Читать онлайн «"К барьеру!"_2009_N 1». Страница 15

Церемония начиналась с проповеди. После нее, выполнив необходимые формальные ритуалы, Великий Инквизитор приступал к чтению приговоров. Осужденных вводили на особый помост, где они, стоя на коленях в деревянной клетке, выслушивали приговор. Тех, кто не признавал над собой право церкви судить его, тут же передавали в руки светской власти - и приговор выносился незамедлительно.

На этом собственно аутодафе завершалось. Колонну осужденных разделяли. Тех, чье наказание не предусматривало лишение свободы, отпускали, тех, кто приговаривался к заключению, отводили в тюрьму. Тех же, кто был осужден уже светской властью, вели за город, где для каждого был устроен отдельный эшафот. Примирившихся с церковью, то есть пожелавших исповедоваться и признать грех ереси, от казни не освобождали, но перед сожжением душили, используя специальный механизм.

Ни монарх, ни знать, ни инквизиторы при казни не присутствовали. Осужденных сопровождали на смерть младшие монахи, готовые принять исповедь, если понадобится. Никаких других духовных лиц там не было. Только толпа городского отребья.

Нет ни малейших оснований полагать, что Томас де Торквемада хотя бы раз в жизни присутствовал при казни. Если только в раннем детстве, когда мальчишкой мог увязаться за толпой. Но во времена его юности в Кастилии не было инквизиции, и еретиков не казнили. Впрочем, точно такой же казни - сожжению заживо - подвергали за некоторые сексуальные преступления, например, содомию во всех ее видах.

Первый инквизиционный трибунал расформировали за проявленную жестокость - около трехсот жертв всего за полгода. По рекомендации королевы Изабеллы Великим Инквизитором был назначен Торквемада.

И первое, что он сделал, - ввел очень четкую бюрократическую инструкцию, регламентировавшую деятельность трибуналов.

Она состояла всего из двадцати восьми пунктов.

* * *

Торквемада ничего не изобретал. Все методы, которые при нем использовались инквизицией, были опробованы на практике задолго до его рождения. Даже квемадеро изобрел не он, а севильский губернатор, которому не хотелось возиться с отдельным костром для каждого грешника. Суд над костями, вырытыми из могил, тоже был известным явлением - так осудили одного из антипап.

Перед Торквемадой при назначении на должность Великого инквизитора поставили определенную задачу: привести все трибуналы к единому виду, организовать их совместную работу, дать единообразное оформление всем этапам инквизиционного процесса и выстроить четкую структуру. Задача, если разобраться, чисто менеджерская.

Королева знала, кого назначать. Торквемада с задачей справился блестяще.

Результат - машина инквизиции заработала с пугающей эффективностью.

А разгадка успешности была проста: Торквемада сам не брал взяток и другим не позволял.

* * *

Методы инквизиции предусматривали много элементов, отлично нам знакомых. Тайна следствия, привлечение свидетелей обвинения и защиты, предъявление ясно сформулированного обвинения, наличие адвоката... Оправдавшихся, кстати, было много. Факты ложного доноса тоже расследовались, и зачастую на костер отправлялся доносчик. Пытки? Телесные пытки применялись редко. Обычно в них не было нужды: человека ломали страхом, бросив в тюрьму. Нам, жителям мегаполисов, привыкшим к жизни в клетушках и замкнутых пространствах, просто не понять, какой ужас испытывал средневековый человек, брошенный в тюрьму.

Одна юная монахиня, проведя в камере всего шесть часов, впала в истерическое состояние и нагородила чуши о настоятельнице монастыря св. Терезе Авильской. Настоятельница блестяще оправдалась. В то же время, обитатели обычных тюрем нарочно богохульствовали и выдавали себя за клириков, добиваясь перевода под крыло инквизиции - уголовный кодекс был чрезвычайно жестоким.

Как ни удивительно, наибольшее раздражение у обличителей инквизиции вызывал элемент, нам кажущийся естественным и разумным, - тайна следствия. Между тем, именно введение тайны следствия стало первым ударом по коррупции. Не зная обвинителя и свидетелей, богатый преступник не мог ни подкупить их, ни запугать. Он мог, конечно, подкупить инквизиторов... но это уже заслуга Торквемады, что инквизиторы стали практически неподкупными.

Склонности к чинопочитанию Торквемада был начисто лишен. Титул, статус, должность преступника для него не имели никакого значения. Перед законом все равны.

