Читать онлайн «США — диктатор НАТО». Страница 11

Таким политическим «цементом», как уже говорилось, стал пропагандистский миф о «советской угрозе» Западу, якобы требовавшей объединения усилий США и западноевропейских стран для отпора «общему врагу». Затея с «общим врагом» была на редкость примитивной, но она сработала, заложив фундамент Североатлантического блока, и с самого начала приобрела антисоветскую окраску. Даже и в ситуациях, не имевших отношения к СССР.

Вашингтон навязал НАТО практику трактовать любые политические кризисы в Европе и в других районах мира как результат «советской враждебности». Отталкиваясь от этой фальшивой посылки, Вашингтон призывал каждого участника Североатлантического блока формировать свою политику на различных направлениях с учетом этого «центрального» антисоветского интереса.

В общих чертах одобрив линию США и малодушно позволив увлечь себя на скользкий путь перманентной конфронтации с социалистическими государствами, страны Западной Европы вскоре убедились в том, что для Вашингтона «атлантическая солидарность» представляла собой улицу с односторонним движением. Руководители Соединенных Штатов отнюдь не собирались подключать союзников по НАТО к разработке собственной политики, хотя сами постоянно вторгались в дела партнеров под предлогом исторической, политической и прочей «общности».

Фактически насаждение «солидарности» по-американски и в целом «атлантической интеграции» обернулось навязыванием заокеанского подхода к принципиальным вопросам взаимосвязей с миром социализма, к основным проблемам отношений внутри самого «атлантического сообщества». Характеризуя данный курс США, видный французский политический деятель М. Дебре подчеркнул, что для Вашингтона «атлантическая интеграция» является средством «обеспечить свое преобладание в области обороны и промышленности и не допустить превращения (Западной) Европы в равноправного партнера».

Именно Франция, пытавшаяся оградить национальную независимость, в свое время выступила наиболее решительным и энергичным образом с осуждением «атлантизма». Его бескомпромиссным противником был, как известно, президент Франции Шарль де Голль. Как отмечал в середине 60-х годов Киссинджер, известный тогда лишь неширокому кругу специалистов профессор Гарвардского университета, «вера де Голля в сохранение роли национального государства неизбежно приходит в столкновение с убеждением американцев, что национальные государства устарели и отжили». Позиция генерала де Голля потому и вызывала нескрываемое раздражение Вашингтона, что французский президент не соглашался на ущемление суверенитета Франции и возражал против различного рода наднациональных органов, в том числе и непосредственно для Западной Европы, так как, по его мнению, такой путь превратил бы ее в сообщество, «зависимое от Соединенных Штатов Америки».

Стратегическая линия Вашингтона на постепенное, шаг за шагом, размывание и подрыв национального суверенитета западноевропейских стран наиболее отчетливо проявилась в американской политике в НАТО. Североатлантический блок рассматривался американскими правящими кругами преимущественно как военная группировка, направленная против социалистических государств, как «мотор» гонки вооружений в а Западе. Но немалое внимание уделялось и «сотрудничеству и консультациям» участников НАТО в политической, экономической и других невоенных областях. На обоих направлениях, на практике тесно взаимосвязанных, западноевропейским партнерам США пришлось поступиться частью своей независимости.

Утрачивают ее страны Западной Европы в руководящих органах Североатлантического союза. Решения этих органов по различным вопросам принимаются единогласно, что преподносится натовскими идеологами и пропагандистами как доказательство суверенитета состоящих в блоке, государств. В действительности принцип единогласия в подавляющем большинстве случаев использовался и используется Вашингтоном своекорыстно — для проталкивания собственных интересов, для нейтрализации неугодных ему западноевропейских «инициатив», для организации «коллективной» поддержки тех или иных американских мероприятий, для сколачивания «общей» позиции Запада, главным образом в сфере отношений с социалистическими странами. За годы существования НАТО ее решения по вопросам, имевшим сколько-нибудь существенное значение, принимались в основном по инициативе и под давлением Соединенных Штатов.

Роль западноевропейских государств в постановке каких-либо проблем, особенно общеатлантического характера, продвижении идей, не совпадавших с американской точкой зрения, неизменно была крайне ограничена. Бывали, правда, и исключения, но только в тех случаях, когда действия союзников организовывались самими Соединенными Штатами, которые затем милостиво соглашались «по просьбе западноевропейцев», скажем, дополнительно передать в распоряжение НАТО новые виды вооружений.

