Читать онлайн «Марк Солонин». Страница 20

Бесспорным является лишь тот факт, что контрудар 11-го МК происходил изолированно от действий КМГ Болдина (и самого генерала Болдина) и завершился полным разгромом корпуса, потерей всей боевой техники, большей части рядового и командного состава. 14 июля 1941 г. южнее Бобруйска (350 км к востоку от Гродно) из окружения вышла лишь группа в несколько сот человек но главе с командиром 11-го мехкорпуса генерал-майором Мостовенко.

ДОКЛАД СВ. БОРЗИЛОВА

К счастью для историков, чуть лучше освещен боевой путь 6-го мехкорпуса (4-я и 7-я танковые дивизии, 29-я моторизованная дивизия). В недрах «архивного ГУЛАГа» уцелел и в конце 80-х годов был опубликован («Военно-исторический журнал», № 11/1988) документ: Доклад командира 7-й танковой дивизии генерал-майора СВ. Бор-зилова в Главное автобронетанковое управление РККА от 4 августа 1941 г.

Об авторе этого документа необходимо сказать отдельно хотя бы несколько слов. Семен Васильевич Борзилов к моменту начала советско-германской войны мог по праву считаться одним из наиболее опытных и прославленных танковых командиров Красной Армии. Во время финской войны комбриг Борзилов командовал 20-й тяжелой танковой бригадой, которая прорвала «линию Ма-ннергейма» в районе печально знаменитой «высоты 65,5». Командование Красной Армии высоко оценило тогда роль 20-й танковой бригады и ее командира. Звания Героя Советского Союза был удостоен 21 танкист, в том числе и сам Борзилов. Ничуть не отрицая однозначно преступный характер развязанной Сталиным войны, следует признать, что советские танкисты приобрели в ней уникальный опыт прорыва долговременных укреплений противника, причем на совершенно «противотанковой» местности.

К несомненной заслуге командира 20-й тб следует отнести и очень малые потери, понесенные личным соста-ном вверенного ему соединения. За три месяца боев в тяжелейших природно-климатических условиях 20-я танковая бригада потеряла 169 человек убитыми и 338 ранеными (8). Всего ничего — в сравнении с тем, что общие потери Красной Армии в той позорной сталинской авантюре превысили 330 тысяч человек (35).

Доклад Борзилова, несмотря на малый объем, содержит столько ценнейшей информации, что его стоит читать очень и очень внимательно:

1.На 22 июня 1941 г. дивизия была укомплектована в личном составе: рядовым на 98 проц., младшим начсоставом на 60 проц. и командным составом на 80 проц. Материальной частью: тяжелые танки — 51, средние танки—150, БТ-5-7- 125, Т-26 -4 2 единицы.

2.К 22 июня обеспеченность дивизии боевым имуществом: снарядов 76-MM—1 бк (боекомплект), бронебойных снарядов 76-мм не было, снарядов 45-мм—1,5 бк, бензина Б-70 и КБ-70 —3 заправки, дизельного топлива —1 заправка.

3.На 22 июня части дивизии продолжали выполнять план боевой подготовки и дислоцировались: (далее идет перечень частей и наименование местечек юго-западнее Белостока. — М.С.) О предполагаемом нападении германской армии мне не было известно, хотя части были готовы к бою.

4.20 июня 1941 г. командиром корпуса было проведено совещание с командованием дивизий, на котором была поставлена задача о повышении боевой готовности, т.е. было приказано окончательно снарядить снаряды и магазины, уложить в танки, усилить охрану парков и складов, проверить еще раз районы сбора частей по боевой тревоге, установить радиосвязь со штабом корпуса. Причем командир корпуса предупредил, что эти мероприятия проводить без шумихи, никому об этом не говорить, учебу продолжать по плану. Все эти указания были выполнены в срок.

5.22 июня в 2 часа был получен пароль через делегата связи о боевой тревоге со вскрытием «красного пакета» (этим термином в Красной Армии обозначался пакет с оперативным планом боевых действий части или соединения, вскрыть который командир имел право только по приказу вышестоящего командования. — М.С.). Через 10 минут частям дивизии была объявлена боевая тревога, и в 4 ч. 30 мин части дивизии сосредоточились на сборном пункте по боевой тревоге.

6.Боевые действия 7-й тд. 22 июня 1941 г. по приказу командира корпуса дивизия вела разведку разведывательным батальоном по Варшавскому шоссе на запад, разведка работала хорошо. Кроме этого, она имела задачу восстановить связь с частями 1-го СК. Первый день войны дивизия больше шдач не имела до 22 часов.

7.В 22 часа 22 июня дивизия получила приказ о переходе в новый район сосредоточения — ст. Валпа (вост. Белостока) и последующую задачу: уничтожить танковую дивизию, прорвавшуюся в район Белостока. Дивизия, выполняя приказ, столкнулась с созданными на всех дорогах пробками из-ш беспорядочного отступления тылов армии из Белостока (дорожная служба не была налажена). Дивизия, находясь на марше и в районе сосредоточения с 4 до 9 часов и с 11 до 14 часов 23 июня, все время находилась под ударами авиации противника. За период марша и нахождения в районе сосредоточения до 14 часов дивизия имела потери: подбито танков — 63, разбиты все тылы полков, в особенности пострадал тыл 13-го полка.

