Читать онлайн «Утро в раю (очерки нашей жизни)». Страница 35

Иными словами, доктор Герман высказал гипотезу, что никакого геноцида в отношении российских немцев не было. Что тотальная депортация и ограбление, когда в одночасье высланные немцы лишились всего имущества и денежных накоплений, когда в местах «вечной ссылки» им создали ужасающие условия и они гибли десятками тысяч, когда у родителей насильно отбирали малолетних детей и отправляли в приюты, меняя фамилии и национальность, всего лишь некий «социальный эксперимент». А как быть с распространявшимся на всех без исключения российских немцев запретом на выбор места жительства, на право пользоваться родным языком, исповедовать религию предков, получать образование?

С лета 1941 года и вплоть до «хрущёвской оттепели» Президиум Верховного Совета СССР, советское правительство, Госкомитет обороны (ГКО) и республиканские власти издали порядка 100 (!) различных «секретных» и «строго секретных» указов, постановлений и распоряжений, касающихся российских немцев. Во исполнение этих директив почти 160 тысяч человек, то есть около 15 процентов от всей численности (по расчётам историка доктора Виктора Кригера) немецкого населения СССР погибло от голода, болезней и непосильного труда в лагерях и в местах депортации. Справедливости ради замечу, что наряду с этими цифрами в печати и на различных конференциях многократно высказывалось мнение, в том числе и людьми, прошедшими сталинский ГУЛаг, что в годы войны погибло как минимум 300 или даже 600 тысяч российских немцев.

Впрочем, кроме прямых потерь нужно также учитывать, что в результате целенаправленных акций произошло резкое снижение рождаемости в этой национальной группе. Более того, многих немецких детей, как отмечалось выше, отдавали в приюты, а также в русские и казахские семьи, после того как обоих родителей отправляли в трудовые лагеря. Немецким детям меняли имена, фамилии, национальность. И это, подчёркиваю, были далеко не единичные случаи. Ничего похожего не было сделано ни с одним другим народом СССР.

Подобные действия властей, по мнению ряда серьёзных исследователей, в том числе известного российского историка д-ра Виктора Бердинских (Киров), старшего научного сотрудника института истории России АН РФ, одного из ведущих специалистов по истории ГУЛАГа д-ра Виктора Земскова (Новосибирск — Москва), писателя, д-ра философских наук, кандидата исторических наук, профессора Крас-ГУ Андрея Буровского (Красноярск), профессора Казанского университета, публициста, д-ра исторических наук Алтера Литвина (Казань), историка-демографа Виктора Дизендорфа (Ротенбург), д-ра исторических наук Виктора Бруля, могут характеризоваться не иначе как геноцид российских нем-цев[102]. Это, кстати, признано и в Законе РСФСР от 26 апреля 1991 г. (изменён и дополнен 1 июля 1993 г.) «О реабилитации репрессированных народов», в преамбуле которого говорится: «Обновление советского общества в процессе его демократизации и формирования правового государства в стране требует очищения всех сфер общественной жизни от деформации и искажения общечеловеческих ценностей. Оно создало благоприятные возможности по реабилитации репрессированных в годы советской власти народов, которые подвергались геноциду и клеветническим нападкам (выделено автором). Политика произвола и беззакония, практиковавшаяся на государственном уровне по отношению к этим народам, являлась противоправной, оскорбляла достоинство не только репрессированных, но и всех других народов страны. Её трагические последствия до сих пор сказываются на состоянии межнациональных отношений и создают опасные очаги межнациональных конфликтов».

К слову, советские власти основательно подготовились и планировали геноцид российских немцев. По данным западных историков Б. Пинкуса и И. Фляйшгауэра, ещё весной 1934 года ЦК ВКПб) потребовал собрать точные сведения обо всех немцах, работающих в СССР. Сей титанический труд, при соблюдении строжайшей секретности, осуществлялся на местах по линии наркоматов и других госучреждений. Погромные списки, как пишут они, были составлены, их закрыли в сейфы, а в 1941 году запустили акцию уничтожения[103].

