Читать онлайн «Очерк и публицистика». Страница 6

Что ж, в самую пору поговорить о Сопротивлении и сопротивленцах.

Сопротивление, как известно, бывает активное и пассивное. В качестве пассивного сопротивления можно привести историю двух норвежских фермеров, оказавших помощь советским военнопленным и попавших за это в немецкий концлагерь.

Двое стариков-фермеров попали в концлагерь из-за того, что помогли бежать русским пленным. Однажды к находящемуся уже в преклонных летах Перу Гюлану пришел русский военнопленный и спросил, как лучше пройти в Швецию. Старик показал тропу. А через несколько часов по следу пришло трое немецких солдат.

— Видел русского?

— Да, видел, — вежливо ответил старик. — И дорогу ему показал.

От удара старик свалился на землю. Больше от него не удалось добиться ни слова за все два года заключения. «Не разговариваю с людьми, которые в ответ на вежливые слова лезут с кулаками в лицо», — говорил он после освобождения.

Другой крестьянин, по фамилии Таросен, умер в лагере. К нему тоже пришли трое русских. Он накормил их, пустил ночевать и наутро, указав кратчайший путь в горы, снабдил хлебом, сыром и удочками для ловли рыбы. А когда через некоторое время к нему в поисках бежавших русских пришли немецкие солдаты и спросили, не видел ли он русских — с той же откровенностью ответил, что не только видел, но, как добрый самаритянин из Евангелия, оказал им милостыню. Когда нацисты избивали его, он все время повторял: «Если бы и вы пришли ко мне за милосердием, я оказал бы вам его». И об этом твердил все время заключения в концлагере до самой своей смерти.

После войны жена кузнеца из окрестностей Бергена Мария Эстрем издала документальную книгу воспоминаний под названием «Дневник русской мамы». В советское время эта книга была издана на русском языке, а сама М. Эстрем — удостоена советского ордена Отечественной войны. И подобных примеров христианского милосердия со стороны простых норвежцев было немало.

Гораздо хуже обстояли дела в оккупированной Норвегии с сопротивлением активным, то есть с сопротивлением с оружием в руках. Здесь надобно отметить, что данный род сопротивления норвежцам в сущности навязали английские спецслужбы и НКВД вкупе со Смершем и ГРУ.

Весной 1941 г. возник подпольный центр военного Сопротивления, получивший сокращенное название «Милорг». А уже зимой 1941/42 г. сложился руководящий центр гражданского Сопротивления — Координационный комитет, имевший сеть подпольщиков по всей стране и видевший свою задачу в противодействии фашизации и накоплении сил для начала восстания в тот момент, когда союзники высадятся в Норвегии. Они настороженно относились к актам саботажа и диверсий, организуемым британским УСО. Это обстоятельство обусловило, как отмечает без тени иронии ряд современных исследователей, преобладание в норвежском Сопротивлении невооруженных форм борьбы.

К концу войны «Милорг» располагал так и не вступившей в бой сорокатысячной подпольной армией. А 7–9 мая 1945 г. его отряды взяли на себя охрану порядка в стране, благо сопротивления со стороны капитулирующих частей вермахта они не встретили.

Тем самым Норвегия продемонстрировала всему миру текучесть и проблематичность границ, разделяющих — не только в понятийном, но и практическом планах — военное и гражданское сопротивление. Впору даже вводить в научный оборот новое понятийное членение: активное и пассивное военное сопротивление.

Были известны случаи, когда организовывались даже ООО и ЗАО с целью помощи беженцам в пересечении шведской границы. В частности, возникла фирма «Перевозки Карла Фридрихсена», которую основал бывший полицейский Альф Петтерсен, работавший в тесном контакте с Сопротивлением. В период с октября 42-го по середину января 43-го, когда Петтерсен с женой были вынуждены бежать от гестапо за рубеж, два грузовика компании курсировали четыре-пять раз в неделю от Осло до границы. На каждом автомобиле было место для двадцати человек, спрятанных среди перевозимой картошки, сена или деталей машин. Рядом с шофером всегда располагался проводник из Народного фронта. По самым заниженным оценкам, за одиннадцать недель своего существования «Перевозки Карла Фридрихсена» доставили в безопасную Швецию свыше тысячи человек.

Ярким примером воли рядовых норвежцев к сопротивлению оккупантам стала так называемая Молочная забастовка, случившаяся в Осло в сентябре 1941 года. Справедливости ради, героями ее следует назвать и оккупационную администрацию и местные власти, прославившиеся своим ротозейством и головотяпством в вопросах продуктового снабжения столицы Норвегии.

