Читать онлайн «Продавшие социализм: Теневая экономика в СССР». Страница 31

В том же духе много говорилось и о «необходимости» искать и выводить «на передний план» какие-то (и по сей день оставшиеся до конца невыясненными) весьма неопределенные, «естественные преимущества» системы. Эта фраза, кстати, была в исключительно широком обращении во времена Горбачева. Важной частью ее содержания, или, скорее всего — предназначения, являлось провозглашение так называемого «социализма производительных сил».

Очень обстоятельный анализ этой концепции содержится в научном исследовании Делии Льюис Лопес Гарсия, посвященном подходам к проблемам экономического кризиса и демократии на Кубе (опубликованном в изданном в 1999 г. в Гаване сборнике «Куба в 90-е годы XX века»). На деле это является приемом преднамеренного отрыва в целях дальнейшего их противопоставления отдельных составных частей марксистского понимания способа общественного производства как органического единства уровня развития производительных сил, с одной стороны, и характера господствующих в данном общественном строе производственных отношений — с другой. А это, как известно, является одним из основных столпов всего марксистского видения устройства мира, характера и структуры общества и общественно-экономической практики. «Выведение» производительных сил из общего, синтезирующего понятия способа производства на деле обессмысливает и другую его составную часть, прямым образом связанную с пониманием общественного развития и прогресса и необходимостью совершенствования производственных отношений. А устранение классового разделения общества и проистекающих из него антагонистически-непримиримых классовых противоречии является первым и безусловно необходимым шагом в этом направлении.

Таким образом, выходит, что к определенному этапу развития СССР значительная часть руководящих кадров КПСС, очевидно, оказалась в плену забот и мыслей, преимущественно связанных с проблемами объема производства и экономического роста. Оказалось, однако, что при этом почти полностью забыли о не менее важной необходимости непрерывно держать под контролем структуры и механизмы рынка и частной собственности. А последствия этого оказались не только плачевными, но и прямо пагубными, в том числе и для тех проблем экономического роста и производства, к которым вроде бы относились с таким вниманием и заботой.

Своего рода кульминацией подобного стиля мышления и подхода стал предпринятый в 1987–1988 годах со стороны Горбачева и его окружения так называемый «новый курс». В нем содержались следующие основные направления:

— во-первых, намечался отказ от «реформы партии» и переход к курсу ее ликвидации и устранения от власти;

— во-вторых, под предлогом развертывания «гласности», средства массовой информации в СССР приобретали исключительно антикоммунистический, антисоветский и антисоциалистический характер;

— в-третьих, в ход пошла полная и ничем не ограниченная «реабилитация» и утверждение идеи и практики частной собственности и так называемой «свободной» предпринимательской деятельности.

Как известно и уже было сказано, на первом этапе «перестройки» в 1985–1986 годах средства массовой информации, находящиеся тогда под контролем партии, призывали положить конец «ошибкам, недостаткам и извращениям», имеющим место в ее работе. В связи с этим была развернута широкая кампания против коррупции, покровительства и протежирования со стороны вышестоящих руководителей. Критике подвергалась также практика приспособленчества, формализма, недостаточной подготовки кадров, слабая идеологическая подготовка.

В ответ на такую критику на XXVII съезде КПСС были намечены специальные меры об изменениях в партии. Они предусматривали принятие съездом новой редакции Программы и Устава КПСС. В соответствии с ней следовало всемерно усилить роль критики и самокритики. Предусматривался также и новый подход к практике коллективного руководства, повышенное внимание уделялось личной ответственности. Съезд также специально призвал к строжайшему партийному контролю за действиями высших руководителей партии.

Горбачев, однако, так никогда и не начал проводить в жизнь эти решения и установки съезда. Вместо этого в 1987–1988 годах он выступил с идеей, что именно КПСС является «основной помехой перестройке», после чего объявил о своем решении начать «радикальную политическую реформу», направленную на ослабление позиций и влияния партии. Как правило, все кампании против Коммунистической партии за последние десятилетия неизменно начинались призывами о «десталинизации». Так поступил и Горбачев.

В своей книге «Гласность» (изданной в Нью-Йорке в 1989 г.) Стивен Ф. Коэн и Катрина ван ден Гейвель подчеркивают, что Хрущев был первым, применившим последовательно это «оружие» против своих политических противников внутри партии как в 1956, так и в 1961 году. Очевидно, следуя его примеру, Горбачев и Яковлев в 1987–1988 годах также начали чрезвычайно широкую кампанию в подчиненных им средствах массовой информации по «пересмотру и ревизии» истории партии.

