Читать онлайн «Журнал Наш Современник 2006 #7». Страница 31

Кроме того, МИД России в своем специальном заявлении выразил упрек эстонскому министру иностранных дел Томасу Ильвесу за конфронтационный настрой в отношениях с Москвой. Надо сказать, Томас Ильвес и ранее отличался высказываниями, которые не делали ему чести как политику и наносили ущерб российско-эстонским отношениям. Возможно, на министра влияет то, что он очень долго жил в США и полностью забыл о совместной российско-эстонской истории, которую, как бы он ни хотел, невозможно вычеркнуть из сознания тех русских и тех эстонцев, которые, в отличие от него, не считают совместно прожитые полвека “советской оккупацией” и помнят о роли современной России в восстановлении эстонской государственности.

Политические деятели Эстонии преступили все разумные границы. В своей патологической ненависти к русским и России они готовы оправдать даже террористические злодеяния, в том числе чеченских бандитов. Я позволю себе привести текст обращения к Дудаеву:

“Группа поддержки Чечни в Государственном собрании Эстонии выражает свое глубокое сочувствие чеченскому народу и Вам лично в связи с утратой командира Салмана Радуева. Чудовищное убийство выдающегося борца за свободу глубоко потрясло нас. Группа поддержки Чечни в парламенте Эстонии скорбит по Салману Радуеву вместе с чеченским народом”.

Это обращение подписали 63 депутата парламента Эстонской республики (из 101). Только ярая антироссийская политика позволяет делать такие заявления, которые являются грубым вмешательством Эстонии во внутренние дела России и проявлением агрессивной русофобии, ставшей стержневой линией эстонской внутренней и внешней политики. Одновременно обращение представляет собой циничный вызов мировому общественному мнению, считающему политический терроризм крайне опасным явлением, в борьбе против которого международное сообщество должно объединить усилия.

После всего сказанного трудно согласиться с утверждением г-на Рюйтеля, что русской проблемы в Эстонии нет.

Благодаря особой социально-экономической политике и в силу католического менталитета, нетерпимого к чужим этносам, современная Литва стала этнически однородной республикой в Прибалтике. К моменту разрушения СССР в 1991 году литовцы в Литве составляли 81,6% населения, в то время как эстонцы в Эстонии — 63,5%, а в Латвии численность латышей была едва более половины населения — 51,8%. Реально этому способствовало принятие в середине 50-х годов специального решения литовских властей о строительстве предприятий только в определенных городах республики и о запрете строительства во многих населенных пунктах. Это решение резко ограничило приток не только русских, но и специалистов других национальностей на промышленные предприятия Литвы.

На первый взгляд, положение наших соотечественников в Литве значительно лучше, чем в Латвии и Эстонии. Но это только на первый взгляд.

На самом же деле ассимиляция русскоязычного населения является целенаправленной политикой литовского правительства. Правовое положение наших соотечественников определяется комплексом принятых законов, а также — в очень незначительной степени — Договором об основах межгосударственных отношений между Россией и Литвой. При этом, когда дело доходит до российских соотечественников, а в особенности — граждан России, наблюдается довольно своеобразная практика применения этих законов.

Следует остановиться на законе о правовом положении иностранцев в Литве. Для граждан России он имеет особое значение. Если не принимать во внимание некоторые редакционные шероховатости, которые можно объяснить неопытностью законодателей, то строго правовая оценка этого закона должна быть положительной, поскольку, налагая на иностранцев некоторые естественные ограничения, он в статье 3 провозглашает, что иностранцы в Литве обладают такими же правами, что и граждане Литовской Республики, если иное не оговорено конституцией, данным законом, другими законами и международными договорами.

Однако, когда речь заходит о практической реализации гражданами России прав, признанных за гражданами Литвы, возникают категорические возражения со стороны официальных лиц, несмотря на то, что нормативных актов, запрещающих или ограничивающих для иностранцев реализацию этих прав (в частности, на мирные собрания и ассоциации), не существует.

