Читать онлайн «О Ленине, Сталине и «православных коммунистах»». Страница 15

Но здесь возникает вопрос: о каких «красных» идет речь? О Троцком, Ленине, Дзержинском, Бухарине? О карателях из интербригад и ЧК? О комиссарах, что отбирали последний хлеб у крестьянина? Или о сегодняшних удальцовых и лимоновых? Так ни у тех, ни у других никогда никакой любви и жертвенности не было и нет, одна лишь ненависть, гордыня, алчность и садистская жесткость. Тех красных и белых, что воевали друг с другом в далекую Гражданскую войну, давно уже нет на свете. Они стоят перед нелицеприятным Судом Божиим, и никакое примирение им не нужно. А если речь идет о тех, кто поднимался в бой против фашистов с партбилетом на груди, так не «красными» они были, а патриотами. Пусть обманутыми, находящимися в плену ложной идеи, но патриотами, которые считали вступление в коммунистическую партию проявлением преданности Родине. Ни «Капитал» Маркса, ни «Материализм и эмпириокритицизм» Ленина они, скорее всего, отродясь не читали. Многие из них к концу жизни стали верующими, многие ушли из жизни, сохраняя коммунистические воззрения. Но «красными» они не были, и «примиряться» с ними незачем, так как никто с ними не ссорился. Сегодня же никаких «красных» и «белых» в классическом понимании нет. Есть люди, воспринимающие историю как действие Промысла Божьего, и есть те, кто считает историю результатом деятельности людей. Есть те, кто считает, что проливать невинную кровь во имя политической «целесообразности» – преступление, а есть те, кто это вполне допускает. Объединяться со вторыми православному человеку невозможно по духовно-нравственным причинам, так как в этом случае мы разделим с ними ответственность за все их слова и действия, даже если внутренне будем с ними не согласны.

В Ульяновске члены «Изборского клуба» призвали «всех государственников, кому дорого будущее России, выступить единым патриотическим, имперским фронтом, противостоящим либерально-глобализаторской идеологии и ее адептам, которые действуют в интересах наших геополитически врагов»[60]. Тут, конечно, стоит сказать о том, о чем «изборцы» тактично промолчали: именно такими адептами были Ленин и большевики, а потому вдвойне нелепо проводить свое собрание в Ульяновске. Да и насколько вообще возможен единый «имперский патриотический» фронт государственников? Ведь просто государственников не бывает, а государства бывают разными. Вот большевики заодно с эсерами, либералами и сепаратистами с национальных окраин боролись против самодержавного строя Российской империи. Для этого они брали деньги у японской разведки, американских банкиров, немецких генералов. Они грабили банки, убивали полицейских, организовывали мятежи в армии. Были ли они государственниками? Конечно, нет. Они были злейшими врагами Российского государства, стремившимися к его разрушению. Потом большевики пришли к власти, начали Гражданскую войну, брали заложников, организовывали концлагеря, убивали священников, офицеров, крестьян, рабочих, жгли и разрушали церкви, глумились над православными святынями. Они создали свое государство – СССР, совершенно чуждое русскому духу, с чуждой символикой, чуждой идеологией.

Можно ли после этого называть большевиков государственниками? Наверное, можно, но только государство их ничего общего с российским не имело. Даже само имя России отсутствовало в его названии. Да, великий русский народ, в массе своей не приняв большевистскую идеологию, как мог, подлаживал ее под свои представления об идеальном государстве. Эта позиция русского народа заставила советских вождей, прежде всего Сталина, в годы Великой Отечественной войны считаться с его (народа) обычаями, идеалами и историей. Иначе большевистский режим просто не выжил бы под натиском фашистской Германии. Поэтому и пришлось Сталину, еще недавно, за четыре года до войны, утверждавшему, что «история России есть история ее битья», начать вспоминать «наших великих предков», восстанавливать военную форму с погонами и ослаблять притеснение Церкви. Поэтому и пришлось сталинским преемникам внешне подлаживать «Моральный кодекс строителей коммунизма» под евангельские заповеди. Но сколько бы ни пытались коммунисты маскировать свою сущность, природа их государства никогда не менялась. Эта природа была богоборческой и антирусской.