А вот ещё одно мнение, на этот раз, пожалуй, самого авторитетного исследователя того периода А. И. Солженицына. Говоря о выселении Сталиным российских немцев, автор «Архипелага ГУЛАГ» писал: «Тут же был и поток немцев — немцев Поволжья, колонистов с Украины и Северного Кавказа, и всех вообще немцев, где-либо в Советском Союзе живших. Определяющим признаком была кровь, и даже герои гражданской войны и старые члены партии, но немцы — шли в эту ссылку. По своей сути ссылка немцев была то же, что раскулачивание (…) Уголовный кодекс был сам по себе, а ссылка сотен тысяч человек — сама по себе. Это было личное распоряжение монарха. Кроме того, это был его первый национальный эксперимент подобного рода, это было интересно ему теоретически»[104].

Иными словами, против российских немцев вольно были осуществлены акции, подпадающие под определение тяжелейшего преступления против человечества, зафиксированные в «Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказания за него», принятой ООН 9 декабря 1948 года и ратифицированной СССР 18 марта 1954 года.

В статье 2 упомянутой Конвенции перечислены признаки, определяющие состав преступления, именуемого геноцидом. К ним относится «создание для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение её; убийство членов такой группы; причинение серьёзных телесных повреждений или умственного расстройства членам такой группы; предумышленное создание для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение её; меры, рассчитанные на предотвращение деторождения в среде такой группы; насильственная передача детей из одной человеческой группы в другую». И всё это стало вехами нашей трагичной истории, а каждый пункт можно сделать заглавиями истории нашего недавнего прошлого.

Правда, в качестве причины столь жестокого обращения с «родными немцами» доктор Герман называет их «апелляцию за помощью к эмигрировавшим (вероятно, в Германию. — А. Ф.) родственникам и знакомым, получение материальной помощи и моральной поддержки из-за границы». Но эти его фантазии — ведь пишет он, напомню, о предвоенном периоде — я оставлю на его совести. Что же касается утверждения, что «в трудармии отбывали повинность даже „непровинившиеся“ народы», то здесь налицо явная терминологическая путаница. Дело в том, что упомянутые им «казахи, узбеки, киргизы и др.» действительно призывались через военкоматы и направлялись для работы на тыловые военные объекты Урала, Поволжья и в Сибири. Но речь здесь следует вести о незначительном числе призывников, которых по физическим, политико-моральным и иным причинам не отправляли на фронт. Естественно, имущество у них не конфисковывалось, врагами народа они не объявлялись, их детей с матерями не разлучали, казармы, в которых они жили, не опоясывала «колючка» со сторожевыми вышками по периметру. Да и их статус был принципиально иным, нежели у российских немцев.

Ничуть не сомневаюсь, что доктору Герману хорошо известно, что репрессии по национальному признаку в СССР начались ещё с середины 30-х годов ХХ века. Тогда из приграничных регионов массово были выселены не только немцы, но и корейцы, финны, поляки, курды, иранцы. Причём режим комендатуры в отношении немцев, резко ограничивающий их гражданские права и распространявшийся от младенцев до глубоких стариков, окончательно был снят лишь в 1956 году. По крайней мере, эта дата указана в справке, выданной лично мне.

Да, не спорю, в советских лагерях ГУЛАга находились сотни тысяч невинно осуждённых русских, украинцев, белорусов, евреев, узбеков, татар, башкир и представителей других народов многонационального СССР. Но только российских немцев, а также представителей некоторых других «враждебных национальностей» (советских финнов, венгров, частично болгар и румын) направляли в лагеря принудительного труда исключительно по национальному признаку.

К сожалению, формат данного очерка не позволяет подробно рассмотреть этот аспект недавней истории. А вот обстоятельная статья о геноциде со всеми «за» и «против» в энциклопедии «Немцы России» была бы весьма уместна. Кстати, она была написана и даже подготовлена к печати, но усилиями доктора Германа в энциклопедию не попала. Почему? Как мне объяснили, профессор как-то сказал коллегам, что не хочет портить отношений с властями и лишиться субсидий, выделяемых ему на исследования. Впрочем, это понятно и без его признаний. Демократический парламент, правительство и президент России не хотят даже касаться этой темы, так как, признай они геноцид, моментально нужно будет восстанавливать незаконно отобранную у российских (а не германских!) немцев республику. Ну а почему они этого не хотят делать, никто не знает. По крайней мере, ни В. В. Путин, ни Д. А. Медведев, даже не касались этой темы в часы задушевно-откровенных телебесед с народом. А вопросы о восстановлении республики (читай — незаконных репрессиях, а значит, геноциде, пусть и в облегчённой форме, так как уничтожили «всего-то» меньше половины живших тогда российских немцев) им каждый раз направляют сотнями.