Читать онлайн «Знак 007: На секретной службе Ее Величества». Страница 2

В военное время Флеминг по служебной надобности побывал на Ямайке. Остров, бывший в то время британской колонией, произвел на него неизгладимое впечатление. Флеминг называл Ямайку не иначе как «тропический рай» и «тропическая роскошь». Демобилизовавшись после победы, Флеминг вернулся на карибский остров и построил там особняк с видом на море. Этот дом, названный хозяином Golden Eye («Золотой глаз»), сыграл ключевую роль в литературной карьере Флеминга. Именно там был зачат Джеймс Бонд и написаны почти все романы об агенте 007. Ямайка стала местом действия нескольких романов и фильмов бондианы, а название дома превратилось в название одноименной киноленты, в которой впервые в роли Бонда снялся Пирс Броснан. Почему «Золотой глаз»? Во время войны коммандер Флеминг участвовал в составлении плана обороны Гибралтара под кодовым названием «Операция „Золотой глаз“». Местность, где Флеминг построил дом, называлась Оракабесса, от испанского «cabeza de oro», «Золотая голова». Бывает, и в реальной жизни совпадения следуют чередой: во время строительства дома Флеминг листал роман Карсон Макаллерс «Размышления в „Золотом глазе“». Внимательный читатель книг Флеминга без труда заметит, с какой обстоятельностью автор описывает ямайские реалии и ямайские пейзажи. Писателя Флеминга вообще отличает точное знание деталей. В романах, действие которых происходит в России, например, он ни разу не ошибается в названиях московских улиц, дает узнаваемые характеристики советского быта. Даже придуманные им «говорящие» русские фамилии (начальник МГБ генерал Грубозабойщиков, агент СМЕРШ[1] Краснограницкий) не просто придают книгам национальный колорит, но работают на сюжет. Однако главная сфера деятельности Бонда в книгах Флеминга, действие которых охватывает едва ли не весь мир (север США, Турция, Япония, Сейшельские острова, Крым, Восточный Берлин), — страны Карибского бассейна, и прежде всего Ямайка.

Ямайке Джеймс Бонд обязан не только появлением на свет, но и именем, заимствованным, по признанию Флеминга, у американского орнитолога Джеймса Бонда, автора книги «Птицы Вест-Индии». Томик Бонда оказался на полке библиотеки виллы «Золотой глаз». Говорят, что тезке 007 это совпадение принесло некоторые неприятности в повседневной жизни, а жена профессора орнитологии даже отправила Флемингу негодующее письмо, в ответ на которое писатель счел необходимым извиниться и пригласить супружескую чету на Ямайку.

Что же до образа агента 007, то его прототипом, как считают биографы писателя, могли быть сразу несколько человек. Понятно, что Бонд — собирательный образ идеального британского разведчика, и хотя бы частично отставной разведчик Флеминг писал его с натуры. Первый из «натурщиков» — сослуживец Флеминга Марвин Миншел, женолюб, обладатель «лицензии на убийство». Другой прообраз Бонда — коммандер Уильям Дандердейл, агент британской военно-морской разведки, успешно действовавший на Балканах во время Первой мировой войны. Дандердейл слыл лондонским светским львом, знатоком огнестрельного оружия, был завсегдатаем престижных клубов. Некоторые черты характера несгибаемый 007 унаследовал от сэра Питера Смизерса, видного разведчика, дипломата и политика, пережившего Флеминга на четыре десятилетия и скончавшегося в Швейцарии летом 2006 года. Флеминг в начале Второй мировой войны оказался начальником 30-летнего в ту пору разведчика Смизерса. Накануне оккупации Франции немцами они вместе выполняли в Париже и Бордо деликатные задания по уничтожению документов британского консульства, которые иначе могли бы достаться врагу. Потом Смизерс ловил в Англии гитлеровских шпионов, а после войны перешел на дипломатическую работу, дослужившись до поста британского министра иностранных дел и Генерального секретаря Совета Европы. Потомственный офицер, в молодости он защитил в Оксфорде докторскую диссертацию по английской поэзии XVIII века. Смизерс был не только блестящим разведчиком и маститым министром. Он профессионально занимался фотосъемкой диковинных растений, а после выхода на пенсию разбил в Вико Моркоте, местечке неподалеку от швейцарского озера Лугано, великолепный сад, упомянутый во многих садовых справочниках мира. В картотеке Смизерса, которую он составлял несколько десятилетий, числились 32 тысячи растений. Умерший в возрасте 92 лет Смизерс полвека был женат на американке Дуайян Сэйман, которая родила ему двух детей и которую он пережил буквально на несколько недель. Ну можно ли придумать такую жизнь?

