Читать онлайн «США — диктатор НАТО». Страница 28

Тем не менее после сессии Совета НАТО 1957 года так называемая взаимозависимость обернулась еще большей зависимостью западноевропейских членов НАТО от США. США продолжали категорически отвергать требования Франции о создании натовского «триумвирата» для постоянных консультаций по вопросам глобальной политики. Более того, Вашингтон ставил палки в колеса французской программе создания ядерного оружия, чтобы не допустить увеличения самостоятельности младшего партнера.

После того как США удалось добиться согласия западноевропейцев на размещение в Европе американского тактического и «евростратегического» ядерного оружия, Вашингтон решил сделать дальнейший шаг к интеграции ядерных сил НАТО под своей эгидой. Осенью 1959 года главнокомандующий силами НАТО в Европе генерал Норстэд выдвинул по поручению республиканского правительства проект превращения НАТО в «четвертую атомную силу». Это предложение было повторено американцами на декабрьской сессии Совета НАТО в 1959 году.

Поддержанный английским правительством, проект вскоре превратился в план создания так называемых многосторонних ядерных сил НАТО (МЯС). Первоначально МЯС предусматривались в виде высокомобильного многонационального соединения, оснащенного для ведения войны с применением как обычного, так и ядерного оружия. Они должны были состоять из соединений США, Англии и Франции. После дальнейших обсуждений этого вопроса в комитетах НАТО, уже при президенте Кеннеди, проект МЯС принял форму надводной флотилии из 25 кораблей — носителей ядерных ракет «Поларис» со смешанными многонациональными командами. Чтобы удовлетворить стремление Бонна подключиться к ядерному оружию, было решено, что в состав команд кораблей должны войти и моряки и офицеры западногерманских ВМС. Это было конкретное воплощение американской идеи «слияния суверенитетов». Однако, хотя обсуждение этого проекта продолжалось в течение ряда лет, в конце концов он рухнул под влиянием оппозиции со стороны европейской общественности и осознания американской администрацией президента Джонсона, что «многосторонние ядерные силы» могут в конце концов оказаться неподконтрольными США.

Решающую роль в крушении проекта МЯС сыграла и последовательная дипломатическая борьба Советского Союза против этого опаснейшего проекта. В ноте Советского правительства правительству США от 11 июля 1964 года отмечалось, что проект МЯС, не будучи в состоянии сколько-нибудь изменить существующий баланс сил между двумя блоками — НАТО и Варшавским Договором, своей направленностью на распространение ядерного оружия может обернуться весьма катастрофическими последствиями для самих авторов этого проекта.

С приходом к власти в США в 1961 году администрации президента-демократа Джона Кеннеди американская стратегия была изменена. Кеннеди отверг стратегию «массированного возмездия» и вместо нее провозгласил стратегию «гибкого реагирования». Смена стратегических формулировок была не просто очередной семантической уловкой. В условиях появления у СССР межконтинентальных ядерных стратегических средств Вашингтон вынужден был начать проявлять большую осторожность в подходе к вопросам ядерной войны. «Балансировать на грани войны», которая в случае ее начала неизбежно охватила бы своим пламенем североамериканский континент, оказывалось плохой политикой и никудышной стратегией. Именно поэтому президент Кеннеди в своих посланиях конгрессу США по военным вопросам все время подчеркивал необходимость гибкости в стратегии, «обдуманного выбора видов оружия», «дозированного использования силы». Все это отражало осознание американским руководством изменений в соотношении сил на мировой арене в пользу СССР, сил социализма.

Стратегия «гибкого реагирования» предусматривала дальнейшее наращивание ускоренными темпами ядерного арсенала США, но в то же время отражала стремление Вашингтона несколько повысить «ядерный порог» (как на жаргоне американских военных теоретиков называется уровень интенсивности военного конфликта, при котором осуществляется переход к использованию ядерного оружия). Министр обороны в администрации Кеннеди Роберт Макнамара на сессии Совета НАТО в Афинах в мае 1962 года подчеркнул, что Североатлантический блок не может далее автоматически полагаться на американский «ядерный меч». Через месяц — 16 июня 1962 года, публично повторяя в США свою афинскую речь, Макнамара откровенно выделил основополагающую причину, сделавшую необходимым пересмотр американской стратегии: новая стратегия США, — сказал он, — «преследует цель сохранить наш общественный строй в случае, если разразится война»!