И вот нам говорят, что православные христиане должны объединиться со всеми, кому дорого будущее России. Но уместен вопрос: какой России? Языческой или христианской? Большевистской или императорской? России державной или националистической? Нам говорят, что это неважно, так как у нас есть общий враг: либеральные глобализаторы. Но большевики и либералы – одно и то же русофобское явление, что сто лет тому назад, что сейчас. Они одинаково ненавидят историческую традиционную православную русскую цивилизацию. Им одинаково чужды и ненавистны наши святыни, наши ценности, наши радости, наши скорби. Разница между ними заключается исключительно в методах. То есть либералы ненавидят традиционную Россию и стремятся ко всяческому ее ослаблению, но выступают против прямых репрессий инакомыслящих, предпочитая разлагать народ и общество своей ядовитой потребительской идеологией. В 1917 году причиной этого были либеральные убеждения, а сегодня – страх перед тем, что вслед за инакомыслящими репрессированными окажутся сами либералы. Левые, наоборот, могут удерживаться у власти только двумя способами: безудержной демагогией и беспощадным террором. Используя либералов как попутчиков для захвата власти, левые радикалы готовят им незавидную участь. Либералы это понимают и поэтому выступают против коммунистов. Но в идеологическом плане и левые радикалы, и либералы есть порождение западной богоборческой цивилизации, а поэтому они, несмотря на все свои противоречия, легко вступают в союзы и коалиции друг с другом.

В связи с этим примечательны слова одного из видных западных либеральных идеологов С. Хантингтона: «Конфликт между либеральной демократией и марксизмом-ленинизмом был конфликтом идеологий, которые, невзирая на все различия, хотя бы внешне ставили одни и те же основные цели: свободу, равенство и процветание. Но Россия традиционалистская, авторитарная, националистическая будет стремиться к совершенно иным целям. Западный демократ вполне мог вести интеллектуальный спор с советским марксистом. Но это будет немыслимо с русским традиционалистом. И если русские, перестав быть марксистами, не примут либеральную демократию и начнут вести себя как россияне, а не как западные люди, отношения между Россией и Западом опять могут стать отдаленными и враждебными»[61].

То есть наиболее умные из либералов признают, что объединяться они готовы и с коммунистами, и с троцкистами, и со сталинистами, но никак не с русскими православными государственниками. Последние в их глазах являются наиболее опасными врагами. Сегодня ясно, что либералы уже не представляют собой главную угрозу для будущего России. Сама жизнь расставила все на свои места, показала всю несостоятельность, лживость их псевдорыночной идеологии стяжательства, космополитизма и безответственности. Сегодня слова «либерал», «рыночник», «демократ» в устах простого народа звучат почти как ругательства. Либералы в ближайшие десятилетия не смогут увлечь за собой народ, они политические аутсайдеры. Это, кстати, признает и член «Изборского клуба» Петр Акопов: «Либерализм как идеология и как политическая сила повержен». Тогда вопрос: а зачем с ним воевать?

Гораздо опаснее левый «ренессанс». В настоящее время в активном возрасте находится поколение, которое ничего не знает ни о красном терроре, ни о ГУЛАГе. Старшее поколение в большинстве своем забыло эпоху «великого дефицита», километровых очередей за туалетной бумагой, пустых прилавков, вечных коммуналок. Забыли пустопорожние многочасовые речи на партийных и комсомольских собраниях. Забыли, что путешествовали по миру только по телевизору с Сенкевичем, а детей если и крестили, то тайно. Забыли, что еще не так давно, в 1991 году, почти все были против советской власти, радовались, когда рухнул коммунистический режим, в защиту которого не поднялся ни один человек. Все это забыли, зато вспоминают, что колбаса была по два двадцать, как будто радость жизни измеряется колбасой. Сегодня любят уверять, что был хороший Советский Союз, потом пришли Горбачев с Ельциным, которые эту хорошую страну разрушили, и все стало плохо. Но разве Горбачев и Ельцин не являются порождением советской системы, разве не являются они порождением Коммунистической Партии Советского Союза, выпестовавшей их по образу своему и подобию? Разве главный рыночник Егор Гайдар не был редактором главного партийного журнала «Коммунист»? Разве либеральный костяк «младореформаторов» 1990-х годов не состоял сплошь из бывших комсомольских работников? Забывчивость в истории вещь опасная. Она привела к тому, что кровавая политика большевизма и гнилой поздний советский режим стали восприниматься сегодня некоторыми чуть ли не как земной рай.