Читать онлайн «Америка — как есть». Страница 2

А провинциальные английские бароны французского не знали, и были менее интеллигентны. И вот, к примеру, приезжает к королю делегация баронов и предъявляет всякие жалобы, мол налоги высокие, урожай низкий. Король выслушивает баронов очень вежливо, ни слова при этом не понимая. И отвечает им по-французски, интеллигентно — j'accept, что значит — доводы Ваши принимаю, можете идти, Седрик, проводи их, да проследи, чтоб столовое серебро не сп(непеч.)дили по дороге. И, естественно, ничего не предпринимает по этому поводу. Очень похоже на сегодняшние дела во всех странах, кстати говоря.

Но вот проходит полтора века, и суровому Генри-Анри Второму, английскому, наследует Ришар, он же Ричард, в будущем — кур-де-лийон, то бишь, Львиное Сердце. Он знает английский по верхам, но это не важно, а важно то, что он гомосексуалист, и в силу этого отчаянный вояка. Вне похода себя не мыслит. Все время в седле, в окружении подтянутых, доблестных и яростных воинов. И вот он отправляется в крестовый поход, или еще куда-то, и об этом слагают стихи и саги, а как раз в это время наступает год 1199-й. И в управлении страной остается брат Ричарда, по имени Джон. Тот самый, кстати говоря (Послушайте сказку минувших времен О доблестном принце по имени Джон, (С) С. Маршак, перевод одного из Кентерберийских Сказаний). Джон — бабник, повеса, трепло, и большой шутник, с хорошим чувством юмора, знающий английский язык (во время оно уже щедро разбавленный французским) как родной. Воспользовавшись отсутствием грозного Ричарда, к Джону заявляется делегация всех баронов страны. Ему угрожают и его обвиняют, бряцая ржавыми свердами и крича fuck you! С одной стороны Джон понимает, что сейчас у него отберут власть. С другой стороны он признает, что многие требования баронов — вполне здравые, и что дальше так нельзя, и надо что-то делать. Он усаживает баронов за стол, наливает им пива, и вместе они составляют уникальный документ, вошедший в историю как Магна Карта. Вспомнив многое, включая Евангелие и Римское Право, призвав в помощь писцов и священников, эта команда сочиняет нечто вроде контракта между королем и его вассалами, с большим количеством пунктов, в которых оговаривается, что король имеет такие-то права, а бароны — такие-то, и по нарушении контракта любой из сторон эта сторона имеет право законно что-то предпринять — бароны, к примеру, считать себя независимыми от короля, а король — давать им, баронам, по башке. В общем, таким образом создается первая из известных историкам конституционная монархия. В последствии, правда, многие английские короли на Магна Карту плевали, но это незаконно, поскольку вместо того, чтобы следовать законам, они следовали велению сердца своего и тщеславию, и использовали личное обаяние и связи в целях укрепления власти в обход Магна Карты.

Тем не менее, дело было сделано, и Магна Карта существует и действует до сих пор.

Король Джон, доблестный принц, остался очень доволен и собой, и документом. А последующие короли начали мало по малу говорить по-английски, дабы не было больше таких вот недоразумений.

Со времен подписания Магна Карты минуло много лет, и даже столетий, произошло много разных поучительных и полезных событий. В частности, Христофор Колумб открыл Кубу и Пуэрто-Рико, а затем и он, и его последователи приволокли в Европу много интересного — например, картошку, помидоры, шоколад и табак.

Елизавета Первая Английская, к которой упорно но безуспешно сватались Анри и Иоанн, француз и русский, оба Четвертые, любила моряков и часто посылала экспедиции в Новый Свет. При этом она худо-бедно поддерживала драматурга, написавшего верноподданническую пьесу о представителе конкурирующей фамилии, Ричарде Третьем Горбатом, обличающую его. Но так получилось, что сразу перед ней на английском троне восседал массивным своим североанглийским арсом Хенри Восьмой, которому не везло с женщинами. Не то ему изначально неприглядных подсовывали, подмазав и приодев, не то ему женщины быстро надоедали. В общем, решил он как-то развестись с очередной женой, и послал соответствующую просьбу Папе Римскому. Папа Римский возмутился до глубины своей римской души и сказал, что ежели каждый король начнет по двадцать раз ежедень разводиться, то это будет не цивилизация, а вертеп, и пусть он, Хенри, доживает свой век с нынешней своей женой, как умеет, и да будет это впредь уроком последующим королям, чтобы выбирали себе жен подумавши, а не лишь бы какую.

Хенри очень обиделся на Папу и сказал, ах так! Тогда я против. Идите вы все со своим Римом, я сам буду теперь глава своей английской церкви. Образован я не хуже Папы, желание есть, деньги есть. Хузей!

И некоторая часть населения страны ему, Хенри, поверила. Может, из патриотизма. А может из-за того, что латынь не всем удобно учить. Не знаю. А только появилось целое движение, которое всегда появляется при коренных переменах — преданное этим самым переменам. И много было подвижников и сподвижников, и все они были верующие.

И прошло какое-то количество лет. На дворе был семнадцатый век, мушкетеры в Париже сдерживали Фронду, Рембрандт рисовал в Амстердаме мужчин хорошо и женщин плохо, на Руси было сперва Смутное Время, а потом воцарение Романовых, а судно с пилигримами, под названием Майский Цвет, последователями подвижников, двигалось в Новый Свет. Рифма плохая.

Эти самые пилигримы рассуждали примерно так — в Старом Свете слишком много всякого, что отвлекает от служения Создателю. Слишком все пропитано наследием прошлого, грехом, интригой, политикой. А мы желаем сами по себе.

Были они, безусловно, аскеты суровые, довольствовались малым, и была у них действительно христианская этика. Не буква закона, но дух. Такое случается, хоть и редко.

И прибыв в Новый Свет, основали они поселение. В Новом Свете к тому моменту всякое уже наличествовало — драки с индейцами, ссылки преступников и проституток из Европы, местное баронство, французы, и так далее. Английские протестанты это все по большей части игнорировали, а пили себе кофе малыми дозами, и с тех пор этот самый, противный и некрепкий пилигримовый кофе утвердился, как американский традиционный. И занялись пилигримы чем попало, в том числе фермерством и управлением. И дали обширное потомство. И заселили все Восточное Побережье. Тем не менее, они остались верны Англии и короне. И их потомки тоже. И восточнопобережные колонии официально принадлежали Англии в восемнадцатом веке.

В середине восемнадцатого века к западу от Восточного Побережья Америки наметился вооруженный конфликт старых знакомых — Англии и Франции. В нем поучаствовали индейцы, отсюда — Черный Ястреб. Но дело не в этом.

Некое английское подразделение проявило под предводительством двадцатидвухлетнего лейтенанта самостоятельность и, пользуясь неправильной информацией о дислокации и численности противника, ударило по нему (противнику). Противник обменялся промеж собой интеллигентными французскими фразами и взял англичан в кольцо. Когда пули и ядра посыпались со всех сторон, англичане сдались, и пленных привели в палатку для подписания условий перемирия. Лейтенант, мрачный и сердитый, сел за стол, порассматривал условия, подумал, эка, мол, заковыристо написано, но что же делать, господа, надо подписывать. И подписал. Тут наличествует важная деталь. Лейтенант не знал французского языка. А условия были написаны по-французски, и были эти условия вполне позорные.

Лейтенант узнал об этом впоследствии и возненавидел французов на всю жизнь. За презрение к его английскому интеллекту и английской же короне, коей он был верен.

В общем, случай вполне эпизодический, и ни на что он не повлиял бы, если бы у лейтенанта было другое какое-нибудь имя. Но именно этого лейтенанта звали Джордж Вашингтон.

В Филадельфии я бываю периодически, и никогда не упускаю случая зайти и посидеть — во дворе старинного провинциального Конгресса (ныне именуется Холлом Независимости), и, в приемные часы, внутрь. Там теперь музей, но это несерьезно.

Здание напоминает стандартную американскую школу, построено вполне примитивно, но прочно. Из двора (теперь во дворе сквер, а по периметру торчат несуразные в этом месте небоскребы), под арку — справа собственно Конгресс, слева — Верховный Суд, с нарочитым отсутствием входной двери (символизирует открытость). Здание маленькое, по современным понятиям.

В общем, большие налоги и невозможность выразить несогласие в лондонском Парламенте с этими налогами, настроили среднее сословие Колоний враждебно по отношению к короне. Да и сам король, Джордж Третий, не вызывал особых симпатий, а был самодур (правда, с чувством юмора). Англия среагировала на настроения в колониях, и военный контингент получил подкрепления. Эти подкрепления набирались не обязательно в Англии. Поскольку все колонисты были так или иначе подданными Англии, большая часть солдат была из местных. В последствии приверженцев короны стали называть лоялистами.