Читать онлайн «Дух Долины». Страница 25

Производя ежесекундно больше энергии, чем высвободил человек с тех пор, как 1470 вышел из своей долины, Солнце пышет на здешний край не только зноем и светом. Каждую секунду в солнечном ветре выбрасывается до миллиарда тонн атомных ядер и электронов. Малой части, достигающей Терры, довольно, чтобы воздействовать на жизнь планеты.

А еще ежегодно из космоса к нам поступают миллионы тонн космической пыли. Твоя плоть сложена из материала, что принесен из космоса много эпох назад, но также из космического вещества, достигающего тебя сию минуту. И ведь Земля тоже отдает вещество в космос. Планетные системы словно впитывают вещество друг от друга — идет космический обмен веществ, влияющий на наш собственный. Без космического обмена веществ мы не были бы тем, что мы есть.

Одна из частиц или одно из свойств, доходящих до нас из космоса, — недавно открытое нейтрино, чье важнейшее свойство — отсутствие всяких свойств: ни массы, ни электрического заряда, только колебание. Родившись в недрах Солнца, нейтрино молниеносно преодолевает массивную стену солнечных электронов, проносится сквозь Землю, точно ее и нет, миллиардами пронизывает твой мозг, пока ты выговариваешь его название. С точки зрения нейтрино Солнце, вероятно, представляется легкой дымкой, а Земля с ее жизнью — пустотой; это не значит, что картина мира нейтрино менее верна, чем наша. Но ведь какую-то функцию оно выполняет в пустоте, и функция эта, быть может, важна для того, что мы называем жизнью.

В каком-то смысле сами мы живем в мнимом мире, поскольку наши грубые органы чувств способны воспринять лишь фрагменты окружающего. Глаз, что видит, формировался во тьме. Ухо, что ловит воздушные волны, зарождалось в волнах океана. Способность ранней протоплазмы реагировать на раздражение — предтеча чувствительных нервов. Глаз, ухо, осязание воспринимают только то в природе, что нам необходимо для выполнения нашей биологической роли в ансамбле. Они толкуют сигналы и послания для наших целей.

Однако более тонкими, более исконными, потаенными органами чувств мы каждую минуту воспринимаем также сигналы и воздействия космических источников, участвуем в беззвучных, но жизненно важных собеседованиях. Если жизнь — электромагнитные колебания, она, очевидно, постоянно поддерживает диалог с другими электромагнитными полями. По существу, мозг и центральная нервная система, эти тончайшие продукты эволюции, представляются чрезвычайно чувствительными приемниками колебаний, кои наполняют природу, а точнее, кои и есть природа.

Нас окружают силы, о которых мы очень мало знаем, но которые так важны для жизни, что, можно сказать, составляют ее часть. Взять хотя бы магнитное поле самой Земли. Что его рождает, неизвестно. Одна заманчивая гипотеза основывается на том, что жидкое ядро планеты вращается быстрее мантии, так как ее тормозит приливное воздействие Луны. Таким образом, наш вращающийся земной шар с разными скоростями для ядра и мантии ведет себя как динамо-машина, образующая магнитное поле, окружающее нас.

Однако поле это меняется в зависимости от положения Солнца и фаз Луны, определяя жизненные ритмы. Установлено, что водоросли и саламандры в закрытых сосудах таинственным образом реагируют на лунные фазы. Что зародыши, никогда не видевшие небесных тел, обладают неким генетическим знанием об их движении. Профессор Фрэнк Браун, тщательно изучавший эти явления, полагает, что упомянутые изменения магнитного поля отражаются на собственных компасных стрелках организмов.

Когда поверхность Солнца покрывается пятнами или вспарывается извержениями, когда на нем бушуют магнитные бури, это действует не только на магнитные поля Земли, но и на ветры и погоду, на кровь и психику живых существ. О том, как солнечные пятна группируются в одиннадцатилетние циклы (в рамках еще более крупномасштабных процессов), рассказывают годовые кольца деревьев, тысячелетние наблюдения над уровнем воды в Ниле, осадочные слои, уходящие в прошлое на пятьсот миллионов лет. Как вся земная жизнь приспособлена к суточному ритму вращения Земли и к годичному ритму ее движения в космосе, так должна она руководиться и другими, более продолжительными ритмами.