Все эти перемены были хороши для америкацев, но, как понимали в Вашингтоне, неблагоприятны для американских позиций в Европе. Отказ от прежнего декларированного автоматизма американских «ядерных гарантий» означал самоподрыв Вашингтоном столь долго и тщательно создававшейся им позиции протектора, «защитника» Западной Европы, а именно эта позиция обеспечивает ему гегемонию в механизме НАТО. Ситуация усугублялась тем, что изменения в стратегии США были осуществлены без каких бы то ни было консультаций с западноевропейскими союзниками: последние просто были поставлены на афинской сессии Совета НАТО в известность о факте перемен.

Это привело к резкому росту напряженности в американо-западноевропейских отношениях и потребовало от Вашингтона длительного политико-дипломатического маневрирования и экономического нажима прежде, чем новая стратегия США смогла быть «продана» Западной Европе в качестве новой общей стратегии блока.

Западноевропейские партнеры США справедливо расценили стратегию «гибкого реагирования» как нацеленную на то, по словам известного французского политолога Арона, чтобы «избежать переноса военных действий на американскую территорию». По сути дела с этого времени возникло коренное стратегическое противоречие между США и их западноевропейскими союзниками. США стремятся отъединить свою судьбу от судеб Западной Европы в случае войны, ограничив войну европейским театром. Западноевропейские же правящие круги стремятся привязать США к своей собственной судьбе, добиваясь автоматического участия США в любом конфликте (в том числе и ядерном), который может быть спровоцирован каким-либо членом НАТО. Ориентируясь на то, чтобы остаться в той или иной степени в стороне от войны, ограниченной европейским театром, США тем не менее хотят сохранить свои позиции гегемона НАТО, а западноевропейские правящие классы, хотя и понимают все коварство Вашингтона, боятся сказать «нет» американскому военному присутствию в Европе и отделаться от американской «протекции».

На протяжении последней четверти века этот конфликт то разгорается в НАТО в виде обостряющихся разногласий между США и Западной Европой по вопросам стратегии блока, то несколько притухает, будучи заглушенным непрочными американо-западноевропейскими компромиссами по этим вопросам, ведущими затем к новым обострениям.

Первым резким обострением, последовавшим за принятием США стратегии «гибкого реагирования», был выход Франции из военной организации НАТО в 1966 году.

Руководители Франции объяснили это решение желанием «деамериканизировать» стратегию Франции и пониманием того, что лидеры США в условиях нового соотношения сил не станут рисковать Вашингтоном ради Парижа. А раз это так, то американским войскам нечего делать на территории Франции. В связи с этим войска и штабы США и штабы НАТО были выведены с территории Франции.

Однако руководители других западноевропейских держав не были настроены столь решительно, как президент де Голль, и в 1967 году (через шесть лет после решения Вашингтона) блок принял стратегию «гибкого реагирования» в качестве официальной стратегии НАТО.

Основные элементы «гибкого реагирования», предназначенного для «коллективного» употребления, были сформулированы в документе Военного комитета НАТО МС 14/3 «Общая стратегическая концепция обороны района НАТО». Практическое осуществление этой доктрины возложили на так называемую «триаду НАТО», которую составляют обычные силы, тактические ядерные силы, стратегические ядерные средства США. С самого начала США, руководствуясь своекорыстными соображениями, сконцентрировали основное внимание на первом из элементов натовской «триады». Они добивались создания обычных сил блока, которые могли бы обеспечить ему успех даже в крупном и продолжительном неядерном столкновении с социалистическими государствами.

Установки «гибкого реагирования» были, таким образом, сформулированы с учетом стратегической ситуации, главная черта которой — досягаемость территории США для ответного удара советскими межконтинентальными баллистическими ракетами. Как констатировал западногерманский журнал «Штерн», «перенос центра тяжести доктрины НАТО… на «гибкое реагирование» по своей сути являлся стратегическим отражением политического мышления: это означало, что американцы не проявляли готовности рисковать разрушением своих собственных городов и своей цивилизации». Отныне возможная «цена» за различного рода авантюристические действия США и в целом НАТО на европейском направлении должна была практически полностью оплачиваться Западной Европой.