Читать онлайн «Поводыри украинского сепаратизма. Конспирология «самостийничества»». Страница 35

27—28 мая 1992 г. в Харькове собрался Собор епископов Украинской Православной Церкви. Как вспоминал позднее митрополит Харьковский и Богодуховский Никодим, сыгравший решающую роль в организации и проведении Собора: «На протяжении всей работы Собора через каждые два часа меня вызывали на телефонный разговор с канцелярией президента Л. Кравчука. Он относился ко мне с большим уважением, и потому мне постоянно передавали “Никодим Степанович, Леонид Макарович надеется на добрую дружбу и просит не трогать Филарета’'. Когда приступили к голосованию, помощник президента по телефону от лица Леонида Макаровича предупредил: “Если Филарет будет снят, то правительство вашу Церковь поддерживать не будет’’»[151]. Но Собор не поддался грубому нажиму украинской власти — Филарет был смешен с поста предстоятеля УПЦ, почислен за штат и запрещен в священнослужении. Новым предстоятелем Собор избрал митрополита Ростовского и Новочеркасского Владимира (Сабодана). Решения Харьковского Собора поддержали все монастыри и епархии Малороссии, и даже приходы Киева, где Филарет был правящим архиереем.

11 июня 1992-го Архиерейский Собор РПЦ утвердил решения Харьковского Собора. 17 июня в здание Киевской Митрополии на ул. Пушкинской, 36 для принятия дел у Филарета явилась назначенная Харьковским Собором комиссия (три епископа, три священника, три монахини и три мирянина), но их встретили вооруженные головорезы «Украинской Национальной Самообороны» (УНСО). Эти же боевики ворвались в кафедральный Владимирский собор и изгнали оттуда православных. А в ночь с 18 на 19 июня «унсовцы» ринулись на штурм Киево-Печерской Лавры, где должна была разместиться резиденция вновь избранного Киевского митрополита Владимира (Сабодана). Вечером, свыше сотни вооруженных обрезками труб и арматуры, резиновыми дубинками и цепями «унсовцев» во главе с Д. Корчинским и С. Гринчуком начали штурм Лавры. Перебравшись через стену и не встретив поначалу сопротивления, они быстро окружили резиденцию настоятеля монастыря отца Питирима. Затем, ворвавшись в покои, принялись крушить двери, окна, мебель. Ошарашенному священнослужителю штурмовики объявили, что «берут под охрану Лавру, дабы не допустить ее передачи Москве». На место событий тут же прибыла милиция и… заняла позицию стороннего наблюдателя. Тем временем в монастыре ударили в набат, и на защиту своего наместника поспешили монахи и послушники. Их сразу атаковали вооруженные «унсовцы», в ряде мест завязались драки. Стражи порядка продолжали спокойно наблюдать за происходящим. Однако призывный звон колоколов привлек в обитель многих православных — и сила сопротивления захватчикам резко возросла. По-видимому, ситуация пошла не по тому сценарию, который планировался в администрации президента Кравчука, поэтому на месте событий появился ОМОН. Пустив в ход дубинки, его бойцы обрушились и на боевиков, и на прибывшую с ними милицию. «Что вы делаете? Мы же свои!» — не могли скрыть своего удивления штурмовики, но это не остановило ОМОН. Постепенно был водворен порядок. Часть «унсовцев» арестовали, остальных — а это около сотни молодчиков во главе с Д. Корчинским — блокировали у стены резиденции настоятеля. Тут же провели конфискацию ножей, дубинок, перчаток, красночерных бандеровских повязок со стилизованной свастикой на них и даже газовых баллончиков. Захват Киево-Печерской Лавры не состоялся. Всемирно известная святыня Русской Церкви в руки «украинцам» не далась. Тем не менее, на следующий день замминистра украинского МВД генерал Валентин Недригайло приехал в разгромленную Лавру и попробовал уже словами уговорить ее насельников… «перейти» к Филарету! И только натолкнувшись на недвусмысленную отповедь разгневанных и еще не отошедших от побоища православных, уехал восвояси. Тысячелетняя твердыня Русского Православия устояла под очередным натиском нечестивых[152].

