Читать онлайн «Гуманная пуля». Страница 17

То есть, Сталин попытался решить задачу, которая оказалась не под силу Гитлеру: окончательно разрушить двуединую природу научно-техни- ческого прогресса, уничтожить вместе с гуманной компонентой свободу творчества, сохранив и усилив эффективность одной только смертоносной составляющей.

Методы решения были чудовищно примитивны, они порождались больным сознанием. Но, в отличие от пароксизма 1937 года, в послевоенном бе- зумии сталинской научной политики была "своя система", была последо- вательность, и это обеспечило временный успех.

После короткого (конец 1945 - начало 1946 года) оживления междуна- родных контактов советской науки, связи с зарубежными научными круга- ми были решительно оборваны. Одна за другой пошли по нарастающей гро- мовые кампании "борьбы с раболепием и низкопоклонством перед западной наукой", "утверждения приоритета отечественной науки и техники", "борьбы с безродным космополитизмом".

Самой, так сказать, технологически простой была кампания борьбы с "космополитами", то есть, с учеными еврейского происхождения, которых шельмовали, повсеместно выгоняли с работы (даже академика Абрама Фе- доровича Иоффе выгнали из Физико-технического института, который он создал и которым руководил свыше 30 лет), часто репрессировали. Объ- ект преследований был очевиден и замаскироваться никак не мог: "пятый пункт" в анкете - собственный или одного из родителей - сразу выдавал преступника.

При всей простоте, кампания по борьбе с космополитами была, пожа- луй, и самой эффективной с точки зрения целей, поставленных режимом: научный мир, сплоченный недавними военными испытаниями, ожидавший после Победы каких-то перемен к лучшему, был расколот вдребезги и на него нагнали хорошего страха.

Другие кампании требовали организации и режиссуры. Впрочем, по- скольку безумие, в отличие от нормального мышления, тяготеет к шабло- нам, к единому шаблону все быстро и свелось.

В каждой отрасли науки выбиралась подлежащая разгрому "лженаучная" и "упадническая" (полное уже совпадение с нацистской терминологией) концепция, созданная, конечно, американскими реакционерами. Обнаружи- вались ее злонамеренные последователи в рядах советских ученых. Им противопоставлялась абсолютно правильная, философски выдержанная кон- цепция отечественного классика, давно покойного и потому бессловес- ного и беззащитного. Правильную теорию отстаивал и развивал современ- ный деятель, носитель "прогрессивных" идей, имеющий сплоченный штаб погромщиков и пользующийся поддержкой власти.

Освещение кампаний обеспечивалось всей мощью пропагандистского ап- парата - газет, радиовещания, огромной сети политпросвещения. Извест- ные узкому кругу специалистов научные тонкости, - будь то вопросы химических связей, локализации нервных функций, отношения между лек- сикой и грамматикой, - требовалось знать всему народу. Такого размаха "научной популяризации" не было еще в истории человечества. Делалось это сознательно, для отвлечения людей от тягот послевоенной жизни, или просто в порядке общего сумасшествия, - наверное, и тогда невоз- можно было понять, а уж теперь тем более.

Так или иначе, пропаганда вдалбливала миллионам людей, кто "прав", кто "неправ" в научных спорах. И положение заклейменных "неправых" становилось трагическим. Им приходилось либо униженно каяться, либо становиться жертвами репрессий. Зачастую от изгнания с работы и арес- та не спасало и покаяние.

Наиболее известен разгром генетики, на примере которого четко про- слеживаются все компоненты схемы. Реакционная теория - "менделизм - вейсманизм - морганизм", по фамилиям основоположников этой науки. По- койный отечественный классик - известный садовод И.В.Мичурин, скон- чавшийся в 1935 году. (Практиком он был, действительно, выдающимся, но никаких теоретических трудов не оставил, если не считать знамени- того изречения, украшавшего еще и в семидесятые годы все школьные ка- бинеты биологии: "Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее - наша задача".) Современный лидер "прогрессивной мичуринской би- ологии", конечно, Трофим Лысенко.

Кульминацией кампании стали в 1948 году погромная августовская сессия Академии сельскохозяйственных наук и приказ министра высшего образования Кафтанова, согласно которому все генетики и все сочувст- вующие одним махом были уволены из всех вузов.