Потом с тем же подходом подошли и к экономике. По непосредственной инструкции и с одобрения Горбачева в публичном пространстве систематически стали появляться обвинения советской статистики в «фальсификации» и стремлении скрыть «подлинные масштабы» экономических проблем страны. К тому же Горбачеву, очевидно, было нужно внушать, что такие проблемы были намного глубже и «катастрофичнее», чем это казалось людям, и что причины столь «кризисного» состояния кроются… в «корнях сталинизма», якобы неизменно вызывающих явления дефицитов, спада и застоя.

Наряду с обслуживанием становящихся все более явными антисоциалистических целей стратегии Горбачева, он, видимо, нуждался в очередных «разоблачениях Сталина» и обвинениях в «сталинизме» для непосредственной политической борьбы со своими противниками в партии, в том числе и в самом Политбюро. При помощи подобных аргументов он добивался ослабления позиций Лигачева и его сподвижников, целенаправленной компрометации их взглядов и личностей в глазах общества.

Отношения с Лигачевым, отвечающим в партии непосредственно за средства массовой информации, резко испортились после февраля 1987 года, когда Горбачев предпринял очередную свою акцию по ослаблению партийного руководства этой областью. «Аргументы» его и на сей раз сводились к якобы «неотложной необходимости» усиления критики Сталина и «сталинизма».

По мнению Маршалла И. Гольдмана, приведенному в его книге «Почему не удалась перестройка» (1991), поворот такого рода являлся, по крайней мере, отказом от публично заявленной шесть месяцев тому назад самим Горбачевым позиции — «не копаться больше в прошлом». Очевидно, в 1987 году нападки на Сталина понадобились в целях сколачивания некой достаточно широкой политической и общественной коалиции, направленной против подлинных сторонников социализма, их руководителей и деятелей. Так, историк Стивен Коткин (Kotkin Stephen) из Оксфордского университета Великобритании отмечает, что целью подобной коалиции было собрать «воедино» как «людей, склонных отречься от Сталина во имя совершенствования и преобразования социализма, так и общественных деятелей…, откровенно добивающихся его уничтожения».

Необходимость в дальнейшем поддерживании столь разношерстной общественной коалиции, вероятно, отпала после того, как несколько позже, в 1987 году, во имя «борьбы против сталинизма» руководство средствами массовой информации полностью перешло в руки отъявленных антикоммунистических, антисоветских и антисоциалистических сил. Вскоре после того Горбачев снова внес на утверждение в Политбюро предложение уменьшить на 50 % уже одобренные объемы государственных заказов с тем, чтобы в дальнейшем предприятия были вынужденными сбывать оставшуюся часть своей продукции на рынке. Как вспоминает об этом в своей книге Егор Лигачев, любые попытки возражений или дискуссии в связи с подобными мерами столь откровенно авантюристского характера буквально тотчас «глушились» яковлевскими антикоммунистическими и антисоциалистическими СМИ. Людей, отважившихся на подобные «проступки», сразу дискредитировали, обвиняя их в «консерватизме», якобы чреватом угрозами «новых экономических спадов и кризисов». В такой обстановке Политбюро просто оказалось вынужденным одобрить предложенный Горбачевым «прыжок в темноту», приведший в конечном итоге всю страну в хозяйственный тупик таких размеров, выхода из которого и по сей день не видать.

Наряду с самим Горбачевым, особые «заслуги» в этом плане принадлежат и Александру Яковлеву, второму из «злых гениев» «перестройки». Его политическое присутствие и влияние стало особо заметным как раз после 1987 года. На деле он являлся как «главным конструктором», так и непосредственным «экзекутором» тех основных направлений политического курса Горбачева, где шла речь о мерах подтачивания влияния и парализации деятельности КПСС и выдвижения на решающие посты в государстве и обществе кадров откровенно антисоветского толка, открыто придерживающихся идейных позиций и практики капитализма. Часть этих кадров подбирали среди определенных групп интеллигенции, имена которых пользовались определенной известностью в обществе. «Досье» других из них, очевидно, еще долго будут храниться в сейфах подлинных «архитекторов» и зачинщиков «перестройки.