Впрочем, и те, кто пытался ее осквернить, вышли сухими из воды. Как и следовало ожидать, арестованных «унсовцев» уже через день выпустили, а возбужденные против них уголовные дела тихо спустили на тормозах и, в конце концов, закрыли. Дикое, разбойное нападение на православный монастырь вооруженных отморозков, совершенное в самом центре украинской столицы, никакого резонанса не вызвало — ни в средствах массовой информации, ни в органах государственной власти. Как будто такого рода происшествия и не заслуживают особого внимания… Да и для Филарета данная неудача не имела определяющего значения. В те же дни точно таким же разбойным образом проплаченные и напутствуемые бывшим «киевским митрополитом» «унсовцы» подвергли разгрому и захвату епархиальные управления в Ровенской и Волынской областях, и здесь уже филаретовские «акции» завершились полным успехом, т. е. изгнанием православных. А два дня спустя Филарет и вовсе оправился, заняв первенствующее место в «украинском православии»…

Для осуществления аферы по созданию «автокефальной украинской церкви» в Малороссии «самостийники» задействовали никем не признанную в мировом Православии зарубежную УАПЦ во главе с уже знакомым нам «патриархом» Мстиславом Скрыпником. Эта украинская псевдоцерковная секта по окончании Второй мировой войны окопалась за границей, в украинских эмигрантских центрах, а с началом «перестройки» стала «возрождаться» уже и в самой Малороссии. Так как Мстислав проживал в США, на «Украине» его немногочисленными «приходами» (в основном в Галиции и на Волыни) управлял «митрополит» Антоний Масендич. Будучи священником Русской Церкви, Масендич до 1990-го нес служение в Азербайджане, являясь настоятелем кафедрального храма в Баку, но после кровавой резни в этом городе, устроенной армянам, бежал в Малороссию и тут ушел в украинский раскол, в течение какого-то года вознесшись от простого священника до «митрополита»… К нему-то в киевскую штаб-квартиру и вломились 21 июня 1992 г. с десяток депутатов украинской Верховной Рады, а также сотрудник аппарата президента Кравчука Б. Тернопольский, и потребовали немедленно созвать «собор епископов УАПЦ» для принятия в ее лоно лишенного сана Филарета вместе с церковной казной, зданием митрополии по ул. Пушкинской и Владимирским собором. «Это приказ президента!» — объявили они оторопевшему Масендичу. Тот попытался было возразить, что не имеет права без Мстислава решать подобные вопросы, но его никто не стал слушать. По словам помощников Масендича, он после этой встречи был бледен, как полотно, и говорил, что ему угрожают смертью. Сам Масендич позднее рассказывал журналистам, что дважды пытался бежать (!) из Киева, но безуспешно. А 25–26 июня 1992-го в предбаннике филаретовского кабинета на Пушкинской срочно собранные «епископы» УАПЦ и еще два десятка людей, которых никто не уполномочивал решать какие-либо церковные вопросы, приняли «судьбоносное» решение об «объединении двух украинских церквей» — УАПЦ и УПЦ — и переходе всего их имущества, финансов и собственности во владение вновь созданной организации, получившей название «УПЦ — Киевский Патриархат». Ее номинальным руководителем решили считать «патриарха» УАПЦ Мстислава, а «замом» (осуществлявшим реальное руководство вновь созданной структурой) — Филарета Денисенко. При этом было объявлено, что церковная казна Украинской Православной Церкви Московского Патриархата в 4 млрд рублей также становится собственностью новой организации. Глава УАПЦ Мстислав лишь на пятый день узнал, что его «церковь» упразднена, он руководит уже другой организацией, а заместителем у него — злейший враг Филарет, который для украинской диаспоры всегда был «исчадием ада» и «ставленником КГБ и советов».

Еще «собор» продолжал работать, а украинский вице-премьер Олег Слепичев, курировавший торговлю и внешнеэкономическую деятельность, того же 26 июня подписал распоряжение банкам и обладминистрациям «принять к сведению его решения». Невиданная для бюрократии поспешность. Структура еще не создана, зарегистрирована будет лишь через месяц, а правительство уже выполняет ее решения. Становилось очевидным, что все «судьбоносные» решения «собора» были загодя составлены в аппарате президента Кравчука, сам же «собор» явился обычным спектаклем, призванным прикрыть грандиозную финансовую аферу, ибо под видом «объединения двух украинских церквей» произошло вульгарное присвоение всех денежных средств Православной Церкви Малороссии одним человеком — Филаретом Денисенко. Большинство наблюдателей уже тогда, в 1992 году, предполагали, что именно через зарубежные церковные счета Филарета партноменклатура и КГБ перегоняли за рубеж «золото партии». Отсюда, кстати, и непотопляемость престарелого чекиста, не устающего повторять, что он «многое и о многих знает».