8 сентября 1941 года, когда рабочие не получили положенных им молока и сливок на своих предприятиях, они, не сговариваясь, покинули свои рабочие места и разошлись по домам. Оставить столицу без молокопродуктов — такого не случалось со времен викингов! И уже на следующий день, 9 сентября, в забастовке приняли участие около 25 000 рабочих Осло. Двое зачинщиков забастовки были расстреляны, лидеры профсоюзного движения перешли на нелегальное положение, однако перебои с продовольственным снабжением прекратились.

А какое же сопротивление без Штирлицев? Были в Норвегии и свои штирлицы, точнее, один, а еще вернее, одна. Это была известная красавица и актриса Соня Вигерт (1913–1980). Начиная с 1941 года Соня активно сотрудничала с норвежским сопротивлением, точнее, со шведской разведкой, агентом которой она стала в 1942 году, получив оперативный псевдоним «Билл» («Bill»).

В августе этого же года она была направлена на родину с целью установления связей в среде высшего немецкого командования для сбора информации. Ей без особого труда удалось очаровать рейхскомиссара «всея Норвегии» Й. Тербовена. Внимание к ослепительной нордической красавице со стороны Тербовена росло параллельно с запросами «Билла», в результате чего в 1942 году Соня Вигерт вступила в контакт с американской разведкой, представленной американской дипмиссией в Стокгольме. С 1944 года она уже официально работала на американскую разведку (Office of Strategic Services) — матерь ЦРУ.

Однако тут вышел досадный казус: к осени 1943 года СД и гестапо имели уже достаточно информации о деятельности Сони Вигерт, чтобы заподозрить её в антигерманских настроениях, и шланг, по которому поступал к ней «информационный кислород», был туго зажат немецким гаечным ключом.

Нельзя сказать, что вооруженного сопротивления в Норвегии совсем уж не было. Однако организаторами и вдохновителями его были не король и правительство Норвегии в эмиграции, а Черчилль со своим Special Operations Executive (SOE) и тов. Сталин со своими НКВД и Смершем.

Речь в данном случае должна идти о трех группах, использовавших методы и тактику спецподразделений: «Рота Линге» (Company Linge), «группа Шетланд» (Shetland) и партизаны северного норвежского региона Финнмарк (Finnmark).

«Рота Линге» и «группа Шетланд» были сформированы на начальном этапе войны британскими властями в рамках SOE. SOE была секретной организацией, созданной в 1940 году Черчиллем «для саботажа и подрывной деятельности на оккупированной врагом территории и для создания ячеек обученных людей для оказания помощи группам сопротивления». Их диверсионно-разведывательная роль и задачи не менялись всю войну. Именно в них служили герои норвежского Сопротивления Тур Хейердал и ставший после войны личным телохранителем короля Хокона Макс Манус, действовавшие, кстати, не без ведома и благословения НКВД. Напомним, что Т. Хейердал забрасывался в Норвегию с советской территории, а М. Манус проник через СССР в Турцию, из которой и отбыл в Новый свет. Согласитесь, СССР отнюдь не был проходным двором, чтобы какой-то беглый норвежец смог проехаться по нему с севера на юг да еще и перебраться на Туретчину!

Именно английские коммандос, в составе которых были норвежцы, и взорвали в феврале 1943 года хранилища тяжелой воды на заводе в Рьюкане — вошедшая в историю Второй мировой войны операция «Gunnerside» («Ганнерсайд»). Через год он был добомблен англо-американской авиацией в ноябре 1944-го.

Третья группа, партизаны Финнмарка, менее известна, так как действовала она под командованием советских войск и состояла из лиц, бежавших на восток после немецкой оккупации. Эта группа была организована и обучена НКВД. Хотя их операции начались еще в конце 1940 года, деятельность их оценивается обычно в период 1941-44 гг. Партизанские операции были сфокусированы в Тромсе и Финнмарке, двух самых северных областях Норвегии. Эти партизаны оказали серьезную помощь 14-й советской армии в районе Западная Литса в советском Заполярье.

Именно их деятельность привела к успешному разрушению советскими войсками немецкой инфраструктуры 70-тысячной группировки вермахта в Финнмарке и Северной Финляндии. В результате советская авиация наносила успешные удары по немецким складам, базам, фортификационным сооружениям. Однако большая часть разведывательных сетей в восточном Финнмарке была вскрыта.