Читать онлайн «Национальная доктрина». Страница 32

На самом деле у экономики много конкурентов в сфере объяснения жизни и решения жизненных проблем человечества: антропология, геополитика, социология, психология, философия — все это науки, которые пытаются, также как и экономика «решать все», и все они обладают довольно стройной и логичной структурой, чтобы это делать. А экономика для них всего лишь часть от целого, не самая главная. В конце концов, есть еще и религия. Исламский фундаментализм, например, успешно противостоит в сознании своих адептов последнему детищу экономической науки — глобализму.

Глобализм — это новая сказка о земном рае от господ экономистов-капиталистов. Именно проповедники капитализма считают, что все проблемы можно решить экономическим путем, что политика — это сконцентрированная экономика, что война это продолжение политики другими средствами — на первый взгляд не экономическими. Хотя самым здравым экономистам давно известно, что война — лучший бизнес. Да и вообще жрецы от экономики не так наивны в своих убеждениях и решениях. Эти пройдохи инициировали создание системы образования, которая учит всему чему угодно, только не экономике. Экономика — главная наука, для избранных. Но кто-то должен и хлебушек выращивать, и за станком стоять, и лечить, и развлекать и т. д. Все это и есть экономика. Она также разнообразна по деятельности, как и католическая миссия — всем найдется дело и место. Хотя логичным было бы всех учить экономике, всех делать банкирами — ведь это же самый правильный способ зарабатывать деньги. Простой банковский служащий получает больше, чем, скажем, простой учитель, хотя учатся они одинаковый срок. При подобных аналогиях делаются ссылки на способности и разнообразие интересов людей, что, в общем-то к экономике отношения не имеет. Таким образом, экономика изначально лицемерна по отношению к своим участникам. Если что не так, то это всего лишь жизнь виновата. Но ведь экономика и жизнь это одно и тоже по понятиям жрецов-экономистов.

Все это происходит из-за смешения и извращения жизненных реалий и их принципов. Экономика — это не жизнь. Она не делает воздух, не лечит болезни, не заставляет людей любить. Она — часть жизни и не всегда самая важная. Существует много примеров того, как очень обеспеченные люди кончают жизнь самоубийством по совсем неэкономическим причинам, а многие находят смысл жизни в таких сферах, которые не имеют с экономикой ничего общего.

Экономика важна для людей — глупо это оспаривать. Она — изобретение человека, как и другие. Медицина нужна не для того, чтобы зарабатывать на ней деньги для экономики, а, наоборот, экономические схемы деятельности необходимы медицине, чтобы эффективнее лечить людей. Статистика экономики — это не часть экономики, а часть статистики, которая решает уйму задач. Заводы должны строиться не для того, чтобы загрязнять окружающую среду, а улучшать жизнь человека. Человек работает не для того, чтобы зарабатывать деньги, а для того, чтобы жить полнокровной жизнью. Вот здравый смысл и подход, с которого следует начинать думать об экономике и наделять затем ее уже волшебными свойствами. По заслугам.

То есть не следует верить в экономику, только потому, что огромное количество предметов и явлений назвали экономическими. Экономика довлеет над всеми сферами человеческой жизни — так ли это на самом деле?

Сила тяжести — есть сила тяжести, и она не имеет к экономике никакого отношения. Биологическая эволюция видов знала времена, когда экономика вообще не существовала. То есть экономика как явление — временное и имеет очень короткую историю в геологическом масштабе. Никакая экономика не могла заставить появиться науку. Ее двигал разум, а не экономика. Еще недавно большинство жителей планеты сильнее верили в богов, чем в экономические законы: для людей важнее была духовность и отношения с природой.

Да и сама экономика представляет в плане какого-либо становления довольно размытый процесс. В данном случае на экономические процессы сильно влияют психологические факторы ее участников и теория вероятности. Экономика не такая уж всеобъемлющая область бытия: ее нет ни в Арктике, не в Антарктиде, ни в еще многих глухих уголках Земли, ни на Марсе. Вполне вероятно, что через много столетий экономика и ее законы станут лишь небольшой и даже малозаметной сферой для деятельности человека, как сейчас, например, разведение лошадей, кузнечное дело, строительство парусников. Поэтому надо верить в то, что предвечно установлено: в землю, в жизнь, в Творение, в память, в человека.

Проблема экономики не как в явлении, а как в религии — экономизме. Он давит человека больше как религия, чем как объективность.