Приливное воздействие Луны проявляется не только зримо, но и подспудно. Оно определяет пульс Земли. Власть Луны над океаном настолько велика, что впору говорить об обмане зрения, когда мы видим, как волны наседают на материки; на самом-то деле, может быть, континенты, вращаясь, наталкиваются на океан? Каждая капля воды в океане подвластна силе Луны. Самый маленький водоем так же испытывает на себе ее действие, как океан. И почему не допустить, что миниатюрные океаны наших клеток тоже послушны влиянию Луны, как они были послушны, когда еще составляли часть праокеана.

Но и океан — не предел нашего странствия. Все жизненные процессы протекают в воде, даже у тех организмов, которые поселились на материках. Вода — влага жизни. Чувствительная, как никакое другое вещество, к вариациям электрического, магнитного, гравитационного полей, она с нервозной быстротой изменяет свою структуру. Так что вода с ее удивительными физическими свойствами может служить жизненно важным средством коммуникации организмов с окружающим миром; по мнению основателя космической химии Пиккарди, вода постоянно связывает нас с космическими силами.

Источники могучей силы — Солнце и Луна — от нас недалеко, к ним обращалось уже пробуждающееся сознание древнего человека. Но, мчась в пространстве на нашем корабле, мы сверх того постоянно испытываем влияние факторов, действующих на огромные расстояния в космосе. Межзвездное пространство — отнюдь не мертвая пустота, как думали люди, когда отказались от представления о некоем магическом веществе, которое называли эфиром. Галактики плавают архипелагами в океане плазмы, и этот космический океан насыщен волнами — от превосходящих длиной диаметр Земли' до таких коротких, что на твоем глазном яблоке разместился бы целый миллиард. Вместе эти различные колебания слагают могучую симфонию сфер.

И сами мы настроены с ними в лад. Именно из таких серий волн некогда была оркестрована жизнь на нашей частице космоса. Другие солнца, силы, влияющие на расстоянии световых лет, миры, взрывающиеся в спазмах новых звезд, источники излучения, лишь недавно открытые нами и опровергающие космические законы, которые мы пытаемся формулировать, — все ежеминутно воздействует на Землю и ее жизнь.

Вибрации мироздания встречаются с твоим биополем — биополем, созданным мирозданием. Встречаются волны, и происходит взаимодействие — между земными организмами, между земной жизнью и космическими силами. Каждая крупинка жизни существует лишь как часть этого ансамбля.

У жизни и смерти один источник. Лучи, что зажгли жизнь на заре творения, могли бы и потушить ее, если бы они не гасились и не фильтровались.

Жизнь, хрупкая жизнь, нуждается в щитах, чтобы лучи жизни не оказались лучами смерти. Внутриклеточные процессы сообщаются с процессами внеклеточной среды, в то же время мембрана клетки защищает ее чувствительную внутреннюю структуру. Специализированные клетки образуют кожу, пленку, кожуру животных, листьев, плодов. Сама Земля окутана пеленой атмосферы, в создании которой участвует все живое и во внешнем слое которой озон — трехатомный кислород — служит маской для защиты от жгучего дыхания Солнца.

С тех пор как космические корабли пробились через электрические стены космоса, мы знаем, что и Земля окружена сферическими магнитными полями, тормозящими солнечный ветер, так что до нас он доходит всего лишь легким бризом. Но сам солнечный ветер явно составляет своего рода атмосферу для всей нашей планетной системы, образуя среду, без которой в этой части космоса не было бы жизни. По одной гипотезе, там, где он уже за Плутоном сталкивается с межзвездной плазмой, рождаются магнитные бури, и они создают вокруг солнечной системы огромный пузырь, приглушающий интенсивность лучей из внешнего космоса.

Жизнь может существовать лишь под защитой незримых сфер, которые, словно дерево в опаленной солнцем саванне, отбрасывают благодатную тень.

Однако ныне к выверенной гамме колебаний самой природы примешиваются волны, испускаемые людской техникой. Тихо, почти неприметно возник когда-то человек в Долине. Дальше поступь его стала заметнее, и наконец атомы тишины взорвались с оглушительным грохотом.

Даже то, что мы считаем неорганической материей, восприимчиво к колебаниям, прjизводимым человеком. Нехитрые датчики заставляют говорить «мертвые» предметы: глиняный сосуд передает стук гончарного круга, на котором его лепили, картина «играет» обрывки мелодий, которые звучали, когда кисть наносила краски. Насколько же чувствительнее мозг и центральная нервная система к ненатуральным колебаниям, коими мы наполняем природу!