Читать онлайн «Грядущее восстание». Страница 19

То же можно сказать и о принятии решений о действиях. Исходить из принципа, что «действие должно подчинять себе ход ассамблеи», — значит, сделать невозможными ни бурные дебаты, ни эффективное действие. Массовая ассамблея людей, незнакомых друг другу, неизбежно назначает среди себя специалистов по действию, то есть оставляет действие на их усмотрение. С одной стороны, уполномоченные по определению стеснены в своих действиях, с другой, ничто не мешает им дурачить всех остальных.

Нет смысла утверждать единственно верную и идеальную форму действия. Главное — чтобы действие обретало форму в самом процессе, вызывало форму к жизни, а не заранее подстраивалось под нее. Это предполагает некое единство политической и географической позиций — как это было среди секций коммуны Парижа в ходе Французской революции, — а также общность циркулирующих знаний. Что же до принятия решений о действиях, то принцип может быть следующим: пусть каждый отправляется в разведку, затем сверяет с другими собранную информацию, а решение придет само собой, это не мы его примем, а оно само настигнет нас. Циркуляция знаний отменяет иерархию, она выравнивает всех по верхней величине. Горизонтальная, быстро распространяющаяся коммуникация — вот лучшая форма координации между разными коммунами, вот средство покончить с гегемонией.

В июне 2006 года по всему мексиканскому штату Оахака происходит оккупация мэрий, повстанцы занимают публичные здания. В некоторых коммунах они выгоняют мэров и экспроприируют служебные машины. Месяц спустя перекрыт доступ к некоторым гостиницам и туристическим комплексам. Министр туризма говорит о катастрофе, «сравнимой с ураганом Вильма». Несколькими годами раньше блокирование стало одной из главных форм действия аргентинского повстанческого движения, разные локальные группы поддерживали друг друга, блокируя то или иное направление, постоянно угрожая своими слаженными действиями парализовать всю страну, если их требования не будут удовлетворены. Такая угроза долгое время была мощным орудием в руках железнодорожников, электриков-газовиков, дальнобойщиков. Движение против «Контракта первого найма» без колебаний блокировало вокзалы, окружные дороги, заводы, шоссе, супермаркеты и даже аэропорты. В городе Ренн хватило трехсот человек, чтобы на несколько часов парализовать объездную дорогу и вызвать сорок километров пробок.

Блокировать все — таков должен быть отныне первый рефлекс всех, кто восстает против существующего порядка. В делокализованной экономике, где предприятия функционируют по системе «точно в срок», где создание стоимости зависит от интегрированности в сети, где автомагистрали — звенья дематериализованной производственной цепи, протянутой от одного субподрядчика к другому и далее к монтировочному заводу, блокировать производство означает и блокировать циркуляцию.

Но блокировать возможно лишь в той мере, в какой это позволяет способность восставших к снабжению и к коммуникации, к настоящей самоорганизации разных коммун. Как находить пропитание, когда все парализовано? В Аргентине, например, грабили магазины, но так далеко не уйдешь. Сколь бы огромными ни были эти храмы потребления, они — не бездонные кладовые. Поэтому, чтобы надолго обрести способность к элементарному поддержанию жизни, нужно получить в руки орудия производства. И медлить с этим не имеет смысла. Оставлять на откуп двух процентов населения задачу производства продуктов питания для всех остальных, как это делается сегодня, — исторический и стратегический нонсенс.

«Этот случай продемонстрировал, что мы имеем дело не с молодежью, которая требует усиления социальной защиты, а с индивидами, объявившими войну Республике», — заметил один проницательный мент по поводу недавних нападений на полицию. Наступление с целью освободить территорию от полицейской оккупации уже началось, и оно может опереться на неистощимые запасы ненависти, накопленные против этих сил. Да и сами «социальные движения» постепенно охватываются бунтовщичеством, так же, как и тусовки реннских гуляк, в 2005 году каждый четверг устраивавших столкновения со спецназом, как и барселонские тусовщики, которые недавно в ходе очередного botellön[50] разорили целую торговую улицу города. Во время движения против «Контракта первого найма» вновь систематически использовался коктейль Молотова. Но в этом некоторые пригороды остаются на непревзойденной высоте. К примеру, в так называемых guet-apens,[51] технологии, утвердившейся уже довольно давно. Вспоминается гет-апенс 13 октября 2006 года в городе Эпинэ: антикриминальные бригады (ВАС) выехали в 23 часа по вызову о машинной краже; по прибытии одна из бригад «оказалась блокирована двумя машинами, перегородившими улицу, и тридцатью человеками, вооруженными арматурой и пистолетами, которые закидали камнями их машину и применили против полицейских слезоточивый газ». На более мелком уровне вспоминаются нападения на комиссариаты полиции в нерабочее время: разбитые стекла, подожженные машины.

