Читать онлайн «НА СЛУЖБЕ РОССИИ». Страница 20

Четвертое приложение

Из парижского меморандума, 21 октября 1944 г.:

“Угар дружбы и сотрудничества западных демократий со сталинским строем не будет долговечным. Первые трения начнутся уже с концом войны, когда советские и союзные войска соприкоснутся на немецкой территории… Там, как и в других точках возможных трений, чрезмерная уступчивость демократий по отношению к сталинским требованиям не пойдет на пользу дела свободы и умиротворения во всем мире.

Если же, до этого времени, подсоветские люди, оказавшиеся на Западе, и, в частности власовские части, будут выданы на милость чекистам, то это будет победой не русского народа, выносящего на своих плечах главные тяготы войны, а победой красного тоталитаризма. Указывая вам на это заранее, мы надеемся, что не совершится непоправимое”.

                                                                                      ТАК КОНЧАЛАСЬ ВОЙНА

Вторая отечественная война подходит к победоносному концу. Освобождение отечественной территории от внешнего врага. Но нет освобождения от врага внутреннего. Это трагическое противоречие отзывается необычайно тяжело на всех последних месяцах войны.

Судьбы гражданского населения

Русские люди в районах, побывавших под нацистской пятой… Как они встречают при отходе немцев свою “родную” советскую власть? Как царскую власть в 1912 году после наполеоновского нашествия? С хлебом-солью и колокольным звоном? Наших солдат так бы и встречали. Но все знают, что за ними двигаются чекисты. И вот из оставляемых немцами местностей многие уходят. Уходит не кучка “коллаборантов”, сотрудничавшая с нацистами (как это имело место, например, при отступлении немецких войск во Франции). Уходит значительная часть населения. Уходят, куда глаза глядят. На Запад, как можно дальше от Сталина. Непрерывная трагедия: бегущих зачастую настигает фронт. Как пишет один свидетель:

“Все стратегические операции Красной армии – охваты, окружения, отрезывания, заходы в глубокие немецкие тылы – проходили прежде всего по живому телу беженской массы”.

И это не просто бегущее инстинктивно стадо. Многие не захотят вернуться домой, несмотря на давления, угрозы и насилие. Многих СМЕРШ увезет силком… Многие попадут в лагеря… Многие десятилетия будут жить с анкетным клеймом – “был под оккупацией”… Те, что удержатся за рубежом, составят новую категорию русских людей – вторую эмиграцию.

К моменту немецкой капитуляции на территории Германии {Примечание издательства: цифра в 20 миллионов относится ко всем территориям, которые были под контролем Германии: Австрия, Польша, Чехословакия, Франция, Италия, Бельгия, Голландия, Дания, Норвегия (даже Швеция, где были интернированы бежавшие из Финляндии советские военнопленные и гражданские беженцы; большинство из них было выдано СМЕРШу шведским социалистическим правительством, которое само коллаборировало с гитлеровской Германией, пропуская через свою территорию транспорт для немецких войск в Норвегии; кроме того, в Швецию бежало много эстонцев и латышей морским путем при занятии Прибалтики советскими войсками). На территории собственно Германии, в ее части, оккупированной западными союзниками, насчитывалось по статистике УПРА и Красного Креста 12 миллионов “советских граждан”} оказывается около 20 миллионов бывших советских граждан – примерно 10% тогдашнего населения СССР. Это около миллиона военнослужащих, состоявших в немецких боевых частях. Это около 12 миллионов “восточных рабочих” и военнопленных. Это около 7 миллионов беженцев, сумевших в конце войны добраться каким-то чудом до пределов Германии.

Вся эта людская масса остается теперь без опеки, без защиты. 28 марта 1945 года имеет место последнее заседание Комитета Освобождения Народов России (КОНРа). Оно проходит под знаком предстоящего падения Германии. Никаких организационных мер Комитет предпринять не может. Единственная организованная русская сила, остающаяся еще не тронутой, это русские боевые единицы, подчиненные Власову.

Судьба русских боевых частей

После освобождения отечественной территории среди офицеров и солдат Красной армии назревает перелом. Многим Сталин ненавистен. Происходит на вид парадоксальное явление. Ища возможности влиться в “Третью силу”, победители стремятся там, где могут (а эти случаи редки), перейти в стан побежденных. Не к немцам. В ряды Освободительной Армии. Переходы могли сыграть решающую роль, если бы, по плану Трухина, начиная с 1943 года, был бы сформирован русский “железный кулак”.

