Читать онлайн «Бумажное радио. Прибежище подкастов: буквы и звуки под одной обложкой». Страница 41

Журналистика и PR, публицистика и реклама – не просто разные, но диаметрально противоположные профессии, между которыми идет (и должна идти) война. Предателей – к стенке. Газету Free Time – на помойку.

31 мая 2011

http://www.podst.ru/posts/5853/

Я только что вернулся из Бордо, где занимался дегустацией совсем молодых вин. По-французски такое вино, еще не розлитое по бутылкам, называется primeurs.

Регион Бордо не сказать чтобы велик, он меньше какой-нибудь Ленобласти в десять раз, однако вмещает 15 тысяч винодельческих хозяйств, и среди них 1000 знаменитых. Причем, некоторые знаменитые знамениты настолько, что к ним не ведет никакого указателя, дабы не набежали толпы туристов.

И вот, стоя на краю виноградника у знаменитого замка Розан-Сегла, откуда рукой подать до знаменитого Шато-Латур или до знаменитого Шато-Мутон-Ротшильд, я вдруг с удивлением подумал, что если идеально возделанные виноградные лозы заменить на пшеницу, а вылизанный замок на разрушенную церквушку, то это будет пейзаж возле деревни Мезгино Шуйского района Ивановской области. Причем разница Мезгино и Розан-Сегла вовсе не в разнице между виноградом и пшеницей, не между сетью великолепных дорог и бездорожьем с умирающими деревнями и даже не между вином и водкой. А в том, что основную часть цены каждой бутылки бордо составляет история. История виноделия, история королевской Франции, история революции, история семейства Ротшильд, доказавшего, что виноград может быть прибыльней банковского дела, – и эту историю можно было, приехав, посмотреть и даже налить в бокал. То есть наше путешествие по Бордо было путешествием по истории, по историям, по смыслам, а не просто дегустацией вин, которым вскоре предстояло быть розлитыми по бутылкам с ценником до тысячи евро. То есть цена вина в тысячу евро была не просто ценой качества – надо признать, фантастического – но и ценой истории.

Россия же под Иваново или Уфой – пока что просто большая, но исторически рыхлая страна. Ты едешь и видишь просто лес, просто поле или просто деревню. С этой проблемой – незаполненного историей ландшафта – столкнулись когда-то финны, начав уплотнять страну сюжетом «Калевалы», попутно организовывая главный местный трюк – идеальное сожительство человека и природы. В России есть оба инструмента для уплотнения земли – и природа, и история. Я думаю, не самая глупая идея – вести летопись своего дома или фотоальбом своего поселка, или даже местных пшеничных или ржаных полей, из которых потом пекут хлеб с неповторимым вкусом. Иначе получится как в Иваново, где не пройти по следам группы «Дискотека «Авария», или как в Уфе, где не найти, в какую школу ходила Земфира и в какой рюмочной выпивал Шевчук.

Нам нужно сажать не только деревья, злаки или цветы, но и историю, – вот что я хочу сажать. Сажать историю, пропалывать сорняки и удобрять всходы.

И вот тогда наши внуки соберут с этой выросшей местной истории урожай, как его собирают сейчас в Бордо.

8 июня 2011

http://www.podst.ru/posts/5886/

Я веду на канале «Совершенно секретно» ток-шоу. Недавно на запись приходил один физик, безумный совершенно человек, который рассказывал о новом типе атомных станций, позволяющих вырабатывать гигантскую энергию. Если эти станции, в силу их портативности, поместить на спутник, они станут космическим оружием. И физик эту станцию придумал, но у нас идею зажимают. «Кто зажимает?» – спросил я. «Обама. Вашингтонский обком. Они, – он поднял палец вверх, – там договорились».

Не буду врать: это не первый встреченный мною ученый, свято верящий в то, что всем миром управляет Америка. Люди, которые так считают, затем всегда прибавляют, что Америке скоро конец, что будущее принадлежит Китаю, и что если Россия хочет уцелеть, нам нужно копировать китайский опыт. Этот тоже прибавлял.