Как это было уже доказано и ранее — экономика начинается не с производства или обмена, ее ключевое начало — эксплуатация. Ее основная мораль: мораль господ и рабов. Ее существование зависит от вечной, жалкой борьбы человека за кусок хлеба, за свое место под солнцем. Экономика не решает проблем человечества, она их эксплуатирует и порождает новые. Все кто спасал людей от бед, делали это из необходимости и гуманизма, а не из экономической конъюнктуры. Экономическая конъюнктура движет людей в обратном направлении — дегуманизации. Развитие экономики не только созидало, но и разрушало: были отравлены вода, земля, воздух, уничтожены бесчисленные традиции и культуры ради универсального, но часто недостижимого для большинства счастья. Для большинства жителей планеты экономический достаток лишь иллюзия, придуманная сказка, данная как дешевые стеклянные бусы в обмен за смерть духовного золота их культур. Баночка «колы» не утолит жажду как родник живой культуры и традиции, да и реальную тоже. Человечество должно стремиться к большему, чем к порочному кругу экономических зависимостей: например, к сверхчеловеку, к Космосу, к Богу. Экономика — средство, а не цель.

Диалектика же экономического рабства примитивна. Кто устанавливает цену — господин, остальные рабы — им назначают цену.

Для экономических жрецов понятие совесть и грех не существуют. Есть лишь «объективные» экономические законы. Но по большей части с законами экономики поступают тоже «по-экономически»: что более выгодно, то и объективно.

К примеру, финансовое благосостояние таких рентабельных и малозатратных форм бизнеса как игорный бизнес, производство алкоголя и табака, пенсионное страхование и пр. основывается на том, что большинство его участников, клиентов проигрывает.

Благотворительностью можно обмануть лишь обессиленных. Они готовы обманываться, смиряться и даже радоваться любым подачкам, только бы их жизнь немного стала легче той беспросветности, убожества, в которую их законопатили господа-благотворители, меценаты. Тех же, кто борется, не обманешь — господа должны вернуть все, что присвоили по произволу. Надо делиться не по принципу Насреддина «меня с коровами десять, и вас с коровой десять», а по-христиански «если есть у тебя два платья, одно отдай», иначе говоря, отдай не десятину, а половину. Господа спросят: «А почему надо вообще что-то отдавать?». Ничего не надо отдавать, только потом не следует взывать к справедливости, к помощи общества, к народу, если кто-то будет отбирать. Дело МБХ — красноречивый пример этому. Раз можно взять по произволу — значит, можно и отобрать: это по-честному, это закон экономики.

Порочная логика экономизма такова: «все зависит от экономики, но экономика сейчас в глубоком кризисе, ее надо восстанавливать, поднимать и развивать, вот тогда…» — Что от нее зависит?

Может современная экономика западных стран решить демографическую проблему? — Нет. Значит, экономика ее вообще не решает и не может решить. Рождаемость процветает сегодня там, где экономика находится в зачаточном состоянии. Что вообще тогда решает экономика?

Экономика, откладывающая на «черный день»: все эти «резервы», «стабфонды» — это звучит, как из области «бабушкиных рецептов» по сохранению наличных средств. Этакое обывательское «про запас», «заначка». Что так правильно делать и подобное в рамках «здравого смысла» обществу объясняют профессиональные экономисты и политики, за плечами которых научные знания, а не «горьковские» университеты. Столь наивное представление про «черный день» разъясняется на примерах недавнего «дефолта» или нынешним «финансовым кризисом». Хотя первый, по сути, был не внезапным экономическим кризисом, а спланированным экономическим преступлением — пирамидой ГКО. За это преступление не был наказан ни один человек, потому что его совершило само государство и правительство. Таким образом, получается, что «черный день» возможен, если правительство вновь захочет совершить преступление. Вот поэтому оно и изымает огромные деньжищи из бюджета в золотовалютный и стабилизационный фонды. Этих денег уже нет в стране — они лежат под проценты в зарубежных банках. После такого колоссального вывоза капитала правительство еще уговаривает бизнесменов не вывозить его. Все знают, что случилось с золотым запасом СССР — его украли. Никто и за это тоже не ответил перед законом. Нынешнее изъятие гигантских доходных средств из экономики уже наполовину воровство. Ими распорядится кучка людей в своих интересах, и эти деньги лишь номинально значатся как государственные. Вполне вероятно, что их вбухают в нереальные подставные проекты и спишут по типу «долгостроя», потому что эти средства на данный момент вне поля деятельности Минфина и реального бюджета страны, не контролируются его расходной частью — «бог дает денежку в карман, а черт — дырочку».