Одно из достижений недавних движений состоит в том, что отныне настоящие демонстрации — «дикие», их не согласуют с префектурой. Выбирая поле для маневра, следует, по примеру Черного блока в Генуе 2001 года, огибать опасные зоны, избегать прямого столкновения и, прокладывая маршрут, выгуливать ментов, вместо того, чтобы сама полиция, в том числе, профсоюзная, в том числе, и «по поддержанию мира», нас выгуливала. Действуя таким образом, тысяча решительных человек могут развернуть вспять целые автобусы карабинеров, а затем и поджечь их. Главное преимущество — не в лучшем вооружении, а в обладании инициативой. Мужество — ничто, вера в собственное мужество — все. И обладание инициативой ей способствует.

Однако все говорит о том, что надо принимать в расчет и необходимость прямых столкновений, чтобы создавать очаги стягивания сил противника, позволяющие выгадать время и атаковать его в другом месте, даже где-то совсем рядом. То, что конфронтации неизбежны, не означает, что из них нельзя сделать попросту отвлекающие моменты. И к координации действий следует прикладывать еще большие усилия, чем к самим действиям. Неотступно преследуя полицию, мы делаем так, что, несмотря на свою вездесущность, она теряет всякую эффективность.

Каждый акт такого преследования вновь активизирует истину, высказанную в 1842 году: «Тяжела жизнь агента полиции; его позиция в обществе столь же унизительна и презренна, как и место преступности (…) Стыд и позор всюду обступают его, общество исторгает его из себя, изолирует его подобно парии, с презрением швыряет ему получку, без угрызений, без раскаяния и без жалости (…) Удостоверение сотрудника полиции, которое он носит в кармане — настоящий аттестат подлости».

21 ноября 2006 года манифестующие в Париже пожарники атаковали с дубинками спецназовцев и поранили пятнадцать из них. Это к тому, что «призвание помогать людям» никогда не сможет стать оправданием работы в полиции.

Не бывает мирных восстаний. Оружие необходимо, но нужно сделать все, чтобы его использование стало излишним. Восстание — это скорее взятие в руки оружия, «вооруженное дежурство», чем переход к вооруженной борьбе. Стоит подчеркнуть разницу между вооружением и использованием оружия. Вооружение в революции присутствует всегда, однако его использование эпизодично и не имеет решающего значения в моменты великих потрясений: 10 августа 1792 года, 18 марта 1871-го, в октябре 1917-го. Когда власть валяется в сточной канаве, достаточно дать ей пинка.

Из-за дистанции, отделяющей нас от оружия, оно вызывает в нас смешанное чувство зачарованности и отвращения, которое можно преодолеть только через реальное обращение с ним. Истинный пацифизм состоит в отказе не от оружия, а только от его использования. Быть пацифистом и не иметь возможности выстрелить — лишь теоретизация бессилия. Такой априорный пацифизм — это своего рода превентивное разоружение, то есть полицейская операция в чистом виде. По-настоящему вопрос пацифизма всерьез встает лишь перед теми, у кого есть способность выстрелить. В таком случае, пацифизм, напротив, будет признаком мощи, ибо только находясь в очень сильной позиции, мы избавлены от необходимости стрелять.

Со стратегической точки зрения, непрямое, асимметричное действие кажется самым результативным, наиболее подходящим для нашей эпохи, поскольку оккупационные войска невозможно атаковать напрямую. Тем не менее, варианта городской герильи по-иракски, эскалация которой не дает возможности к нападению, следует скорее избегать, а не ратовать за него. Милитаризация гражданской войны по провал восстания. И хотя в 1921 году Красные восторжествовали, Русская Революция была уже проиграна.