То, что эти люди говорят, отражает не столько их личное безумие, сколько мировой процесс, называемый словом «индигенизация». Суть индигенизации в том, что отстающая страна, устраивая модернизацию экономики по передовому образцу и добиваясь впечатляющих результатов, приписывает свой прорыв не передовым технологиям, а собственным вековым традициям. Сейчас мы говорим о китайском экономическом чуде – но еще двадцать лет назад все точно так же говорили о японском чуде и о молодых азиатских драконах. И предлагали копировать пожизненный найм, распевание гимна компании в начале рабочего дня и прочие местные кунштюки. А век назад самый фантастический рост показала Аргентина, и это было латиноамериканское чудо, а потом всех потряс темпами индустриализации Советский Союз.

После краха Советского Союза, когда мир перестал быть биполярным, а стал полицивилизационным, мы наблюдаем в разных цивилизациях один и тот же процесс: попытку модернизации без вестернизации. У нас, кстати, он тоже вовсю идет: мы за потребление, как на Западе, но без независимости судов, как на Западе.

По сути, модернизация без вестернизации – это очень интересный эксперимент, когда технологии, рожденные одной цивилизацией, механически переносятся в другую без сопутствующих гуманитарных идей. Что в итоге получается? Нередко – «Мерседес» посреди русского бездорожья.

Так что я подождал бы говорить о скором крахе Америки или закате Европы. Куда вероятнее, что Китай исчерпает резервы роста, а подавление личности в пользу государства не создаст там новых резервов. Или, что более вероятно, «Мерседес» в очередной яме просто-напросто угробит себе подвеску.

15 июня 2011

http://www.podst.ru/posts/5900/

Однажды мы с коллегами предавались популярному занятию мазохистов, то есть говорили на тему, отчего Россия не Европа. Эти разговоры, если кто принимал в них участие, всегда идут по одному сценарию, где сначала перечисляются отличия, далее следует эндшпиль в виде тоски по гению Петра, – ну а затем наступает гневная кода с обличением национального рабства.

В тот раз мы печалились, что если основу европейской промышленной культуры составляет малый, часто семейный бизнес, когда владелец ресторана сам обслуживает посетителей, – то у нас все погребено под собой корпорациями, владельцам которых и в страшном сне не пригрезится постоять у станка. Вот почему у нас в каждом областном центре, будь Новгород Великий или Нижний, на главной улице одно и то же – магазины «М.Видео» и «Спортмастер», едальни «Крошка картошка» и «Теремок» и развлекальни «Каро фильм» и «Формула кино». И я подливал масла в огонь, потому что как раз вернулся не то из Новосибирска, не то из Волгограда, где было все точно так же. Ну, а дальше мы гневно обвинили власти, прокляли рабство, допили оставшееся и разошлись.

Но вот на днях я побывал в своем наилюбимейшем Суздале, представляющем собой, если кто не знает, идеальную небесную Русь, когда бы она опустилась на землю, – и это безо всякой иронии. Там 11 тысяч населения, 5 монастырей, бессчетно церквей, 50 частных гостиничек и штук сорок частных рестораций. И никакого «М.Видео» – сплошные лотки частных торговцев. Сказка, в общем. Но я приехал в Суздаль в разгар трехдневных июньских праздников, когда, мне показалось, половина страны рванула к этой сказке в гости. И я был в шоке. Не от обилия народа, нет. В испанских или французских курортных городках в августе народу не меньше. Но город был занят плохо одетой провинциальной толпой. То есть все толстопузые мужики гордо вышагивали в шортах и сандалетах с черными носками. А плотной комплекции дамы – в платьях в крупный рисунок, а пока еще субтильные девы – в богато забрызганных блестками топиках. Это не были бедные люди, нет: я заглядываю в командировках на вещевые рынки и каждый раз поражаюсь несусветных ценам на китайскую и турецкую дрянь. Но это были люди из регионов, куда не дошли сетевые магазины «МЕХХ», «Зара», H&M или Gap. В которых одежда дурного качества, но зато дешевая и стильная, – вот отчего так недурно смотрится московская или питерская толпа. И будь в этот день в Суздале именно московская или питерская толпа, Суздаль тоже неплохо смотрелся бы, несмотря даже на тьму народа.

И вот я сидел в суздальском домашнем ресторанчике, ел почки в сметане и впервые в жизни думал о том, что стандартизация, глобализация и крупные корпорации – это не всегда так уж и плохо.

22 июня 2011