдаем совершенно иные действия: FOMC судорожно снижает ставки, не обращая внимания на спонтанно раздутую капитализацию высокотехнологичных компаний. Почему так? Потому что речь идет о спасении всей американской экономики, которая находится на краю чудовищной пропасти, а не о невинных играх, направленных на перекладывание денег из карманов обывателей в «элитные» финансовые структуры.

1 От «dotcom» — компании, чей бизнес и источники прибыли находятся в сети Интернет. Название происходит от английского прочтения доменного окончания «.com» www-адресов интернет-компаний.

2 Водораздел, отделяющий нормальную биржевую оценку компании от спекулятивной экзальтации, проходит по цифре 25.

3 «Оставь надежду, всяк сюда входящий» — надпись на вратах Ада («Божественная комедия» Данте Алигьери) (итал.).

4 В еврейской кухне — сухой соленый кренделек, весьма популярный в нью-йоркском общепите.

5 VC — от Venture Capitalist, венчурный капиталист — специализированная фирма (или физическое лицо), осуществляющая инвестиции с высокой степенью риска (англ.).

6 Ставки приведены к годовому исчислению.

7 Сетевой эффект (Network Effect) в бизнесе — модель, которая увязывает ценность товара или услуги для потенциального потребителя с общим числом потребителей, которые этот товар или услугу используют. Яркой иллюстрацией сетевого эффекта в бизнесе служит деятельность мобильных операторов и социальных интернет-сообществ (таких как проект «Одноклассники.ру»).

Опубликовано в журнале "Бизнес-журнал" №10 от 20 Мая 2008 года.

Жизнь — причудливое переплетение закономерностей и противоречий. В биографии Энрико Маттеи обнаруживается достаточно и того и другого. Членство в фашистской партии, борьба с колониализмом, дружба с Советским Союзом и создание знаменитого итальянского концерна ENI... Об этом — наша сегодняшняя история в сериале «Чужие уроки».

В университетские годы мне довелось прочитать одну из самых странных книг в своей жизни — «Маленький мир Дона Камилло», в которой итальянский писатель Джованнино Гварески с запредельным сарказмом живописал метания обитателей безликой деревушки в долине реки По между проповедями католического пастыря Дона Камилло и митингами мэра-коммуниста Пеппоне. Дон Камилло зажигательно насылал с амвона на головы «проклятых сталинско-ленинских безбожников» огонь, дым и серу небесную, а Пеппоне заходился с трибуны в призывах немедленно поставить к стенке «религиозных мракобесов». Сельские жители попеременно поддерживали дружным топотом ног и свистом обоих духовных лидеров нации.

Сюрреализм художественной прозы Гварески увядает. Однако на фоне реальных зарисовок послевоенной Италии оказывается, что коммуна Бресчелло, послужившая прототипом маленького мира Дона Камилло, — не какая-то безликая деревушка, а крупнейший в мире производитель деревянных железнодорожных свистков. Идеологические же метания самого Джованнино Гварески дают фору любому бресчеллианцу: сначала писатель критиковал Муссолини, затем издавал монархистский сатирический журнал «Candido», вошедший в историю собирательным карикатурным образом коммуниста как человека с тремя ноздрями, а после поражения компартии Италии на выборах переключился на критику христианских демократов. А в 1954 году Гварески посадили в тюрьму на 12 месяцев за публикацию фальшивого письма, якобы отправленного премьер-министром Альчиде де Гаспери союзникам с предложением разбомбить Рим ради скорейшей деморализации коллаборационистов!

Добавьте сюда общее героическое прошлое Дона Камилло и мэра Пеппоне (священник и коммунист сражались плечом к плечу в рядах антифашистского сопротивления), добавьте туристическую поездку Дона Камилло в Москву, добавьте регулярные заходы мэра-коммуниста в церковь для крещения своих многочисленных детей — и вы получите фейерверк фантазии за гранью безумия. По крайней мере именно так выглядит новейшая история Италии со стороны. В 50-е годы романы Гварески пользовались бешеной популярностью в Европе, французы многократно экранизировали «Маленький мир» с великим Фернанделем в главной роли, однако постижение сюрреалистической действительности ни разу не выбивалось за рамки буффонады и дурашливого курьеза: эдакий веселый средневековый карнавал, что с него взять-то?

Между тем веселый карнавал, разыгрывавшийся в Италии во второй половине ХХ века, по драматизму затмевает трагедии Софокла: взрыв на площади Фонтана в Милане (1969 год), взрыв железнодорожного экспресса «Италикус» Бреннеро — Рим (1974), взрыв на площади делла Лоджия в Брекчии (1974), взрыв на болонском железнодорожном вокзале (1980), убийство Альдо Моро (1978), убийство генерала Далла Киеза (1982), бесчисленные похищения людей, бесследные исчезновения журналистов, следователей и общественных деятелей, коррупционные скандалы, приводящие даже не к распаду политических коалиций, а к прямому расформированию целых партий и общественных движений. Хорошенький «карнавал», ничего не скажешь!

Непонимание перводвигателя итальянской истории новейшего времени, характеризующее большинство журналистских и художественно-документальных исследований, приводит к злоупотреблению жупелами «тайны», «загадки» и «неоднозначности». Что ни персонаж, то «клубок противоречий», что ни герой — то «величайшая загадка»!