Итогом кампании, помимо бесчисленных человеческих трагедий, стала полная катастрофа отечественной биологии. В школах и вузах вместо би- ологических наук в головы молодого поколения вбивалась чудовищная смесь измышлений под названием "мичуринская биология". Как строжайшая тайна, скрывались огромные успехи западной науки, которая стремитель- но приближалась к раскрытию молекулярных механизмов двух самых карди- нальных биологических процессов: наследственной передачи признаков и синтеза белка.

В 1953 году Уотсон и Крик расшифровали молекулярную структуру ДНК, тем самым раскрыв путь к выяснению структуры генов, к вскрытию меха- низмов их самовоспроизведения и их предопределяющего влияния на син- тез белков. Гуманная пуля пронизала преграду, за которой впервые, - пусть еще в невероятной дали, но уже реально, - стала различима ее Цель. А Лысенко и его команда продолжали остервенело отрицать само существование генов и вообще каких бы то ни было специальных матери- альных основ наследственности.

Вслед за генетикой настал черед физиологии. В конце июня - начале июля 1950 года грянула объединенная сессия Академии Наук и Академии Медицинских Наук СССР, получившая название "павловской", потому что в этой отрасли на роль непогрешимого отечественного классика был назна- чен И.П.Павлов. Сталинский режим рассчитался с Иваном Павловым после его смерти. Рассчитался подлейшим образом. Имя великого ученого-гума- ниста сделали жупелом, знаменем мракобесия и погрома науки.

К "реакционным лжеавторитетам" отнесли крупнейших зарубежных уче- ных в области физиологии и неврологии. Главным обвиняемым оказался академик Леон Абгарович Орбели, любимый ученик Павлова. Лидером "про- грессивного", истинно "павловского" направления в советской науке стал некто К.Быков, которого еще в двадцатые годы Павлов изгнал из своего института за фальсификацию результатов экспериментов.

В итоге "павловской" сессии были выброшены с работы многие выдаю- щиеся ученые, пресечены исследования на ряде важнейших направлений. Началась вакханалия в смежных науках. Примитивно понятое учение об условных рефлексах стало насаждаться в психологии и психиатрии, став преградой их нормальному развитию. Огромен был ущерб, нанесенный практике медицины и воспитания. Повсюду требовалось лечить и учить "по Павлову". Обвинения в "антипавловских методах", равносильные об- винениям во вредительстве, стали для интриганов и доносчиков надеж- нейшим способом сведения счетов с неугодными им специалистами.

Ни о каком сопротивлении со стороны науки, ни о каких попытках го- нимых ученых защитить хотя бы свое достоинство, разумеется, и речи быть не могло. Но сталинский режим, втянувшийся после войны в упои- тельный процесс "истребления наук" (прямо по Салтыкову-Щедрину), сам очень быстро стал ощущать некие пределы, заходить за которые было опасно, ибо означало военный и хозяйственный крах государства.

В июне 1951 года прошло всесоюзное совещание по теории химического строения. На роль непогрешимого отечественного классика был назначен скончавшийся аж в 1886 году А.М.Бутлеров (действительно, великий хи- мик и оригинальный человек, увлекавшийся, между прочим, модным в его время спиритизмом, что в советских его биографиях, разумеется, стро- жайше замалчивалось). Вредоносной теорией, "порождением растленной англо-американской империалистической буржуазии", была объявлена тео- рия резонанса химических связей Лайнуса Полинга (известного амери- канского ученого и борца за мир, дважды лауреата Нобелевской премии, впоследствии иностранного члена Академии Наук СССР и большого друга Советского Союза).

Но за словесными громовыми раскатами, клеймившими отечественных "паулингистов-ингольдистов" (по аналогии с "вейсманистами-морганиста- ми"), конкретных оргвыводов последовало на удивление немного. Претен- дентов на роль химического Лысенко, таких как Челинцев, откровенно жаждавших крови, окоротили. От "паулингистов-ингольдистов" приняли покаяние, и широкие репрессии против химиков не начались. Власть во- время спохватилась: разгромить химическую науку означало подорвать все народное хозяйство и всю оборону.

Еще любопытней обернулось дело в физике. Там с начала тридцатых годов шла ожесточенная борьба против "физического идеализма", то есть квантовой механики и теории относительности. Действительно, новая фи- зика своими огромными успехами противоречила примитивно сформулиро- ванным положениям диалектического материализма. И в 1947 году на грандиозном "философском совещании" сам главный сталинский идеолог Жданов дал указание громить "физический идеализм", то есть современ- ную физику и всех, кто в ней работает и ее пропагандирует.