Но все-таки главным прототипом агента 007 остается его создатель. Они люди сходных судеб и убеждений. Даже портрет британского супершпиона Флеминг отчасти рисовал с себя самого: «Спокойный и чуть ироничный взгляд серо-голубых глаз, короткая непослушная прядь черных волос, запятой закручивающаяся над правой бровью». Бонда и Флеминга объединяет общность вкусов и слабостей, интерес к экзотическим странам, страсть к роскошной жизни и игре в казино; они одинаково одевались, пили одни и те же коктейли, курили одни и те же сигареты.

Но главное, что превращает Бонда в alter ego Флеминга, — принадлежность к социальному типу, который именуется в Англии джентльменом. В наше время эта архаическая мужская ипостась не встречается в чистом виде. Тем сильнее сознательное или бессознательное желание (особенно у слабой половины человечества) стать свидетелем явления джентльмена народу. Многое в биографии, поведении и манере речи Бонда обличает в нем слегка модернизированную разновидность джентльмена. В английской традиции этот социальный тип обладает четким кодексом поведения, стандартным набором добродетелей, вкусов и идеалов. Джентльмен должен быть человеком аристократического происхождения. Флеминг это понимал и наделил Бонда дворянским гербом. Благородство происхождения непременно сочетается у джентльмена с наличием состояния — он не должен работать по найму и вообще трудиться. Однако уже к концу XIX века, по мере демократизации британского общества, это правило дало сбой, и для джентльмена стало незазорным добывать средства к существованию на «благородном» трудовом поприще — на дипломатической и правительственной службе, в армии, на писательской ниве. Служба в разведке, если судить по тому, как ее понимал Иэн Флеминг, вполне вписывается в этот ряд джентльменских профессий (в представлении Бонда и его создателя, в ней присутствует даже элемент рыцарского служения).

Личность джентльмена формируется особым воспитанием и образованием, которые вырабатывают определенный кодекс чести, манеру поведения и стиль жизни. «Что образует джентльмена?» — вопрошает один из крупнейших английских литературных стилистов, кардинал Джон Генри Ньюман. И отвечает: «Владение собой, вежливость, умение вести беседу, способность не причинять боль, возвышенные принципы, благородство и терпимость, искренность, осмотрительность, честность». Все эти качества воплощены в образе 007. Правда, Ньюман забыл упомянуть еще о двух важных качествах джентльмена — спортивной закалке и приверженности правилу «честной игры», которые приобретаются в результате суровой муштры в частной школе и занятий спортом в престижном университете.

В романах Флеминга агент 007 оказался реализацией представлений о современном джентльмене, а в кино — воплощением мифа массовой культуры об этом вымирающем человеческом типе. В кинобондиане джентльмен представлен в упрощенном и понятном рядовому зрителю варианте. Благородство экранного 007 сопряжено с чертами героя плутовского романа и элементами народных сказок о Робин Гуде и Иване-царевиче. В этом, в частности, и кроется залог немеркнущей популярности эпоса о похождениях Джеймса Бонда.

Обычно большой успех достается ценой нелегкого труда, однако похоже, что пример Флеминга утверждает обратное. Славу и богатство принесли ему прежде всего красивые мечты, страстный вкус к жизни и азартный темперамент авантюриста. Бонд, самый популярный киногерой XX века, унаследовал от своего автора этот мощный заряд энергии и основанный на безграничной уверенности в своих силах оптимизм.

Другая черта характера Джеймса Бонда — внешнее спокойствие и даже некоторая холодность, присущая настоящему английскому джентльмену. Его обычный распорядок дня скучноват, его будни похожи на будни клерка, 007 словно копит силы для того, чтобы, распрямившись в нужный момент подобно пружине, ударить точно в цель. Вот что пишет Флеминг: «Задания, требующие специфических навыков, поступали не чаще двух-трех раз в год. Все остальное время Бонд вел жизнь не слишком перегруженного делами гражданского служащего. Гибкий рабочий график с десяти до шести; ленч, как правило, в местной столовой; вечера за карточной игрой с немногими близкими друзьями; иногда — хладнокровные любовные игры с одной из трех замужних дам одинакового социального положения; на уик-энды — гольф по высоким ставкам в одном из клубов неподалеку от Лондона. Еще у него была маленькая, но удобная квартирка неподалеку от Кингз-роуд; пожилая экономка-шотландка; Bently с откидывающимся верхом и двигателем с наддувом». Вряд ли портрет молодого одинокого мужчины, профессионального, уравновешенного, слегка скучающего, иногда подверженного сплину, может быть более традиционно английским.