Читать онлайн «Украинская катастрофа: от американской агрессии к мировой войне?». Страница 10

В Киеве американцы показали свои возможности управлять этим оркестром. Пока гуманитарная интеллигенция рассуждала про прелести европейского выбора и ругала Януковича, в лагерях Западной Украины обучались нацистские штурмовые отряды, а ближайшие к Януковичу чиновники всячески замыливали ему глаза и забивали уши фантазиями о добрых западных друзьях и европейском цивилизационном выборе. Под эти разговоры украинское правительство уверенно вело экономику к катастрофе, которая должна была привести к банкротству государства накануне намечавшихся на весну 2015 года выборов.

В Москве сегодня происходит нечто подобное. Вашингтон и Брюссель уговаривают российское руководство закрыть глаза на геноцид русских на Украине, чтобы выиграть время для вооружения и укрепления нацистской хунты. Наращивают экономическое и политическое давление на Россию, стремясь ее максимально ослабить. Одновременно «пятая колонна» начинает запугивать руководство страны и общественное мнение катастрофическими последствиями санкций Вашингтона и Брюсселя. Институт экономики переходного периода публикует результаты псевдоисследования, которым предлагается поверить на слово, так как необходимой для получения достоверных оценок методологией этот институт не обладает: по мнению авторов, перейти от импортных комплектующих и сырья на отечественные аналоги сегодня готово не более половины российских предприятий. Это якобы повысит себестоимость продукции сразу на 20–60 %. Вторая половина без импорта вообще работать не сможет. Они утверждают, что нельзя отказаться от импорта продовольственных товаров, который обеспечивает потребности России на 40 %, а Москвы и Санкт-Петербурга — почти на 80 %. Одновременно Центральный банк повышает процентную ставку, блокируя возможности кредитования проектов импортозамещения. При этом продолжается попустительство вывозу капитала, который крайне необходим для инвестиций в то же импортозамещение и модернизацию экономики. Последняя душится агрессивным налогообложением бизнеса, которое все больше напоминает большевистскую продразверстку. Макроэкономическая политика ориентирована на углубление рецессии, которая вскоре может перерасти в социально-экономическую катастрофу. В ней будут обвинять руководство страны, политика которого повлекла применение санкций. Хотя последние, при правильной макроэкономической политике, ориентированной на поддержку отечественных товаропроизводителей, могли бы запустить мощный подъем экономической активности и рост производства.

Охарактеризованная выше цепочка взаимосвязанных действий агентов влияния, ангажированных «экспертов», манипулируемых СМИ, догматичных и коррумпированных чиновников, по замыслу Вашингтона, должна привести к экономической рецессии, снижению жизненного уровня, росту социального недовольства и политическому кризису в стране с выходом на смену её политического руководства. Введение США и частью их союзников по НАТО режима санкций против России стало знаком того, что «Рубикон перейден», «красные линии» Западом пересечены.

Однако на фоне украинских событий произошла и консолидация российского общества, и шире — Русского мира, — вокруг базовых ценностей патриотизма, социальной справедливости и антифашизма. Перед угрозой чуть ли не полного физического уничтожения русской Украины и создания государства-врага на месте бывшей «братской республики» возник определенный и еще неустойчивый консенсус между властью и обществом, который всегда был источником силы нашей страны. Этот источник снова вышел на поверхность благодаря антирусской агрессии на Украине и последовательным антикризисным действиям политического руководства РФ, особенно в Крыму. В зависимости от последующего развития событий, он может либо дать начало полноводной и быстрой реке русского развития, либо снова иссякнуть, уйти «под землю», что приведет к ослаблению и неоколонизации России.

Западные санкции включают в себя практически полный спектр инструментов экономического, политического и информационного давления на Россию, начиная с её правящего слоя (в широком толковании, включая сюда не только политические, но и региональные, и бизнес-элиты) и завершая обществом в целом. Российские активы, находящиеся в юрисдикции США и их союзников, подвергаются различного рода обременениям. Стимулируется бегство капиталов из России, величина которого по итогам 2014 года ожидается на уровне, практически втрое превышающем и без того аномально высокий уровень. Затрудняются международные платежи, и снижается суверенный кредитный рейтинг РФ, приостанавливаются многие совместные с западными корпорациями экономические проекты, сворачивается внешняя торговля, закрывается доступ к передовым технологиям.