И все же… Даже без наличия “железного кулака” происходит то, что выявляет трагически упущенные возможности освобождения родины. Вот один пример.

Конец марта 1945 года. Вопреки договоренности с Власовым, немецкое верховное командование требует прибытия Первой дивизии РОА на линию Одера для участия в военных операциях. Об этом А. Казанцев пишет:

“И вот немецкое командование, как препятствие на пути к Берлину, поставило части РОА. Это был удар в спину Освободительной армии и движению в целом. Но произошло чудо: каждую ночь до пятидесяти человек солдат и офицеров Красной армии переходили на сторону Освободительных войск”.

В этих условиях, при наметившемся переломе в советских частях, еще не все потеряно. Нужен четкий план, нужна железная воля и быстрота действий. Более всего надвигающуюся катастрофу чует, пожалуй, Михаил Алексеевич Меандров. Он настаивает на необходимости устремить воинские силы и кадры движения на юг, на соединение с казачьим корпусом, а затем с сербскими партизанами Драже Михайловича. Последний, еще исполнимый “южный вариант”. Выход из клещей, образовавшихся в силу приближения друг к другу советских и англо-американских войск. В случае удачи – путь к южной границе России через Болгарию и Румынию…

Два предательства

Судьба как будто складывается для этого плана благоприятно, несмотря на все более грозную обстановку… Само немецкое командование требует переброски Первой дивизии на юг, в Богемию. С казачьим корпусом, идущим в Австрию из Италии, установлена связь. В конце апреля Власов издает приказ о соединении всех частей Освободительной армии в районе Инсбрука.

Неожиданно весь план разрушен. Вместо него импровизация, связанная с химерическими надеждами. А вслед за импровизацией – предательство.

29 апреля с командиром Первой дивизии РОА полковником Буняченко входят в связь командиры чешских партизан. Просят вооруженной помощи для освобождения Праги от нацистов. Дают командованию РОА наивные или лживые заверения. Чехия будет, дескать, занята американцами и там будет установлен демократический строй. А демократическая Чехия охотно предоставит убежище русским Освободительным войскам. На самом деле чешским подпольем руководит Рада, находящаяся полностью в руках коммунистов. Политическая власть в ее руках. Пока что Рада притаилась, выявит свое лицо впоследствии…

Восстание в Праге намечено на 5 мая. Как пишет Свен Стеенберг: “Власова угнетала предстоящая операция в Праге. Он не ждал от нее ничего положительного. Он не хотел никакой борьбы с немецкой армией, которую не мог считать ответственной за ошибки Гитлера”. Однако большинство офицеров противоположного мнения, и Власов, наконец, соглашается на Пражскую операцию. 6 мая Первая дивизия входит в чешскую столицу. К вечеру 7 мая, после ожесточенных боев, почти весь город очищен от немецких сил. Главным образом благодаря героическому поведению власовских солдат. Во время боя Буняченко тесно связан с чешским повстанческим штабом.

Чешская благодарность особого рода. В тот же день, 7 мая, повстанческий штаб удаляется со сцены. Первую роль занимает Рада… Ее представитель Смрковский заявляет посланному для связи с Радой капитану РОА Антонову, что чешское политическое руководство отказывается “от помощи немецких наемников”. Он добавляет, что “ожидается приезд в Прагу маршала Конева, который расправится с изменниками” {Будучи в 1968 году одним из руководителей “Пражской весны, тот же Смрковский, может быть, понял с запозданием, что за предательство приходится рано или поздно расплачиваться. Когда 21 августа 1968 года советские танки вошли в Прагу, Смрковский уже не возлагал надежд на маршала Конева}.

А в то время, когда пражские толпы еще приветствуют освободившую их Первую власовскую дивизию, чешские партизаны заманивают в предательскую ловушку, в городке Пржибраме, одного за другим нескольких военачальников РОА. Полковники Боярский и Шаповалов ими убиты. Генерал Трухин ими изменнически схвачен и отправлен в штаб наступающей Красной армии… {Некоторые участники этой “героической” операции будут повешены во время сталинско-готвальдовской чистки. Некоторые доживут до 1968 года и тоже будут повешены, либо сбегут за границу, либо бесславно закончат свои дни, подобно Смрковскому.}