8.Танковой дивизии противника не оказалось в районе Вельска, благодаря чему дивизия не была использована. Поступили новые сведения: танковая дивизия противника прорвалась между Гродно и Сокулка. В 14 часов 23 июня диви-шя получила новую задачу — двигаться в направлении Сокулка — Кузница, уничтожить прорвавшуюся танковую дивизию с выходом в район сбора южнее Гродно (примерно 140 км). Выполняя задачу, дивизия в первой половине дня 24 июня сосредоточилась на рубеже для атаки южнее Сокулка и Старое Дубно. Разведкой было установлено, что танковой дивизии противника нет, а были мелкие группы танков, взаимодействующих с пехотой и конницей.

24—25 июня дивизия, выполняя приказ командира корпуса и маршала т. Кулика, наносила удар 14 тп Старое Дубно и далее Гродно, 13 тп Кузница и далее Гродно с запада, где было уничтожено до двух батальонов пехоты и до двух артиллерийских батарей. После выполнения задачи части дивизии сосредоточились в районе Кузница и Старое Дубно, при этом части дивизии потеряли танков 18 штук сгоревшими и завязшими в болотах. 25—26 июня до 21 часа дивизия вела оборонительный бой во взаимодействии с 29-й мед и 36-й кд (одна из двух кавалерийских дивизий 6-го КК), наносила удары перед фронтом 128-м мсп 29-й мед и 36-й кд.

9. В частях дивизии ГСМ были на исходе, заправку производить не представлялось никакой возможности из-за отсутствия тары и головных складов, правда, удалось заполучить одну заправку из сгоревших складов Кузница и м. Кринки (вообще, ГСМ добывали как кто сумел). К исходу дня 25 июня был получен приказ командира корпуса на отход за р. Свислочь, но выполняли его только по особому сигналу.

По предварительным данным, 4 тд 6-го мехкорпуса в ночь на 26 июня отошла за р. Свислочь, в результате чего был открыт фланг 36-й кавалерийской дивизии. К исходу 26 июня противник, использовав резерв, перешел в наступление. В 21 час части 36-й кд и 128-го мсп 29-й мед беспорядочно начали отход. Мною были приняты меры для восстановления положения, но это успеха не имело. Я отдал приказ прикрывать отходящие части 29-й мед и 36-й кд в районе м. Кринки, сделал вторую попытку задержать отходящие части, где удалось задержать 128-й мсп (это не вражеский, это наш полк из состава своего 6-го мехкорпуса все еще пытается задержать Борзилов. — М.С), и в ночь на 27 июня переправился через р. Свислочь восточнее м. Кринки (это было начало общего беспорядочного отступления).

В это время нарушилась связь со штабом корпуса. Связь удалось восстановить к исходу 27 июня на переправах у Волковыска. Части дивизии все время от Кузницы, Сокулки и до Слонима вели бои с преследующими десантными частями противника. 29 июня в 11 часов с остатками матчасти

(3 машины Т-34) и отрядом пехоты и конницы подошел в леса восточнее Слонима, где вел бой 29 и 30 июня. 30 июня в 22 часа двинулся с отрядом в леса и далее в Пинские болота но маршруту Булька, Величковичи, Постолы, ст. Старушка, Гомель, Вязьма (800 км восточнее Белостока. — М.С).

10. Материальная часть вся оставлена на территории, шнятой противником, от Белостока до Слонима. Оставляемая матчасть приводилась в негодность. Материальная часть оставлена по причине отсутствия ГСМ и ремфонда. Экипажи присоединялись к отступающей пехоте».

Такой вот «краткий курс» истории разгрома мощнейшего танкового соединения. Постараемся теперь перевес-ж дыхание и подвести для начала самые простые, арифметические итоги прочитанного.

К началу боевых действий в 7-й танковой дивизии было 368 танков, в том числе — 200 новейших Т-34 и КВ (т.е. больше, чем во всех танковых дивизиях Ленинградского и Прибалтийского военных округов, вместе взятых). Еще до начала первых налетов авиации противника дивизия покинула место постоянной дислокации и никаких потерь от «внезапного нападения» не понесла. В скобках отметим, что даже 19 марта 1999 г. (т.е. через 10 лет после публикации доклада Борзилова) «Красная Звезда» описывала первый день войны 6-го мехкорпуса в привычном для нее стиле: «Полыхали огнем танковые парки. Пометавшись некоторое время в бессильном отчаянии, почти безоружные (???) танкисты вместе с пехотой и пограничниками подались, как говорили в старину, в отступ... Немецкие летчики безжалостно (главная армейская газета страны считает, что тех, кто «подался в отступ», противник должен был жалеть?) бомбили и расстреливали людей с бреющего полета...»