Он не издавал новых законов. Он всего лишь заставил работать старые.

* * *

В 1485 году в Сарагосе (Арагон) возник заговор. Молодые дворяне марранского происхождения увидели в учреждении трибуналов реальную опасность для себя. Метод борьбы был выбран, видимо, привычный: устроить такой террор, чтобы инквизиторы боялись сунуться на «их» территорию.

Чтобы их не выдали, они обошли всех до единого марранов и евреев в провинции, и с каждого взяли определенную сумму на «благое дело» (это к слову о невиновности большинства марранов). Собрали 10 000 реалов. На эти деньги дворяне снарядили отряд наемников и напали на двух инквизиторов. Нападение закончилось неудачно: эскорт инквизиторов - а их сопровождали члены эрмандады - разогнал наемников. Тогда дворяне решили действовать сами. Они подстерегли одного из инквизиторов, Педро Арбуэса, в церкви. В храм запрещалось проносить оружие. Инквизитор это правило соблюдал, дворяне им пренебрегли и легко одолели безоружного. Это, к слову, о склонности марранской знати блюсти законы божеские и человеческие.

Известие о гибели инквизитора привело к мгновенному восстанию. Да, но не против трибуналов! Народ поднялся против марранов, осквернивших храм! Волнения были такими, что к восставшим выехал архиепископ Сарагосы, незаконный сын Фердинанда Арагонского. Он сумел отговорить людей от погромов.

Зачинщиков нападения арестовали и казнили. Казнили как мятежников, а не как еретиков - король Фердинанд рассудил, что сопротивление его воле достойно кары в большей степени, нежели осквернение храма. Казнь была такой, что приговоренные, думается, предпочли бы костер. Одному из заговорщиков, активно сотрудничавшему со следствием, сделали поблажку: отрубили руки уже после смерти, а не как остальным.

* * *

Через три месяца после завоевания Гранады королева Изабелла и король Фердинанд издали указ об изгнании евреев. Ничего нового, истинно испанского в этом не было - евреев регулярно изгоняли, наверное, из каждой европейской страны. Отличие заключалось в том, что в Испании альтернативой изгнанию было крещение. Крестись - и оставайся.

Евреи прислали делегацию, предлагавшую королю тридцать тысяч дукатов за «малость»: отмену указа и позволение еврейским общинам жить по своим внутренним законам. Евреи соглашались на то, чтобы их родственников-марранов судила инквизиция. Пожалуйста - преступник должен нести ответственность. Но евреи просили, чтобы не отнимали имущество.

Жадность короля Фердинанда вошла в поговорку. А казна после гранадской войны была пуста.

И когда короли уже почти согласились, в зал аудиенций вошел Торквемада. Высоко подняв распятие, он сказал: «Иуда продал Христа за тридцать сребренников. Вы можете продать за тридцать тысяч. Вон он, продавайте!». С этими словами Торквемада бросил распятие на стол, повернулся и стремительно вышел.

Изабелла и Фердинанд не приняли предложение евреев.

* * *

Запрет на вывоз золота и серебра, вследствие которого евреи распродавали имущество за бесценок, был изобретен вовсе не изощренным в коварстве умом Торквемады.

Этот закон существовал и до, и после изгнания евреев.

Именно поэтому генуэзские банкиры, с которыми расплачивались в Кастилии, были вынуждены покупать поместья или вкладываться в местную торговлю.

* * *

Можно долго спорить, насколько страшно отразилось изгнание евреев на культуре и экономике страны. В действительности - практически никак. Большинство евреев крестилось и осталось. Другие эмигрировали в Португалию - и крестились там. Третьи - в Италию. С тем же результатом. Небольшая часть, не меняя веры, осела в неиспанских владениях Фердинанда. Он делал вид, что не замечает еврейских общин на своих землях. Многие перебрались в Нидерланды.

Место марранов и евреев заняли итальянцы. Их тоже не очень-то любили, но они по крайней мере были христианами и жили вполне открыто. Вместе с итальянцами в Испанию пришла культура Возрождения. Шестнадцатый век - век расцвета национальной кастильской литературы.

Кстати, инквизиторы покровительствовали светской литературе. А среди духовенства считалось хорошим тоном писать стихи или пьесы. Совершенно светского характера.

Разорила же Кастилию не инквизиция, а затяжные войны в Италии, Германии, Нидерландах, Англии... Содержание Священной Римской империи обременительно и для более тугого кошелька, нежели кастильский.