Лидерам США удалось добиться согласия государств Западной Европы на предварительное обсуждение и корректировку позиций и подходов участников НАТО по всем вопросам, представляющим интерес для этого блока (при максимально расширительной трактовке этого интереса). Как подчеркивается в официальных публикациях Североатлантического союза, такие вопросы должны обсуждаться и согласовываться на самых ранних стадиях процесса принятия решений правительствами стран НАТО, когда эти вопросы не являются еще предметом политической борьбы, не обсуждаются в парламентах, в печати, не находятся под воздействием общественного мнения. По замыслу Вашингтона, к моменту, когда тот или иной младший партнер захотел бы определить собственное отношение к какой-либо важной международной проблеме, руководящим органам Североатлантического блока уже следует иметь заранее подготовленную при активном американском участии «коллективную» позицию.

Наиболее основательно такого рода подменой национальных подходов «многосторонними» занимается Совет НАТО, являющийся высшей инстанцией. Дважды в год проходят сессии Совета с участием министров иностранных дел, к которым нередко присоединяются и министры обороны. Несколько таких сессий было проведено на высшем уровне, в основном тогда, когда присутствие глав государств и правительств требовалось, чтобы отметить очередной «юбилей» Североатлантического союза или подчеркнуть особую значимость принимавшихся решений. В промежутках между сессиями Совет НАТО функционирует на уровне постоянных представителей в ранге послов, которые собираются на заседания как минимум раз в неделю.

Вашингтон постоянно стремился расширить консультативную роль руководящих органов НАТО, рассчитывая тем самым значительно облегчить задачу уламывания союзников, в том числе и с помощью коллективного нажима на тех из них, кто проявляет наибольшую строптивость. Инициатива же в отборе и постановке вопросов для консультаций прочно присвоена Соединенными Штатами на том основании, что Америка лучше, чем кто-либо другой, может дать информацию о том, «где всего горячее», как писал бывший представитель Вашингтона в НАТО X. Кливленд. Он признавал, что для Вашингтона консультации — это «уведомление других об уже принятых решениях, причем такое, которое позволяет получить их одобрение». «Лучшая же практика, — откровенничал Кливленд, — заключается в том, чтобы рассказать союзникам о решении до того, как они прочитают о нем в газетах, но не настолько рано, чтобы позволить возразить».

Помимо Совета, подобные функции, но в данном случае ограниченные военной сферой, были возложены на Комитет планирования обороны, состоящий из представителей стран, участвующих в военной организации НАТО. Раз в полгода министры обороны этих стран проводят встречи, обычно предшествующие сессиям Совета Североатлантического блока.

Высшим органам НАТО — Совету и Комитету планирования обороны — подчинено множество различных комитетов, служб, принимающих «коллективные» решения, а также дающих оценки и рекомендации по широчайшему кругу вопросов.

К числу основных комитетов и других подразделений натовской организационной структуры относятся Комитет по политическим вопросам, Комитет по обзору в области обороны, Экономический комитет, Конференция директоров национальных департаментов вооружений, комитеты по вопросам науки, окружающей среды, развития инфраструктуры и т. д. Начиная с 1966 года проблемы ядерной политики рассматриваются в Комитете по вопросам ядерной обороны и в Группе ядерного планирования. Действует также немало комитетов и агентств с более узкой специализацией — по развитию интегрированной системы противовоздушной обороны, трубопроводного транспорта и др.

Нетрудно заметить, что процессом внутриблокового согласования и консультаций охвачены практически все категории вопросов, постоянно возникающих перед любым государством, состоящим в Североатлантическом союзе. Многосторонние органы НАТО вырабатывают по этим вопросам конкретные решения, которые национальные правительства в дальнейшем уже не могут проигнорировать. Данная практика дает весьма значительные преимущества Соединенным Штатам как стране, пользующейся наибольшим влиянием в Североатлантическом блоке и получающей фактически возможность навязывать свою волю даже там, где один, несколько или рее западноевропейские союзники вообще предпочли бы не занимать какой-либо определенной и тем более общей позиции, которая эквивалентна обязательству проявлять «атлантическую солидарность», главным образом с тем же Вашингтоном.