Вызывает интерес и недоумение положение с законом о национальных меньшинствах. Недавно предпринимались попытки заменить этот неудачный и в значительной мере декларативный закон, который нигде не применяется, законом о национальных общинах, проект которого был опубликован в печати, что позволило судить о его реакционном характере. Составители проекта проявили большую озабоченность тем, чтобы на общественную жизнь национальных меньшинств наложить как можно более ограничений. Однако ряду парламентариев Литвы и этот законопроект показался недостаточно жестким, потому ими подготовлен альтернативный законопроект о защите культуры и этнической самобытности национальных меньшинств, не соответствующий даже элементарным представлениям о приличиях.

Далее. Конституция Литовской Республики лишает постоянно проживающих в Литве граждан России права на покупку и владение землей на территории Литовской Республики. Рассматриваемая в настоящее время в Сейме Литвы конституционная поправка, целью которой является разрешить иностранным гражданам покупать землю, на россиян не распространяется, так как предлагает наделить этим правом только граждан стран — членов НАТО и Европейского Союза. Подобная постановка вопроса на законодательном уровне страны является абсолютно дискриминационной и недопустимой.

Особо следует рассмотреть вопрос создания и функционирования общественных организаций наших соотечественников. Здесь, на мой взгляд, существуют две проблемы — правовая и внутриобщинная.

Министр юстиции Литвы утверждает, что гражданам России не разрешается создание в республике своей собственной организации, поскольку в Конституции Литвы говорится: “Гражданам гарантируется право на …”, а это якобы исключает возможность применения данной статьи к лицам, не являющимся гражданами Литовской республики. Заблокирована даже возможность публичного протеста против ущемления их прав, поскольку закон Литвы о собраниях запрещает иностранцам проведение даже сугубо мирных акций.

Особое место занимает вопрос объединения русских Литвы, формирования жизнестойкой диаспоры. Проблема, прежде всего, в политической поляризации, амбициозности и вождизме лидеров, создающих организации “под себя” и ревностно оберегающих их “суверенитет”. В то же время имеется достаточно данных о том, что процессы внутри русского общества являются объектом пристального внимания и активного воздействия литовских спецслужб.

В настоящее время в Литве существует около 20 русских общественных организаций. Оставленные на произвол местных сил, не имея реальной поддержки Москвы, они все разобщены и лишены широкого влияния среди основной массы русских. Решение проблемы объединения соотечественников видится в создании в Вильнюсе Российского информационно-культурного центра, в деятельности которого принимали бы активное участие представители здешней российской общины. К сожалению, несмотря на имеющуюся между правительствами России и Литвы договоренность по данному вопросу, до практического решения дело не доходит.

Несколько лет назад президент Литвы Валдас Адамкус обратился к гражданам страны по случаю избрания нового парламента. Я внимательно прочел это выступление. В нем затронуты многие вопросы внутренней жизни республики и ее внешней политики. Упомянуто даже право каждого гражданина на Интернет. Но ни единого слова не было сказано о правах русских, которые составляют значительную часть населения этого государства.

Видимо, и в Литве — как и в Эстонии — русской проблемы не существует!..

Истребление русского языка

Как известно, состояние языка — это показатель авторитета страны, ее роли на международной арене. Положение, сложившееся в отношении русского языка, говорит о роли России на постсоветском пространстве, в странах СНГ и Прибалтики.

Как поступают другие государства, видя угрозу своему языку? Примечателен в этом отношении опыт Франции. Почувствовав падение интереса к французскому языку после Второй мировой войны, французы возвели заботу о нем в ранг приоритета государственной политики. Был создан Высший совет франкофонии, который возглавил президент республики. Начали выделять большие средства для организаций, распространяющих французский язык по всему миру, финансировать франкоязычные регионы планеты, всячески поддерживать зарубежных преподавателей языка, которых обеспечивали литературой и техническими средствами, приглашали на стажировку во Францию и даже награждали их орденами. Был принят закон о языке, направленный на борьбу за его чистоту, против излишних англо-американских заимствований.