Одновременно с введением очередного пакета санкций против России со стороны США и ЕС Банк России 25 июля с.г. принимает решение об очередном повышении базовой ставки кредитования до уровня 8 % годовых. Оба этих решения имеют сходные последствия: ухудшение и без того неудовлетворительных условий кредита для российского бизнеса. И если мотивация американских законодателей понятна — нанести ущерб российской экономике, задыхающейся от хронического недостатка долгосрочных кредитов, — то мотивы Банка России вызывают вопросы.

Свое решение о повышение процентной ставки Банк России мотивировал тем, что «возросли инфляционные риски, связанные, в том числе, с усилением геополитической напряженности и ее возможным влиянием на динамику курса национальной валюты, а также обсуждаемыми изменениями в налоговой и тарифной политике»[14] (О ключевой ставке Банка России, 25 июля 2014). Таким образом Банк России пытается нивелировать независимые от него факторы, усугубляя их негативный эффект на и без того падающую деловую и инвестиционную активность. Как убедительно показывает опыт проведения подобной макроэкономической политики в России и других странах с переходной экономикой, ее результатом неизбежно становится стагфляция — одновременное падение производства и повышение инфляции[15]. Именно это и происходит в настоящее время: после предыдущего повышения ставки рефинансирования в апреле экономика страны погрузилась в депрессию на фоне оживления экономической активности в соседних странах.

Свое предыдущее решение о повышении ключевой ставки, которой руководство Банка России заменило ставку рефинансирования, оно связывало с «более сильным, чем ожидалось, влиянием курсовой динамики на потребительские цены, ростом инфляционных ожиданий, а также неблагоприятной конъюнктурой рынков отдельных товаров[16]. Хотя, как и в этот раз, оно объясняло свое решение действием внешних факторов, на самом деле первые два из них были порождены действиями самого Банка России, отказавшегося от таргетирования курса рубля и ограничившего тремя месяцами рефинансирование коммерческих банков, а также спровоцировавшего   банковский кризис неожиданным отзывом лицензий у многих региональных банков.

Неадекватность политики Банка России задачам экономического роста уже стала привычным пунктом ее критики, на которое его руководство традиционно отвечает монетаристскими догмами. Но, если до сих пор платой за некомпетентность и догматизм денежных властей было падение производства и вывоз капитала, деградация структуры экономики, то с пресечением внешних источников кредита под вопросом оказывается само ее существование. Без кредита невозможно не только расширенное, но даже простое воспроизводство современной экономики. Политика привязки денежной эмиссии к приросту валютных резервов привела к тому, что основная часть денежной базы сформирована под иностранные источники кредита, а объем внешнего долга российской экономики превышает величину внутреннего кредита. Проводимая Банком России денежно-кредитная политика влечет деградацию и чрезмерную внешнюю зависимость экономики.

Упорное нежелание Банка России создавать внутренний долгосрочный кредит вынудило крупнейшие банки и корпорации к заимствованиям за рубежом, преимущественно в ЕС и США. Прекращение, вследствие санкций, рефинансирования со стороны последних грозит разрушением сложившихся в российской экономике механизмов воспроизводства. Чтобы этого избежать, Банк России должен был бы спешно разворачивать механизмы долгосрочного рефинансирования российских заемщиков, способные заместить обрываемые санкциями внешние источники. Эти механизмы должны быть сравнимы с европейскими и американскими, которые обеспечивают безграничное рефинансирование западных банков и корпораций на долгосрочной основе под символический процент. Вместо этого Банк России поднимает ставку процента и сужает разнообразие инструментов рефинансирования, ограничивая их краткосрочными операциями по поддержке ликвидности. Тем самым он резко усугубляет негативное влияние западных санкций, обрекая благополучные пока еще отрасли российской экономики на сужение производства и сжатие инвестиций. Антироссийские санкции и волна ужесточения монетарной политики Банка России вступают в крайне опасный